— Прости, родной, но в нашем штате однополые браки противозаконны, — смеясь, Дирк произносит первое, что приходит в голову.
Салли в ответ бьет его журналом по плечу. Затем поднимает руку, демонстрируя палец, на котором одето такое же кольцо. И, мгновенно, посерьёзнев, говорит:
— Это куда сильнее брачных уз. С сегодняшнего дня мы братья.
Глава 40. Воровка
Настоящее
— Красивая игрушка, как считаешь? — Профессор крутит в пальцах пистолет.
Табельное оружие Дирка в его руках заставляет нервничать. Оно было спрятано, может, и не под семью замками, но Профессор не должен был знать про то, что у неё есть сейф, а тем более код к нему. Конечно, он следил за мной. Но мне всё ещё трудно осознать то, как легко он переиграл меня.
— Тебе понравилось держать пушку? Представлять, что ты легко можешь лишить жизни любого. Раз и навсегда. — Ирония в голосе Профессора констатирует со льдом его взгляда.
— Я о таком никогда не думала…
— Конечно, Нэнси, конечно! За всё это время ни на одном твоём деле никто не пострадал и не применил оружие. Ну если не считать копов. Но что-то же заставило тебя обзавестись пушкой? Ты держала пистолет в руках — не отнекивайся. Что ты чувствовала?
— Держала и ничего не почувствовала.
Профессор наверняка без труда поймает меня на лжи, если я буду недостаточно убедительной или резко переведу тему. С ним нужно быть предельно аккуратной. Бороться с ним на равных я не смогу. Теперь я отчетливо это понимаю. Оружие в его руках лишь придает ему силы. Уверена, он использует его против меня, если понадобится.
— Что ж, может, у тебя еще получится почувствовать силу, используя его, — нарочито отвернувшись от меня, последние слова Профессор бросает словно вскользь.
Я мгновенно напрягаюсь.
— О чём ты говоришь?
Ноги слабеют, кажется, еще немного и колени подогнутся от смеси страха и волнения. Давно я уже не ощущала себя такой безвольной. Невольно вспоминаю наше первое свидание с Дирком. Он тогда просто поставил меня перед фактом, что в пятницу у нас свидание и пойдём мы на фильм ужасов. С утра я молчала, только иногда невпопад отвечала на вопросы отца. Приглашение Дирка было совершенно неожиданным, но очень желанным. Я и сама не понимала, в какой момент влюбилась в него, несмотря на его грубость, колкости и мои постоянные слезы из-за его слов. Он разрушал меня много лет, словно пытаясь отстранится от собственных чувств. Словно я была его слабостью, и он не нашёл решения лучше, чем пытаться уничтожить меня.
Вот именно в таком состоянии — беспомощности и полной дезориентации — я шла тогда к кинотеатру. Не зная, как себя вести, что делать и говорить. Ведь долгое время мне казалось, что существовать рядом с Дирком я могу только в рамках нашего треугольника с Аароном.
Сейчас я понимаю, сколько глупостей натворила тогда. И потом, и снова, уже вернувшись в родной город и позволив себе новую ночь втроём. Каждым своим шагом я приближала себя к этой развязке…
Снова я лишь часть треугольника. Но на этот раз рядом нет ни Дирка, ни Аарона. Только я, Профессор и огнестрельное оружие.
Умру ли я сегодня? Подставит ли Профессор Дирка, убив меня из его табельного пистолета?
— Я ведь предупреждал тебя, Нэнси… Просил тебя не доводить до этого… — Профессор растягивает слова, играя на моих нервах. — Ты сама подошла к черте, возле которой приходится выбирать: или наше общее дело, или твои копы!
— Я уже выбрала, — говорю как можно спокойнее. — Я всегда выбирала наше дело, и ничего не изменилось.
Я могу только догадываться о том, что будет дальше. Моих слов Профессору явно будет недостаточно. Он кот, играющий с мышью, и просто так не выпустит меня из своих лап. Хищнику нужна кровь.
— Тогда тебе придётся доказать твою преданность. Увы, Нэнси, я больше не могу верить тебе на слово.
«Я тебе тоже!» Приходится прикусить язык, чтобы не ляпнуть подобное вслух.
— Кого ты выбираешь…
— Ты повторяешься!
— Кого ты убьёшь?.. — Профессор улыбается. — Аарона или Дирка?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Хочется засмеяться. Профессор точно шутит, не может же он просить меня о подобном. Но я давлюсь смешком, а горло сжимает словно тисками. По выражению его лица понимаю — он не шутит.
Мне не хватает воздуха, как будто весь кислород в комнате испарился в одну секунду. И я бы отдала сейчас всю свою никчёмную жизнь ради того, чтобы точно также из этой комнаты испарился Профессор. Но это только мечта… Моя ошибка слишком затянулась… Пять лет я ходила по краю пропасти, и вот под моими ногами бездна.
— Ты шутишь? — всё же выдавливаю я из себя. — Зачем нам марать руки? Зачем привлекать к себе лишнее внимание?.. — Я не сдаюсь. Наверное, если я чему-то и научилась — преодолевать любую боль и любой страх и бороться до конца. — Меня и так ищут. Убийство полицейского… Да за мной будет охотиться вся полиция штата, а может, и федералы подключатся. Зачем эти игры?
Профессор проходит к кровати и усаживается на край. Немного подпрыгивает, пробуя матрас на упругость. На место страху приходит раздражение. Меня начинает злить затеянная им игра, но я не спускаю с него глаз. Оружие он кладёт на покрывало. Проверяет, брошусь ли я на него в попытке отнять пистолет?
И даже предполагая, чего он ждёт от меня, не могу отделаться от мысли что и правда стоит попытаться… Я никогда никого не убивала, но сейчас смерть Профессора кажется отличным выходом из сложившейся ситуации. Но я совершенно не уверена, что смогу совершить подобное. Потому нужно искать другой выход. Я должна выкрутиться.
На кону стоят жизни Аарона и Дирка, и я скорее убью себя, чем их. Но вряд ли Профессору нужна моя смерть. По крайней мере не такая.
— Мне кажется, тебя это всё тяготит и отвлекает от дел, — Профессор наконец прерывает затянувшееся молчание, видимо поняв, что я не собираюсь поддаваться на его провокации. — Вот я и предлагаю быстрый способ, как решить проблему. Ты же говорила, что чувства остались в прошлом. Значит, и для тебя это всего лишь игра. Просто секс, да?
Мои чувства? Я старалась не думать о них с приезда, убеждая себя, что осталось в прошлом. Что я только немного поиграю с ними, и всё. Но что же я чувствую к ним на самом деле? Аарон и не уходил из моей жизни. Мы поддерживали связь, как друзья, он был моим маяком в кромешной тьме. И когда я совершенно не знала, куда двигаться дальше и как жить, я всегда ощущала его незримую поддержку. Пусть он и не знал о смерти близнецов, он все равно помогал мне держаться на плаву. Я люблю Аарона, глупо отрицать. Как и то, что люблю его скорее как брата, близкого друга…
Совсем не так, как Дирка.
И мы с Аароном всегда это знали. Сколько бы не прошло времени, ничего не менялось. С Аароном было хорошо, а их связь с Дирком с первого дня знакомства поражала меня тем, какой крепкой была — сильнее, чем у братьев.
Сейчас у меня нет ответа на вопрос, понимала ли тогда, что именно я могу навсегда развести их в стороны. Аарон нравился мне своей внутренней надежность, но больше меня тянуло к Дирку. И я понимала, что это взаимно. Как и то, что Аарон смотрит на меня совсем не так, как может смотреть друг.
Всё окончательно запуталось в тот вечер, когда мы в очередной раз собрались у Дирка. Выпили немного. Точнее, пил Дирк, пытаясь сдержаться и не наброситься на меня. Голодный волк. Ему не терпелось попробовать, зайти дальше той черты, за которую я боялась его пускать, понимая, что после он уже не отпустит меня. И меня рвало на части — от смеси желания и страха. Я позволила Дирку утащить себя в спальню, но меня буквально трясло от противоречивых эмоций.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Не знаю, что изначально хотел сделать Аарон, когда пришёл к нам. Но, увидев нас в одном белье, начал раздеваться, словно так и должно быть. Словно всё в порядке вещей. А потом и правда стало таковым.
В ту ночь наши жизни переплелись в тугой клубок. Наверное, были нужны эти годы, чтобы я наконец решилась его распутать. Расставить все по местам.