Осторожно, я перевернула податливое тело Тео так, чтобы он лежал на спине. Я быстро проверила на нем повреждения, но ничего не нашла.
— Тео? Я не могу найти ничего, что не так с тобой. Что сделал лорд демонов?
— Я в порядке. — Он медленно открыл глаза.
Я задержала дыхание, неспособная поверить тому, что увидела.
— Твои глаза… они серые.
Тео нахмурился.
— Прости?
— Твои глаза серые. Они больше не черные. Сюда, я покажу тебе. — Я помогла ему встать и открыла дверь гардероба, так чтобы он мог увидеть. Он на мгновение уставился на себя, а когда повернулся ко мне, отчаяние и мука нахлынули на него.
— Salus invenitur, — выругался он.
— Латинский никогда не был моей сильной стороной. Что точно это означает?
— Спасение найдено.
Я вопросительно подняла брови.
Невеселая улыбка украсила его губы.
— Это нефилимский эквивалент самоунижения — «трахни меня»!
— А. Я считаю твоя версия лучше. Почему Баел изменил твои глаза?
Его челюсть напряглась.
— Это просто побочный эффект проклятия.
— Я слышала, как он сказал, что проклинает тебя, — медленно сказала я, внимательно наблюдая за ним. Потому что отдаленно он казался совершенно нормальным, за исключением глубокой печали, что казалось, выщелочила все внутри него. — Но я не вполне поняла что произошло. Как точно ты проклят?
К моему изумлению, глаза Тео становились все светлее, пока не стали почти белыми.
— Он забрал мою душу.
— Он что?
— Тот свет, что ты видела — это была моя душа, вырванная из моего тела, — сказал Тео, его лицо побагровело от ярости. — Этот ублюдок забрал мою душу и оставил меня пустой оболочкой.
— Милая мама, — прошептала я, крепко обхватывая его руками, удерживая от скорби, гнева и разочарования, что наполняли его. Боль немного ослабла. Я вливала в него каждую частицу поддержки, которой я обладала.
— Я так сожалею. Я не могу не сказать, как я сожалею, что ты был вовлечен в это. Я буду чувствовать себя виноватой оставшуюся часть моей жизни.
— Это не твоя вина, любимая, — пробормотал он, уткнувшись носом в мою шею. Его гнев и страдание таяли, отступая все дальше и что-то теплое и мощное наполняло его взамен. — Я знаю что рисковал, когда я представил себя как твоего защитника. Di immortales, ты приятно пахнешь.
Легкий трепет возбуждения пронесся вниз по моей спине, когда он поцеловал ложбинку за моим ухом.
— Да, но если бы я не была такой глупой и поверила тебе, то ничего из этого не произошло. Я должна была уделять тебе больше внимания, а не бороться на каждом шагу.
— Ммм. Ты пахнешь сладко и пряно, как женщина ожидающая быть удовлетворенной. — Он отклонился назад достаточно, чтобы посмотреть в мои глаза, которые были наполнены слезами вины. — Порция, я запрещаю тебе чувствовать вину за то, что случилось. Этого нельзя было избежать. Баел не мог наказать тебя, не призвав гнев Суда на cвою голову и не рискнул бы так поступить.
— Твои глаза вновь почти черные. Это не имеет никакого смысла. Как может цвет глаз меняться? Не задумывайся, это же неважно. Что важно — это факт, что ты потерял свою душу из-за меня.
Он рассмеялся и ущипнул меня за мочку уха, его руки бродили по моей спине и заднице.
— Ты никогда не прекратишь удивлять меня. Я изумлен, что при данной тебе скептической натуре и скептическом воспитании, ты веришь в души.
— Я агностик, а не солипсист[16], — сказала я, знакомое напряжение возникало во мне от каждого укуса его зубов, каждого касания его рук. — Логика диктует, что если есть способ чтобы забрать душу из тебя, то должен быть способ вернуть ее. А теперь я поклянусь тебе, что если это будет последняя вещь, которую я сделаю, я верну твою душу.
— Умная, сексуальная и такая восхитительная, — проворчал он в мое плечо, когда мои купальный халат распахнулся и соскользнул вниз с моих рук. — Я жажду тебя, любимая. Скажи мне, ты еще хочешь меня.
Он был голоден. Это росло в нем, неизвестная для меня жажда, что-то, что только я могла дать ему. Она увеличивалась и пролилась наружу не раньше, чем я разделила этот голод, разделила потребность в физическом утешении. Я сорвала с него рубашку, не учитывая тот факт, что я, так или иначе, уничтожила хорошую вещь. Скользя руками по его груди, когда он присосался к точке за моим ухом, что заставило меня видеть звезды.
— Тео, я ненавижу возвращаться к действительности…о, да, прямо здесь…но у меня совсем нет презервативов. Я в порядке, так как давно принимаю противозачаточные таблетки, но у тебя есть какие-нибудь проблемы со здоровьем, о которых я должна знать?
— Нет. Все в порядке, — сказал он в мою кожу, неровно дыша. Как если бы я была не достаточно возбуждена, звук его прерывистого дыхания подтолкнуло меня выше. — Твой вкус чертовски хорош, я хочу…я не знаю, чего я хочу. Больше. Я хочу больше.
— Ты можешь получить всю меня, — сказала я между поцелуями его голых плеч, мои руки занялись пряжкой его ремня и молнией, как раз когда его руки скользнули ниже моего зада, к промежности моего Тэдди. Его пальцы проникли к горячей влажности нежной плоти, когда он уничтожил застежку. Я выгнулась перед ним, пока он сдирал шелковый Тэдди прочь, измученная не только его жгучими прикосновениями, но и непреодолимой нуждой, такой чуждой, такой необычной, что это потрясло меня.
Я хотела укусить его.
Я ограничила себя небольшими щиплющими любовными укусами, покусывая его восхитительное ухо, пока сдвигала штаны и нижнее белье вниз по его бедрам.
— Di immortales, — простонал он, когда я обернула пальцы вокруг его невероятно горячего члена, присасываясь к мочке его уха и желая, чтобы я могла просто поглотить его всего.
Он мгновение стоял неподвижно, пока я исследовала бархатистую горячую твердость, а потом я оказалась в кровати. Тео полз вверх вдоль моего тела, его глаз были черными как ночь.
— Я надеюсь, ты готова для меня, Порция, потому что я не думаю, что буду в состоянии продержаться слишком долго.
— Готова, о-как-готова, и так как может быть способен человек, — ответила я, притягивая его вниз так, чтобы я могла снова попробовать его восхитительный рот.
— Salus invenitur, — прошептал он в мой рот. Я всосала его нижнюю губу, скользя моими ногами вокруг его бедер, смягчая вес и упиваясь ощущением его обнаженной плоти на мне.
— О, да, — проворковала я, моя спина выгнулась, когда он настойчивее засосал мой ноющий сосок в рот, его бархатный горячий язык кружил около него. Я никогда не чувствовала боли, столь изысканной как эта и почти закричала от удовольствия, когда он направил себя в мое тело. Мой мозг отключился из-за ощущения его, разделяющего мою ждущую плоть, от ощущения его груди на моей, от его рта на моих плечах, лижущего точку, где шея соединялась с плечом.