Пока что.
Айслинг прошла в реку, не понимая, что движется. Сильный поток бил по ее ногам, пронзая тело льдом. Но она не останавливалась. Она шла, пока вода не стала доставать до груди, а потом поплыла по реке смерти и крови, пока ее ноги не коснулись другой стороны.
Все банши перестали работать, смотрели на нее в воде с шоком. Айслинг отбивала другую одежду с пути, пока не встала перед банши, держащей ее платье.
Она схватилась за ткань и потянула, зарычав:
— Это мое.
Банши смотрела на нее огромными глазами, руки, сжимающие ткань, дрожали. В том взгляде была неуверенность. Существо не знало, должно отпускать или нет. Может, никто раньше этого не делал. Может, будет плохо, если одежда Айслинг не будет выстирана. Проклятье.
Она лучше пойдет в иной мир с кровью врагов на платье, чем прибудет чистой и нетронутой.
Голос перебил ее мысли, высокий и жуткий, как вой.
— Ты яростная, да?
— Ты не представляешь.
— Отпусти платье, милая. Воронья королева пришла проведать нас, и я хочу услышать, чего она хочет.
Банши отпустила платье, и Айслинг бросила его на берег. Она не умрет ни этой ночью, ни в скором времени. Она этого не допустит.
Она выбралась из реки и увидела главу банши. Только у той женщины были темные волосы. Черные, как ночь, они тянулись по ее телу как змеи, извиваясь от ее движений. Она тоже была в белом платье, тени отмечали впадины ее тела. Зловеще бледная, она протянула к Айслинг руку.
— Приветствую, Воронья королева, в королевстве банши.
— А кто ты? — Айслинг осторожно взяла ее за руку.
— Многие зовут меня Герцогиней мертвых.
— А как зовут редкие?
Банши нежно улыбнулась.
— Ифа.
— Рада знакомству, Ифа. Меня зовут Айслинг, и мне нужна ваша помощь, — Айслинг прикусила, а потом добавила. — Я прошу не только как королева, но и, надеюсь, как друг.
— Ах, еще одна Воронья королева, которая думает, что может управлять нами, — банши сжала ладонь Айслинг с удивительной силой. Ее ногти впились в запястье Айслинг, и она притянула ее ближе. — Еще одна, которая думает, что банши могут быть выгодны, хотя мы долгое время были забыты.
— Нет, — Айслинг покачала головой. — Мне нужна ваша помощь. Кэрман пробудилась, и я боюсь, что она попробует восстановить свои силы через меня.
Глаза Ифы расширились, ее хватка ослабла.
— Тогда хорошо, что ты пришла ко мне. Кэрман… Не думала, что мы снова услышим о королеве-ведьме.
Проклятие сжало ее шею, уже знакомая боль расцвела в спине. Она потекла по ее телу, пока она не ощутила перья, пробивающиеся из-под ее кожи.
Она прохрипела, пока рот менялся:
— Я прошу о защите днем для себя и своего слуги.
— Ты ее получишь.
Ифа с жалостью смотрела на нее, пока тело Айслинг менялось, становясь лебедем. Она устала, но верила, что действовала правильно. Айслинг поплыла по кровавым водам, ожидая ночи.
* * *
Бран расхаживал по гостиной, сцепив руки за спиной, чтобы не стучать ими по ноге. Он двигался по одному маршруту. Сначала поворачивал в углу у дивана, потом миновал большой каменный камин, обходил два кресла, в одном сидела Эльва, потом столик, где стоял чай, и возвращался к дивану. Снова и снова.
— Ты протрешь дыры в ковре, — пробормотала Эльва, изящно потягивая чай.
— Почему они так долго?
— Наверное, смеются за дверью, потому что ты так переживаешь. Они найдут ее. Они уже согласились.
— Я не ценю сарказм, — прорычал он.
— Почему ты злишься на меня, а не остальных? Они могут ее найти, Бран. Мы не были бы тут, если бы они не могли, — она изящно скрестила ноги в лодыжках и склонилась, чтобы опустить чашку на столик перед ней. — Если их торопить, это не поможет.
— А он еще как нас торопит, — жар камина опалил его ноги. Ругаясь, он повернулся и увидел, как Сорча входит в комнату.
Он все еще был рад видеть, что она не изменилась с тех пор, как он нашел ее на пристани и узнал ее историю. Рыжие кудри ниспадали до ее изящных бедер. Веснушки покрывали все ее тело, зеленые глаза искрились силой. Ее вид потрясал, и он был рад, что это не изменилось с ее становлением королевой Благих.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Если меня торопить, она может пострадать, — возмутилась Сорча. — И просить предков помочь не так-то просто.
— Почему? — хрипло сказал он, но напряжение пропало из его плеч. Слова поддержки ничего не означали. Если она говорила с предками-друидами, то собиралась помочь.
Губы Сорчи изогнулись в кривой улыбке.
— Потому что они не хотят помогать тебе.
Это не удивляло. Предки не любили Брана уже давно. Даже друиды знали, что он бросил свою семью и традиции своего народа.
Традиции были традициями для старых душ. Они хотели, чтобы он следовал пути, что был ему уготован. Иначе фейри были бы просто магическими существами без порядка.
Нет, друидам не нравилось, что существовал такой, как он.
Мрачно улыбаясь, Бран покачал головой.
— Им придется привыкнуть. Мне нужно, чтобы они ее нашли.
— Они согласились, — сказала она. — И сказали, что вряд ли смогут найти ее без настоящей Дикой Охоты. А ты, полагаю, хочешь этого избежать?
Он ощущал, словно она лезла в его душу. Ее глаза видели слишком много. Он ответил, почти дрожа:
— Что заставило тебя так думать?
— Потому что так весь Неблагой двор будет ее искать, а ты хочешь оставить ее себе. Или, может, не хочешь, чтобы ее нашли враги? — взгляд Сорчи пронзал его. — Видимо, враги. Хотя она способна за себя постоять.
Она могла, но он не хотел это признавать. Она заставляла его ощущать себя порой слабым. Айслинг прекрасно справлялась бы без него.
Было ли это плохо? Он хотя бы мог верить, что, если с ним что-то произойдет — покалечат, лишат трона, убьют — Айслинг продолжит жить. Он не хотел, чтобы она стала тенью, потому что его нет рядом. Это было бы несправедливо.
Даже если мысль о ней с кем-то другим вызывала желание начать войну.
— Ладно, — признал он. — Я не хочу позволять Неблагому двору вонзать в нее когти. Они не самые добрые, и их ужасно интересует новая Воронья королева. Не знаю, почему.
Сорча рассмеялась.
— Знаешь, Бран. Потому что ты сотни лет не интересовался женщинами. А теперь ты по уши влюбился в женщину, которая почти всю жизнь провела как ведьма. Они хотят понять, почему ты чувствуешь к ней такое.
Она могла быть права. Фейри ненавидели то, что не могли объяснить, и посвящали жизни, чтобы понять причину чего-то. Он сам делал так много раз.
Мышцы его плеч напряглись от осознания. Ему не нравилось, что Сорча разбирала его, словно снимала плоть с его костей, чтобы понять, насколько белыми они были. Она уже хорошо его знала. Она знала, что те кости были почерневшими от сотни лет плохого обращения.
— Хватит болтать, — проворчал он. — Ты можешь просто покончить с этим?
Эмонн вышел из тени за дверью, прошел в комнату с женой.
— Мне не нравится твой тон, Неблагой, но я тоже хочу покончить с этим.
Бран приподнял бровь.
— Объяснишь, Благой король?
Новый король тут же скривился, и это было ответом. Бран подозревал, что его старый друг не очень-то любил новый титул. Теперь Бран знал, что угадал.
Роль короля не была простой. Даже Брану не нравилось внезапное внимание. Эмонн жил один на острове сотни лет, никто не следил за ним. А теперь все хотели знать, что делал король, какое блюдо любил, какой цвет им стоило носить дальше.
Бран в этом имел больше опыта, чем Эмонн.
Сорча прошла к камину, изящно поправив юбки в сторону.
— Я попытаюсь найти ее с помощью духов. Если они не смогут, придется прибегнуть к другим мерам.
— Другим мерам? — спросил Бран.
— Духи друидов все еще говорят об этом, но многие уверены, что знают того, кто поможет. Не обязательно искать Айслинг. Если она вне их досягаемости, то и другие друиды не найдут ее. Они могут помочь тебе остановить Кэрман.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Это было началом. Бран прошел к ней и скрестил руки на груди.