Читать интересную книгу Отель «У призрака» - Галина Черная

Все мужчины знают, что в эти три дня им будут пересаливать еду, подсовывать чистые носки, прятать туалетную бумагу и дарить ещё тысячу неприятных мелочей, делающих семейную жизнь такой разнообразной и счастливой.

Чунгачмунк уже сидел в участке, нервно прихлёбывая чай из большой кружки, а Флевретти его успокаивал. Причина оказалась скорее смешной, чем серьёзной. Просто из-за свежевыпавшего снега ему пришлось идти пешком, оставив велосипед дома. И пока он шёл, к нему шесть раз приставали разновозрастные женщины с игривым предложением сломать им ногу. А когда шокированный индеец категорично отказывал, две заплакали, три покрутили пальцем у виска, а самая старая даже обещала написать на него жалобу в полицию за непочтительное отношение!

В общем, у него на родине такой игры не было.

Флевретти предложил чай и мне, а сам начал хвастаться, как два года назад на праздник тринадцатого снега он «сломал» аж восемнадцать ног, и шеф даже обещал выписать ему премию за уважение к народным традициям. Индейский вождь слушал эту брехню с круглыми глазами, а потом сказал, что если бы у них в Примерике кто-то из охотников попытался сломать ногу своей скво, то тут же получил бы томагавком в череп!

Согласитесь, тема для чисто мужских посиделок была интереснейшая, но в этот момент у меня зазвонил сотовый телефон.

– Милый, мы вчера договаривались об ужине, – даже не сказав «здрасте», затараторила Эльвира. – Но, к сожалению, сегодня я не смогу. Редактор отправил меня в срочную командировку в Сатанаиловку, это местная деревушка, недалеко к югу. Газете почему-то очень нужно развёрнутую статью и фоторепортаж об особенностях празднования Дня тринадцатого снега в деревне. Хотя всё различие в том, что у нас традиционно «ломают» одну ногу, а у них сразу две. Ты меня простишь?

Куда бы я делся… Закончив разговор на обещании встретиться сразу по её возвращении, я вернулся к ребятам. Чмунк и Флевретти тем временем увлечённо спорили, кто снимет трубку служебного телефона. Их спор прервал приход Базиликуса, который испепелил обоих многообещающим взглядом и сам взял трубку. Потом он выслушал звонившего, сказал: «Хорошо, пришлю его вам» – и, отодвинув телефон, повернулся к нам.

– Сержант Брадзинский, звонил ваш знакомый из отеля «У призрака». Там произошло чрезвычайное происшествие, умер постоялец. Смерть подозрительная, хозяин отеля сказал, что мы ужаснёмся, когда увидим. Ужасаться придётся вам, сержант, выезжайте.

– А почему не Флевретти и Чунгачмунк? – уже, кажется, привычно спросил я.

– Да потому что эти двое лентяев не сняли трубку, когда звонил телефон, – сурово зарычал комиссар, нависая над ними грозовой тучей. – И теперь они оба будут до вечера надраивать отделение и вылизывать территорию!

– Но, шеф, – попытался пискнуть побледневший капрал, – к нам ведь раз в два месяца приходит уборщица.

– В этом месяце она не придёт, – обрезал Базиликус, указывая кивком на швабру и совок, стоящие в углу. – Приступайте! А вы, сержант, отправляйтесь по вызову. Доклад сообразно ситуации сразу мне.

Быть может, впервые за всю мою службу в Мокрых Псах я испытал настоящее удовлетворение. Что лучше: в преддверии праздника носиться по углам с мокрой тряпкой или заехать поболтать к старому другу, призраку Вильяму, в знакомую гостиницу? Разумеется, мне свезло.

О том, что в отеле произошла какая-то трагедия, думать не хотелось. Считается, что работа в полиции должна бы выработать стойкий иммунитет к внезапным смертям, неожиданным преступлениям и всему такому прочему, вот только не очень-то получалось.

– Могу идти, месье комиссар?

– Вы ещё здесь? – удивился он.

Я торопливо взял куртку, ободряюще улыбнулся товарищам (от нерадостной перспективы у них так вытянулись лица, что мне стало их жалко) и вышел на улицу.

– Значит, вы не хотите заниматься прямыми обязанностями, господа полицейские? Хорошо! Займётесь уборкой, и не сомневайтесь, я вам потом ещё чего-нибудь придумаю. А может, мне вообще стоит перевести вас на зарплату уборщиц?! – гремело вслед.

Шеф официально разрешил мне использовать его машину как служебную, с нашей по-прежнему мучились в мастерской, и до сих пор не было известно, смогут ли её починить вообще. Прыгнул на водительское место, прогрел двигатель и сразу поехал по нужному адресу.

С призраком Вильямом я был знаком практически с самого моего приезда в этот город. Он мне нравился, общаться с ним было приятно и легко. Поэтому, несмотря на обстоятельства, как бы цинично это ни звучало, я был рад возможности снова с ним встретиться.

Ездить на личной машине комиссара в сто раз удобнее, чем на нашей развалюхе. Кожаные сиденья, полный привод, коробка-автомат, работающие печки, кондиционер… Для полного комфорта мне оставалось лишь подобрать хорошую музыку на радиостанции «Хумор Фи-фем». Жаль только, что дорога была такой короткой.

Взволнованный призрак, покачиваясь на ветру, ждал у подъезда. Увидев меня, он воздел призрачные руки к небу.

– Наконец-то вы приехали, пан Брадзинский! Идёмте скорее. Это просто ужасно, ужасно…

Я поставил машину на стоянку.

– И поверьте, мне искренне жаль постояльцев, ведь они специально приехали на тринадцатиснежные праздники. А теперь вместо отдыха их ждёт труп и полиция!

Что я мог ему ответить? Что не полиция виновата в появлении трупа и что в общем-то комиссар отправил меня сюда сразу же по получении вызова.

– Извините, – мигом поправился призрак. – К вам никаких претензий, у вас такая сложная работа. Я рад, что приехали именно вы. Вы очень воспитанный и деликатный чёрт. Уверен, что сделаете всё возможное, чтобы не потревожить наших постояльцев.

Это могло звучать как неприкрытая лесть, но Вильям был совершенно искренен. Хотя о своём бизнесе он тоже беспокоился, но я знал, что больше всего он переживал за тех, кто доверился ему и поселился в его отеле.

– Я постараюсь. Итак, где тело?

Призрак кивнул и мгновенно просочился сквозь дверь. Я догадался её открыть. Уже в фойе мне показалось, что отель как будто увеличился в размерах. Я вспомнил, как не так давно Вильям мне говорил по телефону, что выставили на продажу вторую половину дома и как бы он хотел её выкупить и расширить свой маленький отель.

– Значит, у вас всё получилось? И когда вы только успели? – даже удивился я, оглядывая фойе и обратив внимание на новые обои и пару картин, которые я не видел здесь раньше.

– Пришлось взять кредит на сто пятьдесят лет. Зато теперь у меня настоящий отель, а не три комнаты.

– Поздравляю!

Мы поднялись на второй этаж.

– Спасибо, сержант! Вы добрый друг. Ну, вот мы и пришли, – сказал он, зависнув у комнаты номер шесть.

Дверь была не заперта, я толкнул её и вошёл в номер.

– Вот он, сержант. Какое несчастье, бедняга был такой молодой…

Хм, я бы так не сказал. Чёрт, вытянувшийся на кровати, не был молодым. Но у практически бессмертных призраков свои возрастные мерки. Меня больше задело другое. Лицо мертвеца было похоже на перекошенную восковую маску. Неужели его убила какая-то страшная форма аллергии или его так обезобразил неизвестный сильный яд?

Я осторожно подошёл поближе и только тогда спокойно выдохнул. Лицо неизвестного покрывал очень толстый и грубый слой театрального грима. Однако он явно перед смертью чего-то очень сильно испугался.

– Похоже, он изображал Люцифера, – быстро ответил призрак на мой немой вопрос и пояснил: – Это месье Гаррикасян. Он прибыл с труппой актёров, приехавших поучаствовать в городских праздничных мероприятиях. У них свой уличный театр, насколько я понял.

– А сколько чертей в труппе?

– Кажется, было всего трое. По крайней мере, столько поселилось у меня. Ещё женщина и мужчина, тоже почти юноша. Они живут в соседних номерах. Кстати, это они нашли тело.

– Позовите их, пожалуйста, – попросил я, доставая из кармана куртки служебный блокнот.

Вильям полетел за ними, а я осмотрел тело. Судя по искажённым чертам лица и прикушенному синему языку, мои подозрения были верны. Сто процентов – его кто-то жутко напугал!

– По всем признакам, такое могло сотворить только привидение, – уныло пробормотал я.

Хозяин отеля, пожалуй, вне подозрений, но надо будет опросить и всех служащих. Осматривая номер и душевую с туалетом, я постарался не упустить ни одной детали, по ходу внося в блокнот всё, что имело хоть какое-то значение. Старая плоская коробка с театральным гримом, три пустые бутылки из-под запрещённого к употреблению питьевого керосина, куча следов на полу и даже на кровати от грязных ботинок жертвы. Но ничего, что бы указывало на присутствие постороннего лица. Ни-че-го…

Грим и одну из бутылок я решил взять с собой, сунув в специальный пакет для улик. Из коридора раздалось деликатное покашливание, и ко мне сквозь дверь заглянул Вильям.