Внезапно его голова повернулась в сторону коридора. Когда он снова посмотрел на меня, его глаза потеряли свой блеск. — Время вышло, принцесса. Пойдем, — он сделал шаг назад, но меня больше не интересовал выход из этой комнаты.
— Куда мы идем? — он не ответил на мой вопрос, и его уродливая улыбка вернулась, словно он хотел оправдаться передо мной за пребывание в этой комнате. Мои ноги свело судорогой, пока я выскальзывала за дверь, сохраняя максимальную дистанцию между собой и человеком-рептилией.
В длинном сером коридоре были двери, идентичные моей. Их было, возможно, штук двадцать перед двойной дверью в самом конце. Небольшие высокие окна не давали мне ничего увидеть. Мои ноги кольнуло холодом от бетонного пола, а бодрящий воздух тюрьмы впитывался в мои тонкие шорты и футболку. Я обняла себя, чтобы унять дрожь. Охранник остановился как раз перед последними двойными дверями, чтобы открыть решетку.
Комната была такого же размера, как и моя. Побитый металлический стол стоял в центре с двумя стульями, стоящими напротив друг друга, словно в молчаливой дуэли. Охранник со щелчком закрыл дверь, похоже, я остаюсь здесь. Мое горло все еще нуждалось в жидкости, а на столе стоял стакан, манящий меня. Я взяла его и понюхала. Они уже накачали меня чем-то, поэтому я осушила стакан. Виниловая подушка со стула уцепилась за мои ноги, когда я села.
Я спрятала лицо в ладонях. Что случилось с Рафом?
Они должно быть также взяли его под охрану. Мой мозг еще не функционировал, поэтому я с трудом вспомнила, что произошло. ФБР нашли Клан в отключке и схватили нас с Рафом. Нас арестовали? Похоже на то.
Но ничего неправильного мы не сделали…
Гнев закипал во мне через туман в голове. Почему я была в плену, когда Саймон и его команда джекеров были настоящими преступниками?
Я дернулась, когда дверь в комнату открылась. Только мои ноги, свисающие со стула, удержали меня от падения. Я успокаивала себя, вцепившись в стол. Агент, который захватил нас — Кестрель, — закрыл за собой дверь. Он осторожно сел напротив меня.
Он походил на стену из железа и мысленной силы, когда боролся со мной на улицах Глинвива. Но теперь, когда он сидел напротив меня, он был обычным человеком. Его пронзительные голубые глаза удерживали мой взгляд. На вид ему было около двадцати пяти лет или, возможно, немного больше. Его темные волосы были коротко подстрижены, а щеки впали так, что напоминали шрамы. Я отчаянно хотела очистить разум от оранжевого дурмана, чтобы броситься на Кестреля. Но пока что я могла получить ответы по старинке.
— Что вы сделали с Рафом?
Агент Кестрель сжал губы в тонкую линию и откинулся на спинку стула.
— Твой друг в порядке. Он вернулся домой, думая, что ему не стоило сильно напиваться.
О чем Кестрель говорит?
— Вы и его накачали наркотиками?
— Нет. Мы стерли его настоящие воспоминания и заменили теми, в которых он запивает свое горе. Когда он проснется, последнее что будет помнить мистер Лобос — это тебя и мистера Зегана на парковке.
Я разинула рот. Он стер воспоминания Рафа? Я предполагала, что это возможно. Я стерла осознанные мысли всех, кто находился на складе. Если бы я влезла дальше в их разумы, то возможно могла бы стереть их настоящие воспоминания. И если Кестрель стер все воспоминания Рафа о прошлой ночи, то мои признания, прощение Рафа — все исчезло. Все, что Раф будет помнить — это то, как мы с Саймоном целовались на парковке. Мои руки сжали колени.
Лицо Кестреля превратилось в холодную маску. — Так проще объяснить, почему вы с мистером Зеганом исчезли ночью.
— Что вы имеете в виду под «исчезли»?
Кестрель прищурился. — Ты же не думаешь, что отправишься домой, Кира.
— Вы не можете… не можете просто.., — я сглотнула. — Вы не можете держать меня здесь вечно.
— Здесь? — он приподнял брови. — Нет, не здесь, — его глаза отыскали пустой стакан на столе между нами. — Хочешь еще пить? Наркотик может быстро обезвожить тебя. Могу я предложить тебе еще немного воды?
Я моргнула в ответ на его разговорчивый тон, словно мы были двумя друзьями, сидящими за чашечкой чая. — Эм, да, — медленно проговорила я. Его улыбка была такой широкой, что не стало видно самих губ. Он взял стакан, и открылась дверь. Охранник поменял старый стакан на новый, наполненный водой. Кестрель вернулся к столу и осторожно поставил его.
— Как вы нашли нас прошлой ночью, — спросила я. — Клан, я имею в виду. Это потому, что мы позвонили в полицию?
— Нет. Мы следили за Кланом некоторое время, но они редко собирались все вместе. Как правило, они отмывают деньги для Нью-Метро. Но теперь у них была новая корпоративная схема шпионажа. Наш агент сказал, что они привели кого-то, чтобы увидеть сможет ли новичок действовать, когда это необходимо, — он сделал паузу. — Это был наш шанс поймать всех вместе.
Я знала, что Клан ничего хорошего не подразумевает, но шпионаж? Я показала головой, стараясь прогнать пелену. — Погодите. В Клане был ваш агент?
— Да, — его холодные глаза задержались на мгновение на мне. — Миссис Гомес. Она…
— Библиотекарь, — это ослабило оранжевый туман на моем разуме — библиотекарша была не просто джекером. Она была джекером ФБР, внедренным в мафию джекеров. Она всегда выглядела такой доброй, когда мне требовалась помощь.
Кестрель ждал, когда я соберу все кусочки вместе. — Вы хотите, чтобы я была новичком? — спрашиваю я. — Шпионила?
Кестрель наклонился вперед и переплел свои пальцы. — Да. Мы переехали, когда потеряли контакт с нашим агентом. Когда ты влезла в мою голову, — он поморщился, — я подумал, что ты всего лишь одна из Клана. Но это оказалось не так, когда я понял, кем ты была, и что случилось.
Кто я. Я сглатываю. Кто я? Мутант-джекер с очень прочной головой. Это то, что я знала. Но я не знала, знал ли агент Кестрель.
— Кто я?
— Что ж, вот в чем вопрос, да? — он оглядывает меня. — Я никогда не видел, чтобы джекер мог вырубить весь Клан сразу. Кем бы ты ни была, Кира, ты уникальна.
Мой пульс стучал по вискам. Быть единственной не шло в награду с синей призовой ленточкой. — Что насчет Клана? — спрашиваю я, пока не понимая. — Вы арестовали их?
— Они все под стражей, — его голос был бесстрастным, и я представила Саймона за решеткой, накаченного наркотиками. Мне было трудно проникнуться к нему большей симпатией. Он знал на что идет, но все равно впутал меня и подставил Рафа под перекрестный огонь. Министерство юстиций могло иметь дело с Саймоном и его друзьями, нарушителями закона.
Как только я подумала о суде над Саймоном, как меня посетила мысль: — Подождите, как вы можете осудить их? — спросила я. — Маловероятно, что судья рассмотрит дело.