Читать интересную книгу Война с готами. О постройках - Прокопий Кесарийский

Около того же времени пришли в Рим миланский епископ Датис и знатнейшие из граждан: они просили у Велизария послать им небольшой гарнизон. Они утверждали, что сами они достаточно сильны, чтобы без труда добиться отложения от готов не только Милана, но и всей Лигурии и перехода их на сторону императора. Этот город расположен в области [139] лигуров, как раз посередине (Его латинское название «Mediolanus» обозначает «Серединный город».) , между городом Равенной и Альпами, составляющими границу Галлии. И с той и с другой стороны до него для человека налегке пути восемь дней; из всех западных городов после Рима это первый по величине, населенности и по всякому другому благосостоянию. Велизарий пообещал им выполнить их просьбу. Так он провел все зимнее время.

8. В таком положении были тогда дела. Но зависть судьбы, видевшей, что до сих пор дела римлян шли блестяще, навлекла на римлян беды, пожелав к их успехам примешать и несколько неприятностей; она вызвала вражду между Велизарием и Константином из-за ничтожного повода; как она началась и чем закончилась, я сейчас расскажу. Был некий римлянин Президий, живший в Равенне, человек очень знатный; он стал во враждебные отношения с готами, когда Витигис собирался идти походом на Рим; и вот тогда, отправившись с несколькими из своих слуг как бы на охоту, он бежал от готов, никому не сообщив своего плана и не взяв с собой ничего, кроме двух кинжалов, которые он носил при себе и ножны, которые были украшены большим количеством золота и очень дорогими драгоценными камнями. Когда он был в Сполеции, он остановился в каком-то храме, находящемся вне укреплений. Услышав об этом, Константин, он еще был там, послал одного из своих щитоносцев, по имени Максенциола, который отнял у него без всякого основания оба кинжала. Очень огорченный случившимся, этот человек со всей поспешностью отправляется в Рим к Велизарию, куда немного спустя прибыл и Константин. Сообщалось, что войско готов находится недалеко. Пока дела римлян были в опасном и смутном положении, Президий молчал; когда же он увидал, что римляне одолевают и послы готов отправились к императору, как об этом мной сказано выше, то он, неоднократно приходя к Велизарию, жаловался на причиненную ему обиду и требовал от него справедливой помощи. Велизарий, сильно [140] упрекая Константина и лично и через других, убеждал его ликвидировать свою несправедливость и возникающее отсюда дурное общественное мнение. Но, по-видимому, Константину суждена была гибель. Он, издеваясь, отвергал все эти речи и глумился над потерпевшим. Как-то встретившись с Велизарием, ехавшим верхом по форуму, Президий схватил его коня за узду и, громко крича, стал его спрашивать, таковы ли законы у императора, чтобы у человека, который бежал от варваров и пришел к ним в качестве просителя, они насильно отнимали то, что случайно оставалось у него в руках? Когда большая толпа окружила их и с угрозами требовала, чтобы он отпустил узду, он не прежде отпустил ее, пока Велизарий не дал ему обещания, что возвратит ему эти кинжалы. На другой день, собрав многих из начальников и призвав Константина в одну из комнат Палация, он рассказал, что произошло вчера и убеждал Константина, хоть и поздно, но все же отдать эти кинжалы. Константин сказал, что он их не отдаст, что с большим удовольствием он бросит их в воды Тибра, чем вернет Президию. Тогда Велизарий в гневе спросил его, знает ли Константин, что он является ему подчиненным? Константин ответил, что во всем остальном он готов его слушаться, так как такова воля императора; но того, что он приказывает ему сделать в настоящее время, он никогда не исполнит. Тогда Велизарий приказал позвать своих телохранителей. Константин спросил: «Конечно, для того, чтобы меня убить?» «Ничуть, – ответил Велизарий, – но для того, чтобы они заставили твоего щитоносца Максенциола, который, применив насилие, принес тебе эти кинжалы, отдать этому человеку то, что он у него взял насильно». Но Константин, полагая, что ему предстоит тотчас умереть, решил сделать что-либо значительное, прежде чем самому пострадать. Поэтому он извлек из ножен кинжал, который у него висел на боку, и внезапно бросился, чтобы поразить им Велизария в живот. Велизарий в страхе отступил назад и, подхваченный близко от него стоящим Бессом, смог уклониться. Еще пылая гневом, Константин [141] продолжал наступать. Видя, что делается, Ильдигер и Валериан схватили Константина один за правую, другой за левую руку и оттащили назад. В это время вошли телохранители, которых немного раньше велел позвать Велизарий, с усилием отняли из рук Константина кинжал и, с большим шумом схватив его, увели; в данный момент они не причинили ему ничего плохого, думаю из уважения к присутствующим начальникам, но уведя его в другое помещение, немного спустя, по приказу Велизария убили его. Это был единственный недостойный поступок Велизария и совершенно не соответствующий его характеру. Ко всем другим он относился с большой выдержанностью и снисходительностью. Но, как мной сказано выше, Константину суждена была смерть.

9. Немного позднее готы задумали коварным образом ворваться в укрепления. И прежде всего они ночью впустили отряд своих воинов в один из водопроводов, откуда они сами в начале войны отвели воду. Со светильниками и факелами в руках они пытались этим путем найти возможность проникнуть в город. Случайно недалеко от Пиценских ворот в своде этого водопровода оказалось небольшое отверстие. Один из римских сторожей, увидав там свет, сказал своим сотоварищам по страже; они же сказали, что, вероятно, он видал пробегавшего здесь волка. В этом месте как раз сооружение водопровода не выдавалось высоко над землей, а глаза волка, по их мнению, похожи на огонь. Те из варваров, которые сделали попытку найти дорогу через водопровод, оказавшись в середине города, где еще к древности был подъем, ведший на самый Палатин, встретились с каким-то сооружением, которое не давало им возможности ни идти дальше, ни вообще воспользоваться этим подъемом. Сооружение это Велизарий предусмотрительно устроил в начале осады, как мною это рассказано в предшествующей книге (V [I], гл. 19, § 18). Вынув оттуда небольшой камень, варвары решили тотчас вернуться и, явившись к Витигису, показали ему камень и доложили обо всем. Об этом замысле Витигис стал совещаться с [142] главнейшими из готов; тем временем у римлян, которые несли стражу у Пиценских ворот, на другой день возникло подозрение при воспоминании о волке. И когда эти разговоры, распространяясь, дошли до Велизария, то главнокомандующий не оставил этого дела без внимания, но тотчас отправил в водопровод людей из войска наиболее рассудительных вместе со своим телохранителем Диогеном и велел возможно скорее во всем этом разобраться. В этом водопроводе они нашли светильники врагов и брошенные ими остатки факелов и, обследовав сооружение, откуда готами был вынут камень, они донесли об этом Велизарию. Поэтому и Велизарий велел особенно тщательно сторожить этот водопровод и готы, заметив это, отказались от своей попытки. После этого варвары задумали прямое нападение на Римские стены. Выждав время обеда, когда враги могли меньше всего ожидать этого, неся с собой лестницы и зажигательные средства, они двинулись против Пиценских ворот, возбужденные надеждой, что возьмут город с одного натиска, так как тут было оставлено немного воинов. Случилось, что тогда охрану нес Ильдигер со своим отрядом: все по очереди назначались для несения стражи. Увидя врагов, движущихся в беспорядке, он встретил их, когда они не были выстроены в боевой порядок, но шли без всякого строя, и без большого труда своими силами обратил в бегство и многих убил. Когда в городе, что и естественно, поднялся крик и смятение, римляне быстро отовсюду сбежались на укрепления, а вскоре затем и варвары, не сделав ничего, вернулись в свой лагерь. Витигис вновь придумал коварный план нападения на укрепления. Наиболее легкой для завоевания была для него та часть укреплений, которая шла по берегу Тибра, так как здесь еще древние римляне, полагаясь на сильную защиту реки, соорудили стену небрежно, сделав ее низкой и совершенно без башен. Витигис надеялся, что здесь он легче, чем где-либо в другом месте, сможет взять город. Да и сторожевой отряд был тут далеко не достаточный. И вот он подкупает двух римлян, живших около храма апостола Петра, [143] чтобы они, захватив с собой мех вина, с наступлением вечера пошли к воинам, стоящим в карауле, преподнесли им этого вина, выражая некоторым образом свое дружеское расположение и уважение, а затем они должны были провести там ночь, распивая со стражей это вино, потом всыпать каждому в кружку сонного снадобья, которое он сам им и дал. На другом берегу он тайно держал наготове челноки; как только сторожей охватит сон, часть варваров по знаку одного из заговорщиков с лестницами должна была переправиться через реку и сделать нападение на укрепления. Все войско готов было к этому времени в готовности, чтобы штурмовать весь город. Когда они так договорились, то один из тех, которых Витигис подговорил на такое предательство (но римлянам не было суждено быть захваченными этим войском готов), придя добровольно, осведомил обо всем Велизария и выдал другого. Подвергнутый пытке огнем, тот сообщил все, что он должен был делать, и показал снадобье, которое дал ему Витигис. Отрезав ему нос и уши, Велизарий отправил его в неприятельский лагерь верхом на осле. Увидя его, варвары поняли, что нет божьей воли на то, чтобы их планы шли намеченным путем и что поэтому Рим никогда ими взят не будет.