Вот если бы кто-то подсказал, куда смотреть и что искать. А ещё лучше, если бы кто-то рассказал, откуда ждать неприятностей. Как вчера.
Но этот неведомый телепат упорно молчит, не отзываясь на мои просьбы о помощи. Так что, видимо, придётся справляться одним.
«Слышишь меня, невидимка? Ты этого хочешь? Чтобы они там сгинули?» − уже ни на что не надеясь кричу в пустоту.
«Они не хотели, чтобы ты со мной говорила, − оглушает меня внезапно ощущением чужого присутствия в моей почти собственной голове. − И ты им позволила закрыть от меня твой разум. Зачем мне с вами говорить?»
«А ты, значит, обиделась? – вспыхиваю я неожиданно для самой себя. – Ну очень по-взрослому. Молодец!»
Мои спутники могут погибнуть, я уже с жизнью чуть ли не попрощалась. А она, видишь ли, в молчанку играет, потому что ей запретили в моей голове свободно копаться.
Такое ощущение, будто с девчонкой-подростком говорю.
Ответом мне служит тишина. Обиженная, как мне кажется. И я так же резко остываю, кляня на чём свет стоит свою вспыльчивость.
«Эй, ты меня слышишь? Прости за эту вспышку. Я просто… перенервничала, − пытаюсь снова наладить контакт. – Мне небезразличны эти мужчины. Я очень боюсь за их жизнь. И очень долго пыталась до тебя докричаться».
«Я не могла ответить, когда ты звала, − слышу тихое признание. Обжигающее душу горечью и отчаянием. – Меня заставляют спать и видеть сны. И тогда я перестаю быть собой».
«Кто заставляет? Те, кто живёт на этой планете?» − настороженно вскидываюсь я.
«Они такие же чужие для этой планеты, как ты и твои мужчины. Но им удалось узнать, что здесь когда-то очень давно жили мои предки, что мой народ умеет смотреть очень глубоко и видеть спрятанные в недрах богатства. Они меня похитили. И заставляют служить».
Потрясённая этим рассказом, я несколько секунд собираюсь с мыслями. Получается, что моя собеседница пленница на этой планете? Как и Шоа-дар...
«А эти они… у них ведь есть слабые места? Ты знаешь, как можно обойти их ловушки?»
«Некоторые знаю».
«Расскажешь мне? Они похитили одного из моих спутников. А второй полетел его спасать. И теперь тоже может попасть в беду. Я очень за них боюсь. Ты можешь нам помочь?»
«Могу», − получаю короткий ответ. И каким-то внутренним чутьём ощущаю, что это лишь констатация факта, а не согласие. Пока что.
«А поможешь?», − не прячу от собеседницы своей отчаянной надежды.
«А твои мужчины согласятся помочь мне?»
Глава 17
Шоа-дар
От монотонного гула ломит в висках и сводит клыки. Но хуже всего то, что эта дрянь глушит все другие энергетические волны, включая ментальные. Кажется, что даже мои собственные мысли.
Это плохо. Брат не сможет меня засечь. И будет действовать вслепую. А в том, что он действовать будет, я даже не сомневаюсь.
Стенки моей прозрачной тюрьмы беспрерывно вибрируют. А если прикоснуться, ещё и бьют мощными разрядами очень странной энергии, прошивающей каждую клеточку тела. Это я уже выяснил, когда пришёл в себя. Удивительно, что до сих пор жив после столь впечатляющего нового опыта. Ощущалось всё так, будто меня разрывает на куски. Лопаются сосуды, разрушаются органы, крошатся кости, поджаривается мозг… Впрочем, я до сих пор не уверен, что всего этого не было.
Бронекостюма на мне нет. Видимо его с меня сняли, пока я был в отключке. Судя по некоторым резаным и рваным ранам, броню с моего тела буквально срезали.
Это тоже плохо. На поверхности среда не самая благоприятная для на-агарского организма. Дышать мы там долго не сможем. Сомневаюсь, что в пещерах с этим дело обстоит лучше.
Следовательно, действовать нужно максимально взвешенно и продуманно. Вырваться отсюда без чёткого плана, чтобы задохнуться, не покинув даже пещеры, будет крайне неразумным.
Свернувшись посредине цилиндрического резервуара в сжатый клубок и старательно абстрагируясь от вибраций своей одиночной камеры, я позволяю организму восстановиться и регенерировать. И молча наблюдаю за снующими снаружи странными созданиями, сумевшими меня пленить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В неподвижном состоянии их можно счесть за изломанные сухие ветки. Тонкие тела с серовато-зелёным кожным покрытием, такие же конечности изломанной формы. Притом конечностей у них разное количество. У некоторых по две пары верхних и нижних, у других «рук и ног» значительно больше и необязательно чётное число. Единственное, что является общим для всех палкообразных, которых мне довелось увидеть к этому времени, это круглое плоское утолщение в верхней части тела, судя по всему, являющееся головой. На этом сморщенном кругляше тонкой трещиной выделяется рот, полный острых, как иглы, зубов. И несколько чёрных блестящих «глаз».
Мой резервуар находится посреди большой пещеры. И он тут, к слову, не единственный. В двух хвостах от места моего заточения, возвышается ещё один такой же цилиндр. Только в отличие от моего, он весь утыкан множеством проводов и заполнен синеватой жидкостью. И в нём содержится какое-то существо, кардинально отличающееся от этих палочников. Больше всего оно мне напоминает громадную крылатую личинку, застывшую в синей смоле, в паутине из энергетических разрядов.
Интересно, оно разумное? Живое?
Есть здесь и ещё один вид существ. Двое огромных созданий, длиной в три на-агарских хвоста и почти в один высотой, с белесыми сегментированными полупрозрачными телами, множеством тонких лапок, круглыми головами, венчающимися мощными жвалами, и с утолщёнными булавообразными хвостами. Судя по тому, что на одной из этих многоножек в зал приехало двое палочников, эти создания явно используются тут как ездовая и, возможно, рабочая сила. А ещё у меня возникло подозрение, что именно они и создают этот гул и вибрацию. Слишком подозрительно выглядит хвост ближайшей к моему цилиндру твари. Он едва заметно дрожит в такт звуковым волнам.
Сама пещера имеет неправильную форму. Стены из красноватого камня местами испещрены нишами, выбоинами и отверстиями разного размера. Последние наверняка служат проходами, так как периодически через них деловито снуют, появляются и исчезают те самые палочники.
С одной стороны такое огромное количество ходов радует, поскольку увеличивает мои шансы убраться отсюда. А с другой создаёт проблему выбора. Я пока понятия не имею, где нахожусь и куда нужно двигаться. Не знаю ни того, как им удалось оглушить меня на борту джэта и захватить, ни того, куда именно они меня потом доставили и где сейчас находится мой минишаттл. А время у меня будет ограниченно, когда я выберусь из резервуара. Опять же, из-за неблагоприятной среды.
От изучения пещеры и её обитателей меня отрывает движение рядом с моей камерой.
Прямо напротив меня, за прозрачной стенкой, останавливаются двое палочников. Один более высокий и, я бы сказал, более крепкий. Не такой тонкий, как остальные. Сочленения конечностей выглядят даже массивными. А кожа более тёмная чем у других.
То, как перед ним стелется его спутник, наталкивает на мысль, что ко мне пожаловало местное начальство. Щербатый рот кривится в гримасе, которую иначе, кроме как высокомерной, никак не назовёшь, и что-то говорит своему подчинённому. Само собой я ничего не могу разобрать. Гул перекрывает всё, что могло бы пробиться сквозь прозрачную преграду между нами.
Главный остаётся стоять на месте, продолжая наблюдать за мной. А второй поспешно обходит мою камеру и принимается что-то тыкать на примитивного вида панели, встроенной в основание цилиндра.
И тут же надо мной что-то щёлкает. Подняв голову, я замечаю, как в потолке моей камеры открываются два отверстия. Оттуда появляются две клешни и мгновенно устремляются ко мне. Я едва успеваю увернуться. Но координация движений, после знакомства с местным гостеприимством, меня слегка подводит и мне не удаётся избежать касания с вибрирующей стенкой. Всего лишь хвостом слегка задеваю. Но этого достаточно, чтобы снова окунуться в безумие. Боль прошивает всё тело, скручивая мышцы в узлы, выворачивая меня наизнанку. И теперь, полностью дезориентированный, я стаю лёгкой добычей. Что-то впивается в мои плечи, разрывая плоть. И меня резко дёргает вверх, подвешивая под потолком камеры.