Читать интересную книгу Эмоции и чувства - Евгений Ильин

В связи с развернувшейся полемикой Симонов пишет: «…мы каждый раз подчеркиваем, что наша формула представляет структурную модель, в предельно краткой и наглядной форме демонстрирующую внутреннюю организацию эмоций» (1981, с. 64).

Но и в понимании формулы как структурной модели, показывающей внутреннюю организацию эмоций, Симонов опять не точен. С одной стороны, он утверждает, что эмоции и потребности – это разные феномены. С другой стороны, называя свою формулу структурной, он тем самым включает потребности (да и информацию тоже) в структуру эмоции.

Так, он считает, что основными составляющими (!) эмоциональных реакций являются «сила потребности и прогностическая оценка эффективности действий, направленных на ее удовлетворение» (1970, с 34). Последнее утверждение Симонова не случайно, что доказывает и его фраза «трансформация потребности в эмоциональное возбуждение» (1970, с. 28); подчеркну, что речь идет не о появлении эмоционального отклика (возбуждения) при возникновении потребности, а о трансформации (преобразовании, превращении) последней в эмоцию. В другой своей работе он снова повторяет, что «…формула наглядно воспроизводит сложную внутреннюю структуру эмоций, взаимозависимости эмоций, потребности и вероятности ее удовлетворения…» (1987, с. 73). Хотя в этой же работе у него можно найти и точное высказывание относительно соотношения эмоции, потребности и вероятностного прогноза: «В отличие от концепций, оперирующих категориями “отношение”, “значимость”, “смысл” и т. п., информационная теория эмоций точно и однозначно определяет ту объективно существующую реальность, тот “эталон”, который получает субъективное отражение в эмоциях человека и высших животных: потребность и вероятность (возможность) ее удовлетворения» (там же, с. 87; выделено мною. – Е. И.).

На самом же деле соотношения между эмоцией, с одной стороны, и потребностью и информацией, с другой, не структурные, а функциональные, и поэтому более правильная формула та, которую сам Симонов (1970) представил в общем виде:

Э = f(Π, ΔИ…),

где ΔИ = Ин – Ис.

Эта формула обозначает только зависимость величины эмоций как от величины потребности, так и от дефицита или избытка информации, и ничего больше. Об этом он сам пишет совершенно четко: «Эмоция есть отражение мозгом человека и животных какой-либо актуальной потребности (ее качества и величины) и вероятности (возможности) ее удовлетворения, которую мозг оценивает на основе генетического и ранее приобретенного индивидуального опыта» (1981, с. 20). Подчеркну, что в данном случае он говорит лишь об отражении мозгом потребности и вероятности, а не о том, что та и другая являются структурными компонентами эмоции.

Из последней формулы уже не обязательно следует, что если (Ин – Ис) равно нулю, то эмоции нет. Она может либо иметь место, либо нет. Кроме того, из определения эмоции, данного Симоновым, следует, что обозначаемая им зависимость эмоции от потребности и информации имеет только одностороннее направление – от причины (потребность и информация) к следствию (эмоция), но вовсе не следует, что между эмоциями, потребностями и вероятностью удовлетворения последних существуют взаимозависимости, т. е. что П = f(Э, (Ин – Ис)) или что (Ин – Ис) = f(Э, П) (не говоря уже о том, что, исходя из математического содержания «формулы эмоций», П ≠ Э:(Ин – Ис) или (Ин – Ис) ≠ Э: П). Это тот случай, когда причина и следствие не могут меняться местами. Хотя, вопреки логике, и последние два варианта рассматриваются автором. Он полагает, что, согласно формуле, эмоционально возбужденный субъект склонен преувеличивать дефицит информации, т. е. ухудшать прогноз, и что возрастание дефицита информации во многих случаях (однако не во всех!) угнетает потребность, ослабляет ее. Это следует из равенства П= Э:(Ин – Ис): чем больше дефицит, тем при постоянной величине эмоции будет меньше частное от деления Э:(Ин – Ис) и, соответственно, меньше П. Но ведь при увеличении дефицита информации должна возрастать, как утверждает Симонов, и отрицательная эмоция, тогда частное от деления должно оставаться постоянным. Как видим, и в этом случае «формула эмоций» вступает в противоречие с логикой, развиваемой ее автором.

С учетом однонаправленности функциональной зависимости эмоций от потребности и прогноза из формулы не следует и противоположное его утверждение, что эмоции усиливают потребность. Какое же утверждение справедливо? Если оба, то при каких условиях, и почему это не отражено в формуле, не пояснено в тексте?

Вообще утверждение Симонова о том, что эмоции усиливают потребность, довольно рискованное. Ведь если следовать ему, не забывая «формулу эмоций», то взаимоотношения между ними должны выглядеть следующим образом: потребность приводит к появлению эмоции, эмоция усиливает потребность, но чем сильнее потребность, тем, по формуле, больше эмоция, однако чем больше эмоция, тем больше она усиливает потребность, и т. д. до бесконечности. Возникала бы система с положительной обратной связью, которая непременно приводила бы нервную систему к срыву. Мне представляется, что эмоция возникает не для усиления потребности, а для усиления активности мотивационного процесса и побуждения, направленного на удовлетворение потребности. Б. И. Додонов правильно подметил, что в «формуле эмоций», исходя из рассуждений Симонова, следовало бы П заменить на М (мотив).

Из формулы должно также следовать, что потребность влияет на прогнозирование (оценку) вероятности достижения цели. Спрашивается, почему? И разве не сам автор утверждает, что прогноз зависит от разности (Ин – Ис), т. е. от информации, а не от потребности? Вызывает сомнение и утверждение автора, что «для огромного множества эмоций характерно прогнозирование вероятности достижения цели (удовлетворения потребности) на неосознаваемом уровне» (1983, с. 137). Попытки ряда авторов «улучшить» эту формулу (Янкелевич, 1965; Косицкий, 1977), в частности внести в нее фактор лимита (недостатка) времени, не смогли исправить ее недостатки.

Критика «формулы эмоций» как инструмента измерения интенсивности эмоционального напряжения. Первоначально П. В. Симонов считал, что эта формула может быть как структурной, т. е. показывать, что именно составляет основу эмоции, так и количественной, т. е. выражать и интенсивность эмоции. Автор отмечает, что его формула «отнюдь не чисто символическая запись факторов, взаимодействие которых ведет к возникновению эмоционального напряжения. Формула отражает количественную зависимость интенсивности эмоциональных реакций от силы потребности и размеров дефицита или прироста информации, необходимой для ее удовлетворения» (1970, с. 24). Не будем придираться к неточностям, допускаемым автором (информация не может удовлетворить биологическую потребность, она лишь используется для построения плана удовлетворения потребности). Отметим главное: с помощью этой формулы, как полагает Симонов (1970, 1983), можно измерять интенсивность эмоций (правда, пока лишь самых простых). Для этого нужно лишь измерить величину потребности, а также необходимую и наличную информацию. Однако тут-то и становятся особенно очевидными как теоретические, так и практические слабости «формулы эмоций».

Совершенно не ясно, как можно определить Ин в каждом конкретном случае. Откуда мозг и человек знают, какой должна быть Ин, – из генетической памяти? Чаще всего человек может лишь осознавать, что он не знает, как достичь цели, а не сколько Ис ему не хватает, чтобы ее достичь. Ведь наличие знания о том, что нужно иметь и делать для удовлетворения потребности, – это частный случай поведения человека в стереотипных ситуациях. Во многих случаях человек вынужден принимать решения и действовать в неопределенной среде, заранее не зная Ин. А не зная эту величину, нельзя определить и разность между нею и Ис. Кроме того, чтобы эмоция получила отрицательное значение, нужно, чтобы знак «минус» сопутствовал не потребности (сама по себе потребность не может быть ни отрицательной, ни положительной, эту окраску она получает при возникновении эмоции), а разности между Ин и Ис. Но это будет только в том случае, если в формуле будет записано (Ис – Ин). Тогда при Ин > Ис разность действительно станет отрицательной, как и все произведение П(Ис – Ин).

Имеются в этой формуле и другие логико-математические неувязки. Одной из них, например, является утверждение Симонова, что положительная эмоция будет возникать и в том случае, если будет уменьшаться разность между Ин и Ис, т. е. если будет повышаться вероятность достижения цели. Но ведь, согласно его же заявлению и «формуле эмоций», чем ближе (Ин – Ис) будет к нулю, тем меньше будет отрицательная эмоция, и только. Ситуация появления положительной эмоции при возрастании вероятности достижения цели (если генезис эмоций рассматривается в динамике) не укладывается в предложенную им «формулу эмоций», так как при любом дефиците информации, даже если он прогрессивно уменьшается, эмоция, согласно формуле, все равно должна иметь отрицательный знак. У Симонова же получается, что чем меньше отрицательная эмоция, тем больше положительная эмоция (получаются некие компенсаторные отношения между положительными и отрицательными переживаниями). Но ведь он подчеркивает специфичность положительной эмоции и механизмов ее возникновения по сравнению с отрицательными эмоциями. Где же в этом случае истина?