— Потому что мы бы там не протянули и пяти минут.
Ройвис вспомнил, как на него рухнуло сонное безразличие. Последнее, что отпечаталось в сознании — рассыпавшийся искрами лист. Остальное подернулось зыбкой рябью.
— Тот, у кого недостаточно развиты мистические способности, впадает в оцепенение и вскоре теряет всю свою личность: память, эмоции, способность думать… Я продержалась чуть дольше, достаточно, чтобы понять, что произошло и потащить тебя назад.
— Ага, потащить. — Память услужливо напомнила, как Ройвис пытался упираться сам и удержать Вету вдали от портала, который, видимо, вел обратно в заплесневелую башню. — Как ты вообще умудрилась сдвинуть меня с места?
— В Сфере мистические способности определяют все. По крайней мере, так мне рассказывали наставники. Физическая сила там не играет никакой роли.
— Мнда… То-то я удивился, что в лиственном лесу на земле столько иголок, — брякнул рыцарь ни к селу, ни к городу.
— В каком лесу? Не было там никакого леса… — Растерянно возразила Вета.
— Как это «не было»?!
— Ты видел лес? А я берег озера… Забавно. Наставник говорил, что по одной из версий каждый, попавший в Сферу, видит ее совсем не такой, как окружающие. Не думала, что до такой степени.
— Интересно, почему так? — Вдали показался Травяной тракт. Каких-то двадцать минут пути — и они дома.
— Да откуда я знаю? Все, что известно людям — отголоски знаний таэтис. Лишь их лучшие мистики могут попасть в Сферу и вернуться обратно.
— А зачем им это?
Вета в ответ лишь пожала плечами.
— Как-то черпают там силу или что-то вроде этого… Не знаю.
Возле городских ворот наткнулись на давешнего стражника с разбойной внешностью. Тот вразвалочку вышел из караулки, но, увидев знакомые лица, хмыкнул и вернулся обратно. Ройвису подумалось, что с таким отношением к службе вельсийцы немногое смогут противопоставить Ровандис. А в том, что те весной попытаются присоединить к себе еще один осколок Роаданы, рыцарь не сомневался. В отличие от той же Тальнаэры, Вельсия для Ровандис не столько торговый партнер, сколько досадная помеха, сдирающая немалые средства за пользование Травяным трактом.
Ройвис покачал головой. Небрежение к собственным границам может обойтись вельсийцам очень дорого. В отличие от южных соседей, ровандисцы к военным делам относятся с северной педантичностью и тщанием.
* * *
Бездонное синее небо безмолвным куполом укрыло одетый в золотые цвета лес. Бесконечные холмы, усеянные желто-рыжими дубами, приняли Астаэлле под торжественные своды. Здесь, в отличие от северных земель, осень лишь недавно вступила в законные права. Сидевшая на ветвях белка встревоженным взглядом следила за тем, как закутанная в белое фигура неспешно шествует по лесному царству. В отличие от северных лесов, таэтисские дубравы не давили мрачным превосходстом. Древние деревья хранили вежливое, безучастное равнодушие.
Астаэлле всегда приходила сюда в минуты усталости — а длительное пребывание в Сфере измотало мистиссу до крайности. Таэрзис, древняя колыбель мистических искусств, при всем своем великолепии, слишком давил непредставимой, запредельной мощью. Былые наставники посмеивались над девушкой, избегавшей города, ставшего для нее новым домом. Они свято убеждены: скоро она будет воспринимать как обыденность тончайшие шпили и купола Цитадели Соцветий. Астаэлле в этом сомневалась, но переубеждать Тацэйре не стремилась.
Недавняя инициатива покровительницы, настоявшей на вручении новоиспеченной послушнице полномочий по взаимодействию с восточными странами, изумляла. Конечно, в Империи всегда давали дорогу молодым. Если юных аристократов и мистиков держать вдали от государственных дел, они почувствуют себя потерянными, когда настанет их череда брать в руки бразды правления. Опытные царедворцы вмешивались лишь в критических ситуациях, а таковые случались не так уж часто.
Во все времена люди полагали себя ровней таэтис. Рассматривали их так же, как и друг друга — пусть опасными и могучими, но обычными конкурентами, с которыми можно торговать, интриговать, а в крайнем случае — бросить на непокорных соседей армию. Люди всегда переоценивают собственную значимость.
Астаэлле смерила взглядом один из дубов. По прекрасному лицу скользнула мимолетная тень улыбки. Почему бы и не отказать себе в небольшой шалости? Приближенная к Кругу Соцветий, словно мелкая девчонка, полезла наверх. Длинные изящные пальцы цеплялись за теплое дерево, напоминавшее о навсегда канувшем в вечность детстве. Правда, выполненные из шелка сапоги, по замыслу портного, предназначались для подогретых каменных плит дворцовых переходов, но никак не для подобных экзерсисов. Тем не менее, Астаэлле утихомирилась, лишь когда перед ее глазами замелькали верхушки деревьев. Ветка, на которую уселась девушка, протестующе скрипнула. Прижавшись щекой к шершавому стволу, таэтисса закрыла глаза.
Последний раз люди вызвали в империи настоящий переполох около трех столетий назад. Тогда возникшее где-то на восточных задворках цивилизации королевство Роадана сочло себя вправе претендовать на первенство на всем континенте. Мир погрузился в бездну непрекращающихся войн. Воздух заполнил пепел пылающих городов, бегущие от жестокости захватчиков люди, стремительно скатывающиеся к дикости, заполонили окрестности… Данники таэтис, человеческое Кедровое королевство, не выдержало ударов роаданцев и покатилось на запад, спасаясь от красно-желтых кавалеристов.
Все это время таэтис безучастно смотрели на объявший пол-мира кровавый кошмар. Они вступили в игру лишь когда война вплотную подступила к границам империи. Для роаданцев молчание империи казалось слабостью. Одержимые державой, раскинувшейся по обе стороны от Пиков Мира, короли юного государства бросились в бой — и в колоссальном пограничном сражении безупречная роаданская машина прекратила свое существование. Таэтис мало напоминали людей с их безумной тягой к военной экспансии, но убивать умели ничуть не хуже.
После сражения в Кирваэлле Вековая война закончилась. Былые союзники империи исчезли с лица земли — на месте огромного королевства осталась лишь крохотная Кедровая лига — несколько огрызков былого величия, сохраненных лишь благодаря стремлению таэтис отгородить себя от кровожадных враждебных варваров другими варварами — пусть столь же дикими, но, хотя бы, лояльными. Теперь Кедровая лига, больше напоминавшая провинцию империи, нежели самостоятельное государство, была хрупким заслоном между Таэтис и человеческими странами. Второй войны между империей и Роаданой не случилось до самого распада королевства на постоянно грызущиеся друг с другом Ровандис, Тиорту, Вельсию и Тальнаэру. Таэтис не пыталась установить постоянных дипломатических отношений ни с Роаданой, ни с ее осколками — хотя и подталкивала тех к постоянной вражде, отвлекая внимание беспокойных соседей от собственных границ.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});