Читать интересную книгу Подводные камни - Антон Тарасов

— Давай, а то опоздаешь. Еще не хватало попасть в пробку. А если и попадем, то время нужно, чтобы из нее выбраться. Проверь, все взяла? Все в сумках?

Волков и сам был рад, что жена уезжает. Складывалась почти анекдотическая ситуация: все были рады тому, что происходит, но яростно этому противились. За исключением, пожалуй, Марины, которая ничего не предпринимала, а просто дожидалась своего часа, своей возможности взять то, ради чего она пришла.

— И про кота не забывайте, — бросила вслед Екатерина, когда медленно и нехотя шла к машине. — Кормите, следите, чтобы он на ночь в доме оставался, а не бродил по помойкам. Телефон ветеринара вы знаете.

Марина стояла и смотрела, как машина Волкова проехала к воротам, как ворота со скрипом открылись, машина выехала, ворота с еще более неприятным скрипом закрылись. Это напомнило ей момент ее приезда сюда. Екатерина так же, как она, стояла на веранде, а затем спустилась туда, где стояла Марина. А Марина тогда столь же удивленно смотрела по сторонам, как Екатерина ей вслед. Или это было отнюдь не удивление, а что-то иное?

Через два часа Волков позвонил Марине:

— Мариночка, она только что улетела. Надеюсь, отдохнет хорошо, как следует, она это заслужила. И мы тоже отдохнем. Вы еще не начинали готовить обед? Вот и не надо. Пообедаем в ресторане. Как в честь чего? В честь — да какая разница! Все, ждите, приводите себя в порядок, я приглашаю вас на прогулку и провести вместе вечер. Все, до встречи.

Марина не верила сама себе. Все это напоминало историю о том, как заяц убегает от охотников, пытаясь запутать следы, но, в конце концов, забывает сам, куда надо бежать и попадает прямиком в западню. Правда, с одной оговоркой: она была одновременно и зайцем, и охотником, но заканчивалось в случае с ней все благополучно, хоть и не менее драматично — она решила именно так.

Лучшее летнее платье — пусть и не слишком модное, но безумное дорогое. Серьги с бриллиантами, которые когда-то ей купил Виталик. Легкие туфли и маленькая кожаная сумочка от одного известного итальянского дизайнера, само собой, настоящая, не подделка. Подделки Марина презирала и предпочитала приобрести что-то дешевое или вышедшее из моды, но самодостаточное или известного бренда, не вызывающее сомнений в подлинности.

Волков примчался через полтора часа. Сам он сиял, глаза его блестели и будто бы он даже вздумал перейти с Мариной на «ты». Будто бы, потому что этого не произошло. Это был один из его устоявшихся жизненных принципов, и он не намерен был от него отступать.

— Знаете, Марина, — сказал Михаил уже по дороге. — Меня уже довольно давно мучает один вопрос. И чем больше я думаю о том, о чем я вас хочу спросить, тем для меня очевиднее, что вы мне на него не ответите.

— Смотря, на какой вопрос и как спрашивать, — на этот раз Марина была предельно честной. — На какие-то вопросы мне бы не хотелось отвечать, на какие-то просто не могу ответить. На все остальные — пожалуйста. Спрашивайте, Михаил, не стесняйтесь. Нас никто не слышит, Екатерины рядом нет. Я понимаю, что ее присутствие вам тоже мешает спросить о том, что хочется узнать? Вы ведь ее боитесь?

— Я боюсь жены? Нет, это совсем не так. Это сложная и старая история, мне не хочется об этом рассказывать, потому что все это уже в прошлом. У нас был безумно красивый роман, я ухаживал за ней довольно долго. Мы ссорились, снова сходились. Было все. Потом решили пожениться. Потом наступили не лучшие времена, и мы поняли, что мешаем друг другу чего-то добиться. Катя мечтала о карьере, но, сколько ни пыталась ее устроить, всегда что-то мешало. У меня перестало хватать времени на сына, это тоже вызывало определенные проблемы. Мы разошлись и даже не общались какое-то время. Потом встретились и решили, что нам никто не запрещает быть вместе. Я начал свой бизнес, все стало клеиться. Впрочем, Америку я вам не открыл.

Волков задумался и даже выключил в машине музыку.

— Интересно получается, — заключил он. — Я спросил у вас разрешения задать вам же один вопрос. А вместо этого получил от вас целую гору не ответов на них, а новых вопросов, на которые тут же сам принялся отвечать. У вас талант. Как это называется? Вспомнил, нейролингвистическое программирование. Вы владеете приемами воздействия на сознание просто прекрасно, мастерски, от вас не спрятаться.

— Да вы и не пытаетесь от меня спрятаться, — улыбнулась Марина и поправила ремень безопасности, который как-то странно оттопыривал лямку ее платья. — Все сами рассказали, а я сидела и слушала. Даже не знаю, что ответить. Я не нравлюсь вашей жене, но я не осуждаю ее. Если совсем честно, то мне на это просто плевать. Пусть думает обо мне, что хочет. А я работала, и буду работать, мне ее мысли не мешают.

— Это правильно, — согласился Волков. — И все же спрошу у вас, уж очень распирает любопытство меня, можно даже сказать, что не дает покоя. Все думаю и думаю. Даже сейчас мы едем, вы сидите рядом со мной, а я думаю.

— Спрашивайте. Да давно надо было спросить. Итак, я вся во внимании!

Конечно, это был стратегический ход со стороны Марины. Она повернула все таким образом, что сейчас Волков просто вынужден был спросить о том, что его беспокоит и не дает ему покоя. А в том, что это касается ее намерений, Марина нисколько не сомневалась.

— Так вот, Марина, скажите мне честно, вы ведь устроились не просто так к нам домработницей? Вы ведь во многом из-за меня это сделали?

По спине Марины побежали мурашки. Волков съехал на обочину и остановил машину. Нужно было срочно придумать, что ответить.

«Что если сказать правду? Разве это так страшно? Нет. Я же не про деньги ему скажу, а про него. Ему это только польстит. И правда, и неправда одновременно. Ладно, была — не была».

Марина спокойно отстегнула ремень, повернулась и поцеловала Волкова.

— Разве это так плохо, если из-за вас? — растягивая слова и не отводя глаз, спросила Марина.

— Нет, не плохо, а хорошо, — столь же вкрадчиво ответил Михаил. — Я же не возражаю, мне приятно, что вы обратили на меня внимание. Быть в компании такой красивой девушки, как вы, Марина, для любого мужчины большое счастье. И спасибо за то, что не убили меня тем рулоном в гараже, никогда не забуду этот случай. Да я сам виноват, не надо извиняться!

Они от души рассмеялись — в этот момент о лобовое стекло машины что-то ударило и по нему растеклось пятно птичьего помета.

— Вот, сволочи! Говорят же не кормить ворон и голубей в городе! Сердобольные старушки, сам видел, ходят и рассыпают бедным птичкам еду целыми кастрюлями, — возмутился Волков. — И вот к чему это приводит. Только машину вчера помыл!

— Не расстраивайтесь, Михаил, это всего лишь птицы, — Марина погладила его руку. — Не волнуйтесь, волноваться вредно для здоровья.

Волков просто растаял. Знаки внимания со стороны Марины он воспринимал как что-то сверхъестественное, дар богов. Еще тогда, когда он осмелился пригласить ее в сауну, он понял, что Марина — женщина с большой буквы. Он так ей об этом и заявил. Екатерина хоть и была недурна собой, но разница в возрасте делала свое дело. И еще у Марины была одна способность: все свои недостатки она легко превращала в достоинства. Волков наверняка подумывал о том, что спроси он Марину о его отношении к нему напрямую — и она смутится, будет оправдываться. А она лишь подтвердила его догадки.

Мужчины любят, когда они выглядят умными и смекалистыми, и не терпят обратного. Марина, несмотря на отсутствие всякого образования, была умнее Михаила. Но этого заметно не было и опять-таки потому, что она была умнее его и не выставляла свои способности напоказ, не давала им ходу. Только в самых ответственных случаях она действовала по уму и говорила так, как будто давно все предвидела и просчитывала, хотя это далеко не так.

Марина и Волков сидели в машине впереди и просто смотрели друг на друга. Увидев их, многие посчитали бы, что это влюбленные, за разницу в возрасте нынче не принято осуждать. Но у него были свои мотивы к отношениям, у нее свои. И это давало им возможность делать то, что они делали.

— Кстати, мы приехали, если вы не заметили, — Волков вытащил ключи из замка зажигания. — Это хорошее место, вам должно здесь понравиться. Если нет, то предлагайте свое, поедем туда.

Но даже если бы Марине действительно не нравился тот ресторан, куда ее привез Волков, она вряд ли бы об этом даже заикнулась. Это не Виталик, которого она пилила за то, что блинчики с икрой в «Астории» какие-то не такие, хотя в действительности на вкус они были просто отменными. Марина улыбалась, поддерживала разговор, и за всем этим к ней приходило осознание причастности. Причастности к Волкову, к его настроению, его идеям, суждениям, взглядам, наконец, к его невозмутимому и позитивному взгляду на вещи.

«Неужели я действительно влюбляюсь? — внутренне Марина почти ругала себя, терзала расспросами, мучилась сомнениями. — Нет, этого я не планировала, этого просто не может быть. У меня никогда этого не было и сейчас не должно. Все слишком далеко зашло. Иначе из этой истории я никогда не выпутаюсь и не смогу жить без оглядки на всех и в свое удовольствие. Нет, я не влюбляюсь, это все Вика, она подкинула мне эту идею. Спасибо, подруга, за головную боль. Не удивляйся, если тебе сейчас икается».