Читать интересную книгу Темный Шквал (СИ) - Зеа Рэй Даниэль

— Тарта-а-ас!!! — снова закричал он, но не услышал собственный голос.

Он, казалось, вообще оглох. И эта внезапная тишина вокруг подсказывала, что дело не только в лопнувших барабанных перепонках. Что-то текло по его щекам и капало на костюм. Двери перестали двоиться, а взор все равно застилали слезы.

Вильям потянулся к датчику открытия дверей. Дрожащими пальцами он коснулся его и выход в коридор был открыт. Там, напротив, больше никого не было. Никого и ничего.

Вильям сидел и не двигался, глядя на эту странную картину. Гравитация снова отключилась, и к чувству опустошения внутри прибавилось еще и невесомость.

Кто-то схватил Вильяма за ногу, пока он просто парил в воздухе, безвольно ударяясь спиной и головой о шкафчики. Безразличие, с которым Вильям терпел боль от этих ударов, было похоже на потерю сознания: он перестал воспринимать реальность и остался один на один в собственном мире, где больше ничего не слышал.

Перед глазами то и дело проплывали Дон и Шори. Кажется, они по очереди тянули его за левую руку куда-то вглубь коридора. Вильям хотел попросить оставить его там и больше не трогать, и даже попытался это сделать, но собственного голоса не услышал.

Гравитация включилась, и он с остальными рухнул на пол. Еще пара таких сбоев, и Вильям больше не поднимется. Да и зачем ему это делать? Ради чего?

Вступая в «Зарю», Вильям знал ответы на эти вопросы. Для мира во всем мире, о котором так любил трепаться Ренард. Бывший жених привел его в эту организацию и познакомил со своим связным. И даже подсунув наркоту в качестве мести за измену, Ренард был уверен, что Вильям не сдаст его. Почему? Потому что искренне верил, что дороже собственной шкуры для Вильяма ничего на свете нет. Желание выжить любой ценой присуще любому живому существу. А Вильям, переживший на своем веку слишком многое, лишь доказал, что Ренард абсолютно прав на его счет.

Шпионить за Киараном ему поручили не сразу. Видимо, присматривались, как агент адаптируется в элитном отряде штрафников. На связь Ренард вышел с Вильямом только через полгода. И конечно же шанса отказаться от шпионажа не предложил. Ставка на желание Вильяма выжить любой ценой была сделана повторно и принесла победу. Правда, идея «о мире во всем мире» для Вильяма перестала представлять особую ценность. Благие цели по мере службы улетучивались так же быстро, как и шансы дожить до окончания войны и отпраздновать наступление того самого мира.

Что осталось у Вильяма? Зависимость от обстоятельств и воспоминания о загадочном равнерийце, с которым он познакомился в баре. Теперь у Вильяма были не только воспоминания, но и сам равнериец. Были… Больше нет.

Когда Киаран предложил Вильяму сблизится с Тартасом, чтобы втереться в доверие и, возможно, разжиться информацией об Аудроне Мэль, капитан вовсе не имел в виду необходимость спать с загадочным равнерийцем. Вильям мог бы сказать, что «так само получилось», но врать самому себе не стал. Секс имел место быть, потому что Вильям хотел сыграть в другую игру с Тартасом. Равнериец упорно делал вид, что не помнит его. А Вильям три года не мог забыть, как дрожал от его прикосновений.

Можно ли влюбиться в незнакомца с первого взгляда? Это миф или реальность? Для себя Вильям сделал неутешительный вывод о том, что все-таки реальность. «Злой Вилли» — так его называл Тартас. Как будто забрался в голову и узнал, насколько игнорирование Тартаса выводит его из себя. Само предположение, что вечер в баре и все, что было после, загадочный равнериец с легкостью забыл, заставляло Вильяма трястись. Вранье, фальшь, манипуляции — Тартас демонстрировал атрибуты шпионажа с той же легкостью, с которой доводил Вильяма до оргазма. А Вильям понял, что угодил в капкан под названием «любовь».

Говорят, боевой дух противника — это тоже оружие. Когда человек воюет за собственную идею — он более силен. На войне найти мотив и построить на его фундаменте цель очень просто. Чаще месть становится опорой, которую укрепляют тонны адреналина, разбавляющего бетонную смесь из желания спасти тех, кто дорог. И вот уже идея плотно сидит в голове, словно нерукотворный монумент, разрушить который способна лишь смерть. Или понимание, что месть смысла не имеет, а продолжать жить незачем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Идея в голове Вильяма рассыпалась на глазах, превращаясь в завалы, которые никто не будет разбирать. Желание выжить любой ценой придавило одной из плит перекрытий, оставив Вильяма наедине со своим собственным Я. И это Я спросило у него: «Для чего ты будешь жить дальше?». А Вильяму внезапно стало нечего ответить.

Весь мир может отправляться на хрен. А Вильям с удовольствием исчезнет, чтобы за этим путешествием не наблюдать.

* * *

Шесть минут назад. Сектор J.

Киаран и Аудроне выпрыгнули из разрыва реальности посреди коридора. Как и ожидал Киаран, заметив внезапно появившихся людей, солдаты и офицеры дружно открыли по ним огонь без предупреждения. Аудроне едва успела щелкнуть пальцами, как Киаран снова утащил ее в разрыв.

— Тартас, — сипела она, ослепленная свечением вокруг. — Ты должен успеть вытянуть его из коридора, когда я тебе скажу.

Киаран пытался перейти на бег, чтобы попасть через разрыв в другой коридор, но Аудроне упорно отставала, замедляя его.

— Для этого нужен либо ментальный канал связи, — Киаран подхватил Аудроне на руки и понес ее, — либо тактильный контакт.

— Наладь с ним ментальный контакт, — сипела Аудроне ему на ухо. — Пожалуйста, прошу тебя.

— Это не так просто, Аудроне, особенно, если до этого Тартас в такие связи не вступал. Он не расслабится и не пустит меня в свою голову. А я потрачу остатки сил на борьбу с его сознанием, и мы останемся без моих способностей.

— Он превратится в пыль, если ты этого не сделаешь, — Аудроне сильнее сжала пальцы на плечах Киарана. — Прошу тебя…

— Ты хочешь спасти друга или Шуйцу Вильяма?

Потрясенная Аудроне замолчала.

— И то, и другое, полагаю, — Киаран мельком взглянул на ее лицо, продолжая бежать по маршруту, известному лишь ему одному. — Мне уже наплевать, кто Десница, а кто Шуйца. Ты явно следуешь собственному плану, который с успехом претворяешь в жизнь. Я лишь хочу напомнить тебе условия, на которых помогаю воплотить твои грандиозные идеи. Ты должна остаться со мной.

— Я останусь, — сипло пробурчала она. — Я же дала слово.

— Живой, — припечатал Киаран. — Парадокс, который создал твой эксперимент, можно разрешить, если отправить других гостей по домам. Тогда ты останешься здесь одна, и реальность сможет принять тебя вместо погибшей Аудроне Мэль. Но кто позволит нам вернуть твои копии туда, откуда они прибыли?

Аудроне снова замолчала.

— Обмануть весь мир, — произнес Киаран. — Меньшего гения от тебя я и не ожидаю. Но не думай, что в погоне за Великой гуманной идеей, я позволю тебе умереть. Лги, обводи вокруг пальца, используй — делай со мной, что хочешь, только не умирай.

Киаран остановился и позволил ей встать на ноги. Он запыхался и крупные капли пота покрывали его бледное лицо.

— Я не слышу твоего ответа! — повысил тон Киаран, в гаснущем свечении глядя на ее лицо.

— Я уже дала слово, что останусь с тобой, — напомнила она.

— Живой, — он схватил ее за плечи. — Живой, Аудроне.

— Даю слово, — прошептала она.

— Будем считать, что я поверил, — отрезал он. — Сейчас мы выпрыгнем в другом коридоре. Возможно, кто-то при этом погибнет.

— Не стреляй в них. Я же просила тебя!

— Кого-то может физически разорвать, если мы при выходе окажется у них на пути. Не думай об этом. Я надеюсь, нам повезет ни с кем не столкнуться. Пока я буду пытаться наладить ментальный контакт с Тартасом, ты должна странсгрессировать и подсказать мне, что делать дальше. Ты готова?

— Да, — кивнула она.

* * *

Тартас начал стрелять в волну, надвигающуюся на него. Возможно, один из лазерных пучков проскочит сквозь нее и убьет материалиста. Дон застыл сбоку от двери и мешкал, глядя на него.