– Ешь, а то скоро одни кости останутся.
– У Птички модельная внешность, – вступился за меня сидящий рядом Вадик.
– Тебя спрашивали? – сурово поинтересовался Богдан. – Она мне здоровая нужна, а не анорексичка, которой нужно кирпичи в сумку подкладывать, чтобы ветром не унесло. Ешь, – это уже мне.
Я пожала плечами и с удовольствием отправила в рот кусочек нежнейшего мяса.
– Птичка, зачем нам этот нахал?
– Вихрастый, ты чо к ним лезешь? – встрял господин Никитин.
– Михаил, ну складочка же! – возвел очи горе Вадик. – У вас жена молодая, ни к чему лишние морщины.
Михаил округлил глаза, а потом вдруг выдал:
– Слушай, а давай ко мне на работу? Серьезно! Вот встанет какой объект, или бригадир опять напьется, а я тебя туда. Будешь всем складочки расправлять.
– Заманчивое предложение. Но мне нужно набираться опыта как стилисту, – махнул рукой Вадик.
– Да хоть всю бригаду оболвань, я разрешаю, – величественно кивнул головой Михаил. – Будет у меня единственная в стране гламурная стройка.
– Правда? – воодушевился Вадик. – Тогда предлагаю обсудить мой гонорар.
Он достал из кармана мобильный, ткнул несколько кнопок и показал Михаилу. Тот поднял брови, посмотрел на Вадика, снова на экран, посчитал убытки и решил, что выделяться «гламуром» ну никак не выгодно.
– Ты уволен!
– За вас, – Вадик поднял бокал, соглашаясь с решением господина Никитина. – Горько, товарищи!
Парочке снова пришлось целоваться, но они не роптали. Создавалось ощущение, что все присутствующие в ресторане явно лишние, и Михаилу с Татьяной просто не терпится остаться наедине.
Танюшка поднялась со своего стула, смущенно осмотрела присутствующих, полезла в сумку и достала оттуда крохотную прямоугольную коробочку, перевязанную сверху лентой.
– Хотела тебе вечером подарок сделать, но не утерпела, – призналась Таня Михаилу, протягивая подарок.
Господин Никитин коробочку открыл, посмотрел на содержимое и поднял вопросительный взгляд на свою невесту:
– Что это? Градусник? Почему на нем плюсик? Ты болеешь?
Мы с Кирой переглянулись и дружно засмеялись. Мужчины нашего веселья не разделили, и все взгляды сошлись на нас.
– Миша, это тест на беременность, – терпеливо пояснила Таня.
– Что значит плюсик? – хрипло поинтересовался Михаил, стремительно бледнея. Облизал пересохшие губы и с надеждой посмотрел Тане в глаза.
– Что я беременна, – призналась девушка, а я только в этот момент заметила, что она и кормящая мамочка Кира пили яблочный сок.
Михаил медленно поставил коробочку на стол, так же медленно поднялся и… опустившись на колени, поцеловал живот Тани. У меня на глазах навернулись слезы, и я тихонечко шмыгнула носом. Богдан обнял меня за плечи и прошептал:
– Мышка моя...
В зале стояла звенящая тишина, прерываемая только всхлипами женской части нашей компании.
– Простите, господа, – спустя несколько мгновений Михаил поднялся с колен и посмотрел на каждого по очереди влажными глазами, – отдыхайте, веселитесь. А мы домой.
Он взял Таню за руку и молча повел к выходу.
– Может быть, тоже домой поедем? – предложил Богдан, когда силуэты четы Никитиных скрылись за дверями.
– Да, – согласилась я, все еще находясь под впечатлением, – поехали.
Глава 41
Уже сидя в машине и млея от потоков холодного воздуха, ибо на улице буквально нечем было дышать, Богдан повернулся ко мне и поинтересовался:
-Чем займемся?
Я понимала, что он намекает на разговор с родителем, но была не готова. Мне нужно было еще немного времени, чтобы успокоиться и не разругаться с папой.
Суворов посмотрел мне в глаза и сам все понял, кивнул и завел мотор.
-Куда мы едем? – полюбопытствовала я.
-Тебе нужно отвлечься, - загадочно сообщил Богдан и подмигнул мне. Я смущенно опустила ресницы и улыбнулась краешком губ. Тогда Богдан протянул руку, положив ее мне на колено и легонько сжав, провел выше, задирая и без того короткий сарафан.
Мне стало жарко, инстинктивно раздвинула бедра и облизала губы:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
-У тебя очень здорово выходит меня отвлекать, - хрипло сообщила я.
-Я очень стараюсь, - весело ответил Бага, но кадык нервно дернулся, а карие глаза стали черными, выдавая возбуждение.
Спустя пятнадцать минут мы припарковались у ворот центрального парка.
-Прогуляемся? – развернувшись ко мне, поинтересовался Бага, - очень хочется мороженого, - мечтательно закатив глаза, сообщил он, хотя ранее я не замечала за Суворовым такую любовь к сладкому…
-Ладно, - против воли начала улыбаться я, выходить из прохладного салона автомобиля в удушающую жару не хотелось.
Вышла из машины и, вдохнув горячий воздух, закашлялась. Тело за несколько мгновений стало липким. Прикрыла глаза рукой, пожалев, что вечером не захватила с собой темные очки, они бы очень пригодились.
Богдан подошел ко мне, взял за руку и повел к большим, гостеприимно распахнутым резным воротам парка. Я посильнее сжала его ладонь, поглаживая большим пальцем тыльную сторону.
Мы прошли по аллее, наконец спрятавшись в тени деревьев. По дороге нашли ларек с мороженым и с удовольствием полакомились холодным эскимо.
-Ролики, - воскликнул Богдан, когда мы проходили мимо маленького павильона с вывеской «Ролики и велосипеды напрокат», - Пошли, - он обнял меня за талию и повел внутрь.
-Я не умею, - только успела пискнуть я.
-Не бойся, я с тобой, - прошептал Суворов мне на ухо и утопал договариваться. Когда он умудрился выяснить размер моей обуви мне неизвестно, но ролики были мне впору. Богдан помог правильно из закрепить, напялил на меня защиту и уже вертел в руках шлем:
-Я его не надену! – категорично заявила я.
Бага подумал, посмотрел на меня, перевел взгляд на шлем и отложил в сторону, вызвав вздох облегчения.
-Пошли, - протянул он мне руку, когда сам переобулся. На себя Суворов защиту не надевал.
Я сидела на скамейке, пытаясь привыкнуть к роликам. Раньше я каталась только на коньках, два раза в жизни. Во второй неудачно упала и отбила копчик, пятую точку и желание вообще когда-либо надевать коньки.
Вложила свою ладонь в руку Богдана и аккуратно поднялась. Как и следовало ожидать, ноги разъехались в стороны, и я чуть было не встретилась носом с асфальтом:
-Так, ноги напряги и чуть согни колени, - тут же принялся давать наставление Богдан, крепко прижимая меня к себе. Сам он держался очень уверенно.
-Вот так? – пропыхтела я, выполнив требуемое.
-Ну почти, - Еле сдерживая смех, фыркнул Бага, - может все-таки шлем?
-Не надо, - буркнула я, заливаясь краской и вцепилась в плечи Богдана так, что он тихо зашипел. Но мужественно молчал.
Суворов поудобнее перехватил меня за талию, развернул к себе спиной и откатил на крытую площадку, где желающих покататься на жаре оказалось всего трое. Два парня и одна девушка, которая вытворяла такие невообразимые вещи, что я поневоле немного позавидовала. Человек умеет управлять своим телом, в отличие от меня.
-Научишься, обещаю, - словно прочитав мои мысли, убедительно пообещал Суворов.
Первые минут пятнадцать он просто катал меня, а потом попытался научить хотя бы просто стоять ровно, чтобы ноги не разъезжались в разные стороны. А я могла только смотреть на Богдана снизу-вверх и самой себе завидовать. Вот он. Со мной. И я законно могу протянуть руку и дотронуться. Или обнять, тогда, когда этого хочется мне. И смотрел… Так смотрел, что у меня колени подгибались. Его взгляд заставлял сердце учащённо биться, у меня словно крылья выросли за спиной, казалось, еще немного и я взлечу.
Грудь сдавило от щемящей нежности его прикосновений, словно я очень хрупкая, тонкая статуэтка, настолько бережно и аккуратно он касался.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Майя, дыши и держи равновесие! – рычал Суворов, - Мышка, у тебя нарушены дыхательные рефлексы, - раздраженно высказывал он, - Я все время боюсь, что ты задохнешься!