— К вам мессир маг, сир, — осторожно сказал орк, но Леклис его уже не слушал — он что-то сосредоточенно пытался разглядеть на голой каменной поверхности стены.
— Оставьте нас наедине, — приказала Эйвилин, когда к ней вернулась утраченная было от удивления способность говорить. — И проследите, чтобы никто не беспокоил, — напутствовала она стражника, решительно входя в комнату и плотно закрывая за собой дверь.
— Будет сделано, мессир маг, — отозвался из-за закрытых дверей орк, которого Леклис называл Харгом.
* * *
И опять кто-то меня тряс. Открывать глаза страшно не хотелось. Голова казалась тяжелой и немилосердно болела.
— Проваливайте к Падшему! — выругался я, не открывая глаз.
Результатом подобного заявления стало несколько пощечин. Меня это немного разозлило. Отвешивать мне затрещины было позволительно только старине Глоку, а я точно знал, что в Тверди его нет. Твердь! Это слово мгновенно выдавило часть хмеля из моей головы, дрожью и холодным потом прошло по телу. Твердь — новая пища для моих ночных кошмаров. Не думал, что после Железного холма и ночной резни перед моей коронацией это возможно.
— Ты пришел в себя? — спросил чей-то мужской голос. — Или мне еще тебя ударить?
Резко открыв глаза, я обнаружил, что валяюсь на полу, а какой-то незнакомый старик стоит передо мной на коленях, занося раскрытую ладонь для очередного удара.
— Какого тут происходит? — недоуменно огляделся я. В голове все еще был сплошной туман, а любое движение отзывалось вспышкой острой боли в висках. Оглядев картину учиненного разгрома и догадавшись, кто был ему виной, я вновь уставился на незваного гостя. Этого старика я видел впервые. Неожиданно мое внимание привлекла тонкая серебряная цепочка на шее старика, на которой, словно кулон, висел хорошо знакомый мне перстень с моим гербом. — Откуда это у тебя? — недоуменно спросил я. — Эйвилин?
— Ты поразительно догадлив. — Фигура человека смазалась, и на его месте я увидел эльфийку. — На твое отрезвление я потратила треть своих магических сил.
— Что ты тут делаешь? — спросил я: в реальность происходящего мне все еще не верилось.
— Как я понимаю, это у тебя вместо приветствия и благодарности? — вопросом на вопрос ответила девушка. — В мой прошлый визит я нашла тебя умирающим от ран. Еще немного — и спасать было бы уже некого. Ты никогда не изменишься! Да? Все время на острие, считаешь себя бессмертным? — В ее голосе появились заметные истерические нотки, а в уголках глаз сверкнули слезы.
— Я все еще жив, не надо меня оплакивать. — Я ласково погладил Эйвилин по щеке. — Не надо меня оплакивать и когда я уйду. Я не стою ничьих слез, а тем более твоих.
— У нас мало времени, меня могут хватиться в любой момент, — неожиданно отстранилась Эйвилин. — Ты должен как можно скорей покинуть Твердь. Сегодня несколько старших убеждали Гленлина в том, что нельзя упускать дарованного судьбой шанса и тебя нужно убить, невзирая на гномов.
— Твой будущий муж, конечно, согласился? — едко поинтересовался я.
— Ты зря так плохо думаешь о Гленлине, — нахмурилась Эйвилин. — Он приказал им убираться прочь.
— О, я ему страшно признателен!
— Откуда в тебе столько злости! — еще больше нахмурилась девушка. — Ты его совсем не знаешь! Он умен, благороден и добр.
— Я просто счастлив за вас, светлая леди, — криво усмехнулся я.
— Жалеешь о сделанном выборе? — тихо спросила Эйвилин.
— Совру, если скажу, что не жалею. Но менять что-либо уже поздно, да и не стал бы я этого делать.
— Ты действительно не изменился, Леклис, — горько усмехнулась она.
— Я такой, какой я есть. Хотя очень часто жалею об этом. Прости меня за резкие слова про лорда Гленлина. — Иногда я поражаюсь границам своего лицемерия. Не думал, что способен вот так откровенно врать, глядя Эйвилин прямо в глаза. — Я искренне желаю тебе счастья. — Вот тут все же я не врал. Эйвилин заслуживает счастья как никто другой, но лорду Гленлину я так же искренне желал сдохнуть в страшных мучениях.
— Мне уже пора, — поднялась она. Миг — и иллюзия вновь изменила ее внешность. — Уезжай из Тверди.
Скрипнул засов, и я вновь остался один.
Глава 10
ТЕПЛЫЙ ПРИЕМ
Королевский дворец Гульма еще не успел отойти от великолепных празднеств, возвестивших миру о рождении нового государства людей. На улицах города гуляющая толпа славила силу, мудрость и величие нового короля. Словно и не завоеватели вовсе пришли на их землю, а освободители. Много ли нужно толпе? Удержать своих солдат от грабежей, произнести красивую речь с балкона королевского дворца, в которой пообещать богатство и процветание под своей дланью. Затем объявить несколько дней праздничными, выкатить из королевских винных погребов побольше бочек вина и устроить яркое, пышное торжество. Если ко всему этому добавить еще парочку красивых жестов — например, снизить налоги и отпустить по домам пленных, — то простой народ будет рыдать от счастья и славить приход такого мудрого, справедливого и доброго правителя.
Поддержкой вассалов прежнего владыки заручиться еще проще. Особенно если часть из них еще перед войной получила щедрые подачки из твоей казны. Остальным пообещать сохранение владений и вольностей. Тонко намекнуть, что это только начало: величие, слава и богатство всех еще ждут впереди. Подкрепить свои доводы показательной казнью особо упрямых и ненавязчивой демонстрацией своей победоносной армии.
Именно так и происходило умиротворение побежденного Гульма.
Это вообще была странная война. Гульм считался самым сильным из семи королевств. А его противник, королевство Осфор, вот уже сотню лет влачило жалкое существование, постепенно теряя одну территорию за другой. Если бы не эльфы, от Осфора уже давно бы остались одни лишь воспоминания. Все изменилось с приходом к власти Эльдора II.
Новый король был молод, амбициозен и деятелен. За каких-то пять лет он укрепил свою власть, заключил крайне выгодный военный союз с Вольными городами, выиграл пару мелких пограничных войн и остановил расползание земель.
Столь стремительное усиление соседа пришлось не по нраву королю Гульма Гедору V, который уже давно положил глаз на ослабевший Осфор и считал его практически частью своего королевства. Нужен был лишь повод для войны, и он не замедлил появиться. Неизвестные напали на торговый караван Гульма в пограничных с Осфором землях. Гедор V увидел в этом свой шанс и немедленно обвинил в случившемся солдат Эльдора II. Затем потребовал извинений и огромной, больше похожей на дань, денежной компенсации. Отклонение Эльдором столь нелепых требований и послужило поводом к войне.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});