Суд запретил доктору врачебную практику на целый год.
Шантал не устает повторять, что они, хотя и феминистки, но умеренные, не радикалы:
– Знаете, наша девочка не обидится, если, например, парень сделает ей комплимент или поможет поднести тяжесть. А в других университетах за то же самое можно схлопотать неприятности.
Умеренные-то они умеренные. Но до какой степени?
В самом большом зале Ист Лансинга, в здании Театра драмы, был объявлен конкурс красоты. Собралась публика. Заканчивали последние приготовления за сценой участницы. Вдруг открылись боковые двери, и в зал ворвались студентки, наряженные карнавально, нелепо. Их утрированные костюмы зло пародировали наряды конкурсанток.
Ряженые вбежали на сцену и под музыку (принесенный с собой магнитофон) разыграли пародию на объявленный конкурс. Публика возмущалась. Организаторы растерялись. А конкурсантки потихоньку разбежались.
Мне совсем не нравится эта история.
– Чем вам помешал конкурс красоты? – неодобрительно спрашиваю Шантал.
– А вы видели, как они там одеты?
– Ну тогда закройте все пляжи, если вы такие пуритане, – сержусь я.
– При чем здесь пляжи? – возражает она. – Там понятно, почему они раздеты, – чтобы загорать и плавать. А здесь? Только чтобы выставлять на обозрение свое тело и разжигать сексуальные страсти у мужчин?
– Но если это красивое тело… Вы что, вообще против красоты?
– Нет, мы за! Только что называть красотой? Мы считаем для женщины унизительным, когда ее оглядывают, как кобылу: объем бедер, объем талии, размер бюста… Да и вообще это просто свинство подгонять всех к одному стандарту! С детства со страниц журналов, теле– и просто экранов к нам приходит этот эталон: худая блондинка с высокой грудью.
Я поддразниваю ее:
– Не сказала бы, что вы лично от этого образа сильно отличаетесь.
– Так у меня это генетически, – почти оправдывается она.
– А диету держите? – безжалостно уточняю я.
– Держу, конечно. Но это больше для здоровья, – Шантал смущена окончательно. Но тут же идет в атаку:
– При чем здесь я? Вы знаете, сколько девочек болеют из-за того, что стремятся похудеть? Доводят себя до изнеможения, анорексии – когда вообще отказываются принимать любую еду!
И вот они устраивают большой вечер под эпатирующим названием «Fat woman» («Толстуха»). Нет, они не провозглашают полноту новым эстетическим стандартом. Они вообще против всяких стандартов, за разнообразие, индивидуальность.
Последняя история от Шантал – об Айрин. Поклонников у этой студентки маловато. Точнее – один. Они занимались с Диком в одном компьютерном классе, там и познакомились. Дик понравился ей тем, что у него тоже не было больших шансов нравиться девушкам.
Они стали ходить вместе в библиотеку, в столовую. Отношения, однако, развивались медленно. Поэтому, когда Дик по-деловому осведомился: «Где бы нам заняться сексом?», она была неприятно удивлена и сказала: «Мне бы этого сейчас не хотелось».
Через пару дней Дик сообщил, что где-то в городе открылась выставка картин молодого художника, не сходить ли им. Квартира, куда они вошли, была и в самом деле увешана акварелями. Только в ней никого не оказалось: автор картин, его друг, как объяснил Дик, уехал на пару дней.
В женский совет Айрин пришла, рыдая безудержно. То, что с ней произошло, было натуральным изнасилованием. Она нуждалась в срочной помощи гинеколога, да к тому же боялась, что забеременела. Боевые активистки совета на этот раз растерялись. В их практике это был не первый случай date raping (изнасилование во время свидания). И они хорошо знали, что ни один суд к рассмотрению такое дело не возьмет. Можно было бы, конечно, упрекнуть: «Что же ты, дуреха, вчера родилась?»
Но никто себе этого не позволил. Быстро организовали врачебную помощь. Послали сделать сразу два теста – на вензаболевания и на беременность.
А потом целой группой пришли домой к Дику. Он храбрился, держался нагло:
– А чего она ко мне на свидания ходила, если не хотела со мной спать?
– А тебе никто не объяснял, что если женщина говорит «нет», ее не принуждают насильно?
Потом девочки жестко сообщили ему решение совета:
– Если она беременна – дашь деньги на аборт, если решит рожать – будешь платить алименты.
Айрин не забеременела.
Точно не считала, но на глазок не меньше трети присутствовавших на заседаниях женского совета – парни. Они-то здесь почему? Я задала этот вопрос нескольким. Привожу три наиболее типичных ответа.
Майкл:
Ну, я тут просто со своей девушкой. Ей интересно. Мне, откровенно, не очень, но стараюсь вникнуть. Должен же я знать, что ее волнует.
Стивен:
У нас с Ив через месяц свадьба. Мы оба хотим быть современными супругами. И мне очень полезно понимать женскую психологию и иметь представление об истинном равенстве.
Грегори:
Честно? Ну, просто тут легче познакомиться. Здесь, между прочим, много классных девчонок. Мне до смерти надоели смазливые Барби, у которых одно на уме – как выглядеть секс-бомбой и как охмурить побольше парней. Скукота! А эти – они вполне хорошенькие, но и себя уважают. И меня заставляют их уважать. Что, плохо?
Арлин, Джойс и Валери
Это имена трех руководителей Программы женских исследований в университетах: Северо-Западном (Чикаго) – Арлин Дэниелс, Мичиганском Государственном – Джойс Лейденсен и Кларк колледж – Валери Спёрлинг. Каждая из них очень интересная личность, о каждой можно написать целую книгу. Но я расскажу о них очень коротко.
Арлин Дэниелс, 70 лет, яркая, подвижная, темпераментная – одна из классиков феминизма в Америке. Она энергично боролась за женское равноправие – и статьями, и книгами, и лекциями. Она участвовала в различных феминистских организациях, какие-то создавала сама. Она воплощает свои идеи в жизнь последовательно и неукоснительно. Сказала, что женщина должна делать свою карьеру наравне с мужчиной и независимо от него. О’кей. И вот она почти все время своего супружества живет с мужем на расстоянии полутора тысяч километров (см. главу «Брак»).
– Наше общество строго разделено на два лагеря – мужчин и женщин, – наставляет она меня. – Именно по этому признаку пола идет водораздел человечества. И при существующем порядке вещей в руках мужчин находится власть. Мужское влияние в обществе огромно. Это ничем не прикрытая эксплуатация одного пола другим.
– Что вы называете эксплуатацией? – пытаюсь я ее охладить. – Это ведь понятие классовое.
– Да, конечно, это и есть два класса. Современная жизнь устроена так, что создает общественные условия, благоприятные для одного класса и неблагоприятные для другого. Первым эти условия предоставляют максимальные возможности для самореализации, для выявления своих способностей, словом – для развития личности. Для вторых же созданы всевозможные препятствия – от детей и домашнего хозяйства, которые традиционно лежат на женщине, до областей деятельности, где женское участие всячески ограничено. Например, авиация. Даже лечат женщин и мужчин по-разному. Вы вчерашнее шоу Опры видели?
Да, я как раз накануне очень внимательно смотрела ток-шоу Опры Уинфри под будоражащим названием «Hearts different also?» («А что, сердца у нас тоже разные?») Речь идет о том, что врачи-кардиологи лечат пациентов с сердечными заболеваниями, мужчин и женщин, по-разному. Применяют к ним разные методики и лекарства. «Как это?! – возмущается аудитория в студии. – Это же настоящая дискриминация!» Пожилой доктор, кардиолог с большим стажем, несколько минут не может начать говорить: так велик накал женских страстей. Наконец Опра с трудом успокаивает участниц шоу, наступает тишина. Но ненадолго. Опытный врач объясняет: «Мужчины и женщины отличаются не только анатомией, у них различный тип нервной системы. На состояние сердечной деятельности оказывают влияние ежемесячные циклы и климактерические состояния. Поэтому сердечные приступы проходят по разным схемам – соответственно и лечить их надо по-разному».
Бог ты мой, что тут начинается! В шуме, гаме и ругательствах можно отчетливо услышать страшные обвинения: «Это же сексизм!» Абсурд этой реакции мне очевиден, Арлин – нет. Она тоже крайне возмущена доктором-сексистом:
– Болтовня о половых различиях – это только псевдонаучный повод поддерживать неравенство полов.
– Послушайте, Арлин, но ведь равенство – не значит тождество. Вы же не можете отрицать, что самой природой оба пола разделены по психофизиологическим признакам?
– Физиологическим – да, конечно, – неохотно признает она очевидное. – А вот психологическим… У нас достаточно авторов, которые пишут на эти темы. В том числе и женщины, например Дебора Теннен. Она, кстати, считает себя феминисткой. Но в своей книге «Ты просто не понимаешь» она описывает, как по-разному общаются мужчины и женщины, как в разной манере ведут беседу, как различно относятся к супружескому диалогу. Ну и зачем это все? Она разве не понимает, что, подчеркивая психологические особенности каждого пола, только дает повод для нового всплеска сексизма?