Мой.
Я взвизгнула, схватила вещи, потом Ларса. После чего мы бросились вон из класса без объяснения причин… вроде как я внезапно почувствовала у себя симптомы синдрома Аспергера. По дороге к выходу я пролетела мимо класса мистера Джанини, резко затормозила, подала назад, всунула голову в дверь и проорала, что его жена в больнице и ему лучше бросить этот мел и идти с нами.
Никогда не видела, чтобы мистер Дж. так перепугался. Даже когда он впервые встретился с бабушкой.
Втроем мы выбежали на улицу и помчались к метро, доехали до станции «Семьдесят седьмая улица», потому что в такой пробке такси не смогло бы довезти нас быстро, а Ханс с лимузином отдыхали до конца моих уроков.
Не думаю, что персоналу больницы святого Винсента (прекрасные люди и специалисты, между прочим) когда-либо приходилось встречать столь кошмарную троицу: истерически настроенную принцессу Дженовии, ее телохранителя и отчима. Мы ввалились в приемный покой и стояли, выкрикивая имя моей мамы, пока не вышла медсестра и не сообщила:
– Хелен Термополис чувствует себя прекрасно. Она пришла в себя и сейчас отдыхает.
У нее было небольшое обезвоживание, вот она и упала в обморок.
– Обезвоживание? – Мне снова стало плохо, на этот раз по другим причинам. -Она хлещет по восемь стаканов воды ежедневно.
Медсестра улыбнулась.
– Ну, она говорила, что ребенок сильно давит ей на мочевой пузырь…
– С ней все будет в порядке? – допытывался мистер Дж.
– С РЕБЕНКОМ все будет в порядке? – допытывалась я.
– Да с ними обоими все будет в порядке, – сказала медсестра. – Идемте со мной, я провожу вас к ней.
И медсестра повела нас по больнице скорой помощи – настоящей скорой помощи, больнице Святого Винсента, куда со всего Гринвич-Виллидж привозят всех, кого подстрелили или у кого зашевелился камень в почках!!!!!!!!!!! Я видела тонну больных людей. Там лежал парень с кучей трубок, обвивавших его целиком и торчащих из него, и еще одного, его жутко тошнило. Еще там был студент нью-йоркского университета, который урывал минутку сна прямо на каталке, пожилая дама с учащенным сердцебиением и супермодель, которая свалилась со своих шпилек, строительный рабочий с порезом на ладони, сбитый такси курьер-велосипедист.
Я не успела как следует разглядеть всех пациентов, точно таких же, какие будут, может быть, и у меня, если я подтянусь по алгебре и поступлю в медицинскую школу, – медсестра оттащила занавеску, а за ней была моя мама, в полном сознании и изрядно раздраженная.
Когда я заметила в ее руке иглу, я поняла, почему она была такая раздраженная – к ней была прицеплена капельница!!!!!!!
– О ГОСПОДИ!!! – заорала я, хотя в больнице скорой помощи орать не положено, потому что вокруг полно больных людей. – Если ей так хорошо, то зачем ей ЭТО?
– Это всего лишь укрепит ее силы, – сказала медсестра. – У твоей мамы все будет хорошо. Скажите им, что вы чувствуете себя хорошо, миссис Термополис.
– Мисс, понятно? – проворчала моя мама. Тогда я поняла, что ей и вправду лучите.
Я бросилась ей на шею и обняла так крепко, как только могла. Это было сложно из-за капельницы и мистера Дж., который тоже обнимал маму.
– Да все нормально, все нормально, – сказала мама и погладила нас обоих по головам. – Давайте не будем раздувать из этого еще большего слона. Ничего страшного не случилось.
– Ничего себе ничего страшного! – сказала я, чувствуя, что по щекам текут слезы. Потому что страшно, когда посреди урока французского языка тебе звонит капитан Пэт Логан и говорит, что твою маму отвезли в больницу,
– Все замечательно, – сказала мама, – мне хорошо. Ребенку хорошо. И когда это докапает до конца, меня отпустят домой.
Мама быстро взглянула на медсестру.
– Верно я говорю?
– Да, мэм, – ответила медсестра и задернула занавеску, так что мы вчетвером – мама, мистер Дж., я и мой телохранитель – оказались в некотором уединении.
– Тебе надо быть осторожнее, мама, – сказала я, – нельзя же так себя изматывать.
– Да я себя не изматывала, – ответила мама, – все этот проклятый суп из свинины, говядины и макарон, который я съела на ланч…
– В «Макаронах № 1»? – в ужасе закричала я. – Мама, только не это! Там же миллионы граммов натрия! Ничего удивительного, что ты упала в обморок! Кошмар какой…
– Ваше Высочество, у меня возникла мысль, – прошептал Ларе мне на ухо, – отчего бы нам с вами не перейти на другую сторону улицы и не купить вашей маме чего-нибудь вкусненького?
Ларс во всех ситуациях сохраняет здравый рассудок. Ничего удивительного: его же обучали на интенсивных занятиях в израильской армии. Он выдающийся снайпер из любого оружия – от дамского пистолета до огнемета. Он сам мне так однажды сказал.
– Да, хорошая мысль, – сказала я. – Мама, мы с Ларсом сейчас вернемся. Принесем тебе чего-нибудь вкусненького и полезного.
– Спасибо, – слабым голосом сказала мама, но почему-то смотрела она при этом не на меня, а на Ларса. Видимо, взгляд до сих пор не фокусировался после обморока.
Правда, когда мы вернулись с вкусненьким, медсестра не пустила нас обратно к маме. Она сказала, что к пациенту скорой помощи можно пускать только по одному посетителю в час, а тогда она сделала для нас исключение, потому что мы ввалились совершенно безумные. Она решила пустить нас всех сразу, чтобы мы своими глазами убедились, что с мамой все в порядке, да еще я к тому же принцесса Дженовии!
Она взяла угощение, которое купили мы с Ларсом, и обещала отнести его маме.
Вот теперь мы с Ларсом сидим на жестких ярко-оранжевых пластиковых стульях и ждем. Мы будем сидеть здесь, пока маму не отпустят. Я уже позвонила бабушке и отменила сегодняшний урок. Должна сказать, что бабушка, как только услышала, что с мамой все в порядке, потеряла интерес к этой истории и вообще не сильно встревожилась. По ее тону можно было подумать, что у нее родственники каждый день падают в обморок в «Гранд Юнионе». Реакция папы на эти новости была более приятная. Он ВЕСЬ переполошился и хотел уже вызванивать из Дженовии личного королевского медика, чтобы тот послушал маму и убедился, что сердце ребенка бьется нормально и что беременность не оказывает непомерной тяжести на ее, чего уж там таить, тридцатишестилетний организм.
О ГОСПОДИ!!!! Никогда не догадаетесь, кто только что вошел в вестибюль. Мой СОБСТВЕННЫЙ королевский консорт, ЕКВ Майкл Московитц Ренальдо-будущий.
Остальное потом.
6 мая, вторник, уже дома
КАКОЙ Майкл милый!!!!!!!! Как только закончились уроки, он кинулся в больницу, чтобы убедиться, что с моей мамой все в порядке. О случившемся он узнал от моего папы. Можете себе ВООБРАЗИТЬ???? Майкл так встревожился, когда Тина ему сказала, что я сбежала прямо с французского, и позвонил МОЕМУ ПАПЕ, поскольку у меня дома, понятное дело, никто не брал трубку.