- Нет, Влад, это значит – нет. Я не буду твоей игрушкой. Я не буду твоей собачкой на побегушках, даже если ты за это предлагаешь самый умопомрачительный секс на свете.
Как ни странно, но слова даются мне легко. Даже голос не дрожит. Я полностью отдаю себе отчет, что как только он уйдет, я буду выть от боли, но пока он рядом – дает мне сил, чтобы ему же и противостоять.
- Хорошо, отвечает и снова отворачивается от меня, смотря куда-то в даль.
И все? Больше он ничего не скажет? Меня так и подмывает схватить его и тряхнуть, чтобы не вел себя, как напыщенный индюк. Что это все значит?
Стою еще какое-то время и наблюдаю за ним. Правильные черты лица, красивый прямой нос, ноздри которого в данный момент спокойны, Влад даже не разозлился. Его совершенно не задел мой ответ. Ему что, совсем все-равно? Губы расслаблены и вся поза в целом говорит о том, что ему наплевать на меня. Поимел ночь, а завтра даже не вспомнит моего лица.
Понимаю, что стоять вот так и рассматривать его в упор неуместно, да и достоинство я все-еще не до конца растеряла. Поэтому как можно спокойнее разворачиваюсь и иду собирать свои вещи. Вижу блузку, которую он мне вчера купил и хочется ее тут же разрезать на лоскуты.
Хочется кричать и швырять вещи, но продолжаю делать монотонные движения. Скидываю его футболку, надеваю бюстгальтер, штаны и блузу. Больше идти не в чем. Собираю бутылки и ставлю в урну. Стираю крошки со стола. Мою сковороду и бокалы.
Когда чувствую толчок, понимаю, что яхта пришвартована, беру рюкзак и выхожу. Нас встречают все те же муж с женой. Адриана тут же что-то вручает Владу. Наверное, его данные, которые договорился забрать, а он доплачивает за лишний час.
Поворачивается ко мне.
- Ты сейчас куда?
Странный вопрос. Хочется фыркнуть и уйти, но стараюсь сохранять спокойствие. Перевожу взгляд на женщину и говорю по-испански, игнорируя вопрос Влада. Отплачиваю той же монетой.
- Я мусор собрала, оставила в каюте, не стала брать, ничего?
- Ой, что ты детка, все нормально, мы уберём. Хорошо отдохнули?
- Да, очень, спасибо вам, - улыбаюсь из последних сил, а ощущение, что меня душат, воздуха катастрофически не хватает, - вино было потрясающим.
- Ну, не зря ж его наш гений любил, да? – смеется.
- Согласна, - снова натягиваю улыбку, - была рада с вами познакомиться.
- Приезжайте еще, ладно? – Адриана вся светиться, когда ее невзначай обнимает муж.
Так и хочется сказать, что я живу здесь, но меня что-то останавливает.
- Конечно, мы еще не раз заглянем в этот райский уголок.
Все это время пока мы разговариваем с Адрианой, Влад не уходил. Просто отошел в сторону и ждал. Зачем, непонятно. Ему же на самолет спешить надо. Карта гостиничная есть или ему надо, чтобы я такси вызвала?
Прощаюсь с парой и подхожу ближе к Владу.
- Вам такси вызвать?
- Нет, я сориентировался, тут же совсем недалеко.
- Хорошо, тогда до свидания Владислав Романович.
Я делаю шаг, но Влад хватает меня за руку.
- Про оплату не беспокойся, ее уже давно перевели на счет вашей фирмы.
- Здорово, - пожимаю плечами, - тогда успехов в вашем бизнесе.
Снова делаю попытку уйти и снова Влад тянет меня обратно.
- Кира, я через две недели прилечу. И хочу снова видеть тебя нашим переводчиком.
- Извините Владислав Романович, но я больше не смогу с вами работать.
- Почему снова на «вы» и по отчеству? И почему не сможешь работать?
Непрошибаемый просто. Он реально не понимает или прикидывается?
- Потому что с такими, как Манулов я иметь ничего общего не хочу.
- Кира, Манулов не прилетит.
- С вами я тоже работать более не хочу. Спасибо за то, что показали, как надо жить. Думаю, вам подберут очень хорошего переводчика.
В глаза смотреть не решаюсь. Знаю, утону. Он снова воспользуется этим, опять победит и растопчет. Больше не выдержу. И так чувствую себя использованной вещью.
Уже еле держусь, слезы подступают, аж глаза щиплет. Держусь на самолюбии, оно всегда спасало. Вот и теперь прикусываю язык до боли, чтобы не разрыдаться, как последняя дура.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Кир, давай ты подумаешь две недели, а когда я прилечу, мы снова поговорим?
- Нет, - кидаю резко, - я все сказала, до свидания.
- Хорошо, твое решение.
Мы разворачиваемся одновременно. Он легкой походкой в сторону отеля, а я прибитая многотонной плитой, еле бреду к пляжу. Огибаю домик Адрианы, скрываюсь из вида за яхтами и срываюсь с места. Бегу по пустому пляжу, и наконец, отпускаю слезы. Всхлипываю и все еще бегу. Острые ракушки впиваются в нежную кожу, вижу, как кое-где проступают капли крови. Здесь пляж для рыбаков, за ним практически не ухаживают. Боли не чувствую. Спотыкаюсь и падаю. Пропускаю мокрый песок сквозь пальцы, царапая нежную кожу и кричу…
Дико, громко, на разрыв.
Слезы бездушно катятся вниз. Вдалеке кричит чайка, вторя моей боли.
Штаны пропитываются морской влагой цепляя на себя песок, а я как будто вообще ничего не чувствую. Он мало того, что унизил, он еще и потоптался на моей гордости. Как можно быть таким бездушным? Как, объясните, человек, может раскладывать тебя как домино, как часы на винтики, играть с каждым оттенком твоей радости, страсти и боли…
Ложусь на мокрый песок полностью выпрямляясь. Ноги омывает соленая вода и пощипывает на месте ранок, но в данный момент это единственное, что напоминает о том, что я живая. Не кукла, не робот, а человек.
В голове навязчиво звучат слова известной песни Земфиры:
«Море обнимет закопает в пески, закинут рыболовы лески, поймают в сети наши души. Прости меня, моя любовь…»
17 глава
ВЛАД
- У нас по срокам уже поджимает. Мы не можем позволить себе поставить оборудование месяцем позже, это ударит по доходам в следующем квартале, - как и всегда, Алекс у руля и снова на повестке очередной «срочный» вопрос, - Кирр, что у нас с поездкой?
- Алексей Сергеевич, - поездку пришлось переложить. Испанцы не готовы к сроку.
- Значит, тем более надо лететь, на месте подгонять. Если они сами настроить не могут, надо…
Я почти не слушал. Меня эта тема с вином стала немного подбешивать. Бизнес, понимаю, но после поездки в Испанию стал немного переосмысливать ситуацию и жизнь в целом. Вот уже 2,5 недели, как мы вернулись в Россию, и я никак не могу выбросить из головы Киру. Она как наваждение и днем, и ночью.
Я был уверен, что она примет мои условия. Да что говорить, я уже относился к ней, как к решенному вопросу, видел, что по уши влюблена, а она возьми и откажись.
Отказалась, любя. Гордая.
Переспала со мной, а дальше продолжать не стала. Почему? Этот вопрос не давал мне покоя. Я даже подумал, что у нее кто-то есть, но пробив по своим источникам понял, что никого.
Докатились. Я, взрослый мужик, с бизнесом и кучей проблем, напряг своего человека за ней следить. Меня изнутри разъедало от мысли, что пока я здесь она спит с кем-то другим.
Убедившись, что никого у нее нет, убрал слежку и решил действовать по-другому.
Конечно, никаких с ней контактов. Никаких звонков и смс. Пусть думает. Ей было дано две недели, а мы и так уже задерживаемся. Соскучится, сама прибежит, как только я прилечу в Испанию.
Первое, что я сделал по прилету в Россию, позвонил своим в ОВД. Через них вышел на участкового, который вел Кирино дело три года назад в их городе. Даже съездил туда. Оказывается, она жила всего в 200-х километрах от меня. Городок небольшой, но тоже на Волге. Правда, как выяснилось, после трагедии они с матерью переехали в глухую деревню к бабушке с дедушкой. Понимаю, жить после всего в маленьком городке молодой девчонке без поддержки…
Когда мне участковый вместе со следователем открыли всю правду, я чуть стену не проломил от злости.
Я вообще, когда Кира сказала про изнасилование, подумал, что соврала. Хотела впечатлить. И был в ярости, когда сам прочел дело. Конечно, пришлось выложить круглую сумму за это, но тут связи помогли.