— Грейс. Грейс, послушай меня. Я тебя вытащу оттуда. Прекрасные принцы, к сожалению, не знают, что ты заточена в башне. Но я знаю. И найду способ тебя разбудить. Запомни это, — он запнулся и тихо добавил: — Просто верь мне, каким бы придурком я тебе ни казался.
Пенелопа вскинула голову и недовольно сощурилась. Любой риск, оправданный или нет, всегда был лишним в ее понимании, в каком бы настроении она ни была. Иероним тихо фыркнул, но промолчал, соблюдая просьбу Виктора.
И в ту же секунду Грейс явно расслабилась. Бегунок быстро пробежался туда-сюда по рядам букв, складывая слова «Я знаю».
Пенелопа ухмыльнулась, вскинула бровь и посмотрела на Виктора исподлобья. Невидимые руки снова легко сжали их пальцы и тут же отпустили. Грейс на секунду коснулась щеки Виктора и это короткое прикосновение, казалось бы, не значащее ничего, могло означать в то же время очень многое. Она знала, что Виктор придет за ней. И не просто знала, она была в этом уверена.
Гадатель все больше хотел задержать ее подольше, спросить ее о чем-то еще, попросить еще подсказок, больше, чем она им уже дала. Но этого нельзя было делать.
Пенелопа задрала подбородок и певуче прохрипела:
— Я благодарю тебя за беседу, Клеа Грейс Льюис. И я отпускаю тебя.
Теперь бегунком управляла Пенелопа. Не было ни ощущения цепких холодных пальцев, сжимающих их руки, ни чувства, что кто-то пристально смотрит на тебя. Она двинула деревяшку в сторону слова «Прощай» и только после этого его отпустила, как отпустил его и Виктор, потерла лоб ладонями, запустила пальцы в волосы и покачала головой. Потом поднялась и прохрипела:
— Мне нужно покурить, — и сделала шаг из круга свечей, на ходу доставая из кармана пачку сигарет.
Только сейчас девушка начала дрожать то ли от усталости, то ли от ярости. Закурить ей удалось далеко не с первого раза, а сделав, наконец, столь желанную затяжку, она отчеканила: — Виктор, чем ты думал? Мы ведь не знаем, что будет, если с ней говорить. Мы и так провели нестандартный сеанс, таких вещей просто никогда не делают, — она потерла переносицу, что обычно означало крайнюю степень раздражения, и добавила: — Что если бы ее дух остался здесь и ты больше никогда не смог бы ее спасти? Об этом ты думал?
— Ты же сам говорил, что нельзя с ними разговаривать, — тихо спросил Иероним.
— Он всегда делает только то, что запрещено всеми правилами. И иногда это ужасные глупости, — Пенелопа отвернулась к окну.
Виктор сидел молча. Ему не хотелось отвечать, не хотелось объяснять причины своего поступка. Его разочаровало то, что они так долго готовились к тому, что закончилось так быстро. В этом была не их вина, но и не Грейс, ведь им было известно, что Грейс будет ограничена в возможностях. Безмирье держалось за нее сильнее, чем думал Виктор, намного сильнее. Что-то удерживало Грейс в Безмирье настолько крепко, что Пенелопа не могла с этим бороться. Это мог бы сделать только тот, кто безраздельно принадлежит миру живых. Кто-то вроде Виктора.
Виктор посмотрел на Иеронима. Чистильщик замер, задумчиво пытаясь рассмотреть собственные записи в блокноте. Он не выглядел напуганным или разочарованным, просто задумчивым. Виктору все казалось, что альбинос пытается решить что-то для себя и поэтому постоянно делает Гадателю уступки, но о чем именно он думает, Виктор сказать не мог.
Гадатель перевел взгляд на Пенелопу. Девушка только теперь расслабилась, ссутулилась. Она уперлась лбом в оконное стекло, пытаясь охладить свой пыл.
Виктор облизнул пальцы и принялся тушить свечи одну за другой.
— Я думаю, что Оливера кто-то использует, — наконец прервал молчание он.
Когда Виктор читал дневник Грейс, его переполняло негодование, вызванное поступками мистера Льюиса, так что, едва подумав о том, что отец Грейс отнюдь не автор этого ужасного плана, Виктор почти сразу об этом забыл. Но сейчас, после этого короткого ледяного прикосновения невидимой руки Грейс к его щеке, он вдруг отчетливо понял, что это важно.
— Иероним, включи лампу, пожалуйста.
Чистильщик исполнил его просьбу, затем отбросил блокнот в сторону и хмуро посмотрел на застывшую у окна Пенелопу.
— Оливер выступает в роли куклы, которую не жалко, да? — Пенелопа обернулась и посмотрела на Виктора, — Эта ситуация и раньше мне не нравилась, а теперь она нравится мне еще меньше.
— Погодите минутку, — Иероним подался вперед, уперся локтями в колени и смотрел то на Виктора, то на Пенелопу: — Разве для такого колдовства не нужен врожденный талант? Что-то там про магию в крови и все такое?
— Врожденный талант есть даже у тебя, дурачок. Вопрос в том, какого размера, — Пенелопа игриво ему подмигнула, ухмыльнулась и пожала плечами, видимо, решив не продолжать эту фразу. Она уселась на подоконник и, запрокинув голову, уставилась в потолок.
От удивления Виктор выронил свечку: к таким ужимкам Пенелопы он привык уже достаточно давно, но именно в дни Убывающей луны они казались какими-то гротескными. Словно старуха заигрывает с совсем юным мальчиком. Иероним же в свою очередь предпринимал тщетные попытки остаться невозмутимым, но смущение все же взяло вверх и белоснежные щеки Чистильщика стремительно покрылись румянцем.
Виктор не без сожаления подумал о том, что им не стоит развивать эту тему, и поспешил спасти альбиноса от неловкой паузы:
— Что ты вообще о нас знаешь, Белоснежка? Ну, кроме того, что мы Исчадия Ада?
— Что именно ты хочешь от меня услышать?
— Я хочу услышать историю Колоды, — Виктор впервые произнес название своего Ордена и впервые увидел, как взгляд Иеронима вспыхнул сдержанной ненавистью, — О, я смотрю, ты долго воспитывал в себе эту злобу, — протянул Виктор, закрывая коробку со свечами, после чего снова сел на пол и скрестил ноги по-турецки, — Говори.
Иероним выглядел так, словно меньше всего ему сейчас хотелось отвечать на вопросы Виктора. Но он знал, что Виктор не просто Маг, он сын своего отца. И Чистильщик заговорил:
— Вы пришли из ниоткуда. Просто появились однажды, может быть, как раз в то время, когда еще существовала Инквизиция. И вы были настолько сильны, что Инквизиция не могла с вами справиться, — Чистильщик откинулся на спинку стула и сцепил руки в замок. — Тогда было создано Братство Чистильщиков. Изначально это были настоящие монахи. Их тренировали с младенчества, закаляли и учили вычислять самых опасных ведьм и колдунов. И уничтожать именно их.
— Милая легенда об основании вашего Братства. Но что ты знаешь про то, кто мы такие и как мы появляемся?
— Я знаю, что магия не передается по наследству. В Колоду нельзя попасть только благодаря тому, что у твоих родителей была магия в крови. Это сможет сделать только человек со стороны, и только тот, кого магия отметила.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});