Читать интересную книгу Россия и Израиль: трудный путь навстречу - Алек Эпштейн

Все авторы особо отмечали трудности, с которыми сталкивались евреи, уехавшие из СССР в Израиль. «Подавляющее число эмигрантов жалуется на тяжелую жизнь, отсутствие работы, непомерные налоги и обманутые надежды»[268], «они оказываются в стране, где чувствуют себя брошенными на произвол судьбы, а зачастую – и людьми второго сорта»[269]. Деромантизация образа Израиля и разрушение иллюзий были центральными в описании быта эмигрантов из Советского Союза. При этом в совершенно гротескном виде подчеркивалось различие между жизнью в СССР, где якобы «человек – это все, высшая ценность», и жизнью в Израиле, где они «словно в пустыне, брошены всеми и беззащитны»[270]. Постоянно звучала мысль о том, что единственное предназначение новых иммигрантов в Израиле – это пополнение вооруженных сил и заселение оккупированных земель.

Отдельный прием, используемый с целью лишить желающих уехать возможных иллюзий, состоял в приведении писем, якобы написанных ранее эмигрировавшими советскими евреями и адресованных различным газетам и журналам в СССР (с тем чтобы быть опубликованными и служить предупреждением против «необдуманных и опрометчивых шагов»). Из множества различных отрывков текстов, которые цитировались как письма эмигрантов, можно выделить три постоянно присутствующих фактора демотивации: во-первых, опасность потери социального статуса («на своей Родине я был врачом и имел уважение и почет – тут я сторож!»), во-вторых, доминирование религиозных структур в сфере семейного права («мы здесь как неполноценные, нас занесли в список неполноценных без нашего ведома») и, наконец, в-третьих, перспектива, что дети новоприехавших иммигрантов будут воевать в очередной арабо-израильской войне[271].

Одновременно авторы указывали на постепенное возрастание эмиграции из Израиля, особенно после войны Судного дня 1973 года. Помимо прочего, среди причин, способствовавших увеличению числа эмигрантов, назывались рост стоимости жизни, нерешенность жилищной проблемы, высокие налоги. Все это усиливалось фактором нестабильности и ожиданием новых вспышек эскалации арабо-израильского конфликта. Для подкрепления этих тезисов приводились данные о том, что к концу 1970-х годов число новоприезжающих и число эмигрантов из еврейского государства сравнялось[272]. Подчеркивалось, что значительную часть всех уехавших составляет молодежь, «которая теперь не склонна считать себя сионистски настроенной»[273].

Советское израилеведение, будучи одновременно частью регионоведения, частью внешней политики и ее агитационно-пропагандистского обеспечения, равно как и частью зарождавшейся позднесоветской иудаики и борьбы советских евреев за выезд, по сути, не существовало в качестве строгой и самостоятельной научной дисциплины. Во всех без исключения своих проявлениях оно было перегружено идеологическим компонентом, различавшимся в зависимости от мировоззрения и политических задач авторов. Изучение социальных и политических проблем еврейского государства либо приносилось в жертву идеологическим требованиям государства, как то зачастую случалось с израилеведением, встроенным в структуру Академии наук, либо в принципе подменялось выстраиванием новых социальных мифов о «Земле обетованной», как это было в случае с активистами неосионизма в Советском Союзе. Научное изучение Израиля началось фактически уже в постсоветскую эпоху.

10.3. Изучение Израиля в постсоветской России

Кооперация между Россией и Израилем в сфере образования и науки началась еще до формального восстановления отношения, в 1990 году, когда было подписано первое соглашение между Академией наук и Министерством науки Израиля. В это же время в активный обмен студентами включились такие вузы, как Институт стран Азии и Африки МГУ и РГГУ, а крупные израильские университеты – прежде всего Иерусалимский и Открытый – начали разрабатывать совместные научные и образовательные проекты с российскими партнерами. К значительным достижениям того периода можно отнести создание в ИСАА МГУ Центра иудаики и еврейской цивилизации под руководством А.Б. Ковельмана, организацию в рамках структуры РГГУ Центра библеистики и иудаики, который возглавил М.С. Куповецкий. Кроме того, в Москве были созданы Академия им. Маймонида (сейчас – Государственная классическая академия имени Маймонида) и Еврейский университет в Москве (позднее переименованный в Высшую гуманитарную школу им. С. Дубнова, и, проработав восемнадцать лет, он был закрыт в 2009 году). Эти структуры стали базовыми центрами по подготовке российских специалистов в области иудаики и израилеведения. Как справедливо отмечает Е.Я. Сатановский, «специалистов-ближневосточников в престижных вузах Москвы готовят израильские профессора, что не мешает выпускникам работать в Министерстве иностранных дел и прочих престижных ведомствах»[274]. Позднее в сотрудничество включились новые университеты с российской стороны: МГИМО подписал договора с четырьмя израильскими университетами, РУДН начал принимать у себя израильских преподавателей русского языка для стажировки и повышения квалификации, а Открытый университете Израиля подписал в 2005–2007 годах договора о сотрудничестве с Нижегородским, Томским, Уральским и Казанским университетами, МГОПУ и РГПУ им. А.И. Герцена. В связи со значительным сокращением финансирования программ в области русскоязычного еврейского образования как в России, так и в Израиле в последние два года (после краха Фонда Чейза и других еврейских филантропических институций в афере Б. Мэйдоффа в декабре 2008 года) существует реальная опасность существенного сокращения масштабов российско-израильских научно-образовательных связей – собственно, в ряде организаций, в том числе и наиболее значительных, это сокращение уже имеет место. Все последствия этого оценить пока сложно.

В 1990–2000-е годы изучение Израиля на русском языке развивалось невиданными прежде темпами. Если в предшествующие годы большая часть выходившей в России литературы об Израиле появлялась под заголовками типа «Палестина в петле сионизма» или «Расизм под голубой звездой», то в последние пятнадцать лет, после восстановления дипломатических отношений между двумя странами, в Москве был издан значительный корпус сбалансированной и даже откровенно произраильской литературы. Немаловажно отметить и то, что если до 1991 года фактически единственным еврейским издательством, выпускавшим книги об Израиле на русском языке, была иерусалимская «Библиотека Алия», то впоследствии возникли и другие: «Гешарим/Мосты культуры», издательство Открытого университета Израиля, «Лехаим/Текст», «Дом еврейской книги/Параллели», среди сотен наименований изданных которыми книг немало посвящено и Государству Израиль. Общая численность более или менее серьезных книг и статей об Израиле (включая и историю сионистского движения, бывшую непосредственной предтечей независимого еврейского государства), изданных на русском языке, приближается к четыремстам – ситуация немыслимая в принципе двадцать лет назад.

Вопреки стереотипным ожиданиям месту Израиля в конфликте с арабами и его роли в противостоянии исламскому экстремизму и терроризму посвящена лишь примерно четверть всех публикаций. Примерно 10 % русскоязычных публикаций посвящено истории сионистского движения и еврейской общины Палестины/Эрец-Исраэль в догосударственный период, примерно четверть – общественным, политическим и правовым аспектам жизни Израиля, примерно 10 % – вопросам экономики, сельского хозяйства и внешней торговли, примерно столько же – развитию культуры, науки и образования. Многие десятки вышедших на русском языке книг и статей посвящены русскоязычной общине Израиле, а около десяти опубликованных работ посвящены арабам – гражданам Израиля. Иначе говоря, сегодня, даже и владея исключительно русским языком (и не зная ни иврита, ни английского), можно собрать несколько солидных полок литературы об Израиле, причем изданные книги и статьи покрывают практически все основные сферы истории страны и ее сегодняшнего дня.

Постепенно сложилась ситуация, при которой на русском языке появляются публикации об Израиле, написанные тремя группами авторов: исследователями и журналистами, живущими и работающими в России (иногда – на Украине и Белоруссии, но их число можно пересчитать буквально по пальцам одной руки); социологами, политологами и этнографами, эмигрировавшими в Израиль из стран СНГ; а также израильскими и американскими (и крайне редко – европейскими и арабскими) учеными, дипломатами и публицистами. Авторы из разных стран встречаются и на научных конференциях, в частности ежегодных форумах Ассоциации научных работников и преподавателей иудаики в вузах «Сэфер», на которых две-три секции всегда посвящаются современному Израилю. Такое положение дел обеспечивает конструктивное обогащение российского и русско-израильского «рынка идей», что приносит очевидную выгоду и авторам, и читателям.