Ну вот и договорились… А чего он, собственно, ожидал?
– Я не могу отдать то, что не принадлежит ни мне, ни «Ювентраэмонстраху», ни родственникам графа норг Рофенси. Марек не раб, он свободный горожанин, королевский подданный, и я превышу свои полномочия, если соглашусь на твое условие. Давай обсудим вопрос о денежном выкупе?
– Что ж, очень жаль… Тогда я перережу горло Довмонту у тебя на глазах. Как думаешь, Раймут, оставят тебя после этого на службе в «Ювентраэмонстрахе»? Ты мог спасти клиента, но отказался это сделать. Твоей карьере конец… Разве это не справедливое воздаяние за то, что ты столько лет мне мешал?
Льдистое лезвие соприкоснулось с кожей. Из надреза выкатилась темная капля, за ней другая… Довмонт отчаянно забился.
– Стой! – крикнул инспектор.
– А, ты все-таки намерен рассмотреть мое предложение?
– Нет, – выдавил Марек. – Я не пойду к ним. Его трясло не хуже, чем Довмонта.
– У тебя есть «сонный паучок»? – спросил эльф. – Усыпи мальчишку. Ему сейчас не полезно так волноваться.
– Нет! – повторил Марек, диковато сверкнув глазами.
– Раймут, сделай то, о чем я прошу, – Гилаэртис нахмурился. – Если ему станет плохо, отыграюсь на твоем клиенте.
– Гил, ты зарываешься! – в бессильной ярости процедил Креух.
– Пусть попробуют меня взять, всех убью, и себя тоже… – Марек снова попытался встать, но упал и чуть не напоролся на собственный нож – хорошо, Лунная Мгла успела его подхватить. – Пусть попробуют…
Твердые точеные черты эльфа исказил гнев, и он ударил своего пленника лицом о ствол ближайшего дерева.
– Стой! Не смей!
– Во второй раз я размозжу ему голову. Усыпи мальчишку, и тогда продолжим торг.
Люто и безнадежно ругаясь, Креух достал из поясной сумки «сонного паучка» – хитроумно сделанный зажим с похожим на темную слезу камнем и восьмью бронзовыми лапками, шагнул к отшатнувшемуся Мареку, быстрым движением прицепил к пряди волос. Парень сразу же закрыл глаза, разжал пальцы, стиснувшие нож, и обмяк.
– Теперь надень ему на руку браслет, усиливающий кровоток, – велел Гилаэртис. – И уложи его поудобнее.
Лицо уснувшего Марека, с бледными гладкими щеками и раной на скуле, казалось совсем детским, доверчивым. Инспектор чувствовал себя последней свиньей: он отлично понимал, чем все закончится, чего уж там… Интересы застрахованного клиента – превыше всего. Поймав взгляд Лунной Мглы, угрюмо вздохнул и тут же отвернулся. Гил, сука, в этот раз его подловил. Все равно что сунул башкой в отхожее место.
Зато Рофенси сознания не потерял, удар был не сильный, скорее устрашающая демонстрация -обойдется шишкой на лбу. Эльф снова приставил лезвие к его горлу.
– Раймут, выбирай: или ты отдаешь мне Марека, или теряешь клиента, работу и репутацию. И не испытывай мое терпение. Как только мне надоест наша затянувшаяся дискуссия, он умрет.
– Я не могу распоряжаться жизнью Марека.
– Тем хуже для Довмонта, – к Гилаэртису вернулось и самообладание, и ирония, чего Креух не мог сказать о себе. – Подумай, пока время не истекло. Для твоего клиента это вопрос жизни и смерти, а Мареку ничего не угрожает, он нам нужен живой. Он по крови наш и должен стать темным эльфом.
– Он ранен.
– Тем более. Лечить раненых эльфов мы умеем лучше, чем вы с ифлайгри. Меняемся? Инспектор хмуро кивнул.
– Тогда брось сюда пропускной амулет. Мой парень заберет мальчишку, и затем получишь графа.
– А не обманешь? – с трудом сдерживая клокочущее негодование, поинтересовался Креух.
– А у тебя есть выбор?
И то верно… Деваться некуда.
Его собеседник поймал блеснувшую в воздухе побрякушку, подержал в кулаке, изучая, потом отдал бесшумно возникшему рядом другому эльфу. Сердце екнуло: светловолосый… Но нет, не Рик. Надев медальон, тот прошел сквозь незримый барьер, поднял Марека. Гилаэртис в это время держал стилет у горла Довмонта.
– Мгла, не двигайся, – на всякий случай предупредил инспектор.
Светловолосый эльф с Мареком на руках вернулся к своему повелителю. Тот опустил нож, забрал амулет, выдержал томительную паузу – ну, как же без этого! – потом надел медальон на шею Рофенси и толкнул пленника к инспектору.
– Вот тебе граф – и, заметь, без стилета в спине. Раймут, ты заключил плохую сделку: обменял необработанный алмаз на пригоршню экскрементов. Ничего не поделаешь, служба у тебя такая… Искренне сочувствую.
– Заклятье свое сними! – рявкнул инспектор, не желая выслушивать эти издевательские соболезнования.
– Ты действительно хочешь, чтобы я снял с Довмонта норг Рофенси заклятье молчания? – Гилаэртис многозначительно заломил бровь. – Раймут, ты хорошо подумал? Мы с тобой враги, но для всего есть предел, я же все-таки не зверь… И если я удовлетворю твою опрометчивую просьбу, не упрекнешь ли ты меня потом в чрезмерной жестокости?
– Снимай! – прорычал Креух.
– Будь по-твоему. Довмонт жалобно застонал.
Повелитель темных эльфов исчез в ночи, как растаявшее видение, только сверкнули напоследок звездные искры на его плаще.
– Они ушли, – сообщила ифлайгри минуту спустя. – Совсем.
К клиенту она не приближалась, чтобы ненароком не напугать его. Прецеденты имели место.
– Все в порядке, – заверил юношу инспектор. – Мы вернем вас домой. Это сотрудница «Ювентраэмонстраха», моя напарница, мы с ней оберегаем ваши интересы. Подождите минутку, сейчас разрежу веревки…
Багровые рубцы на запястьях. С ним не церемонились.
Его усадили к огню, набросили на плечи плащ, дали целебного травяного чаю, потом бульона, который Шельн варила для Марека. Лишь после этого, когда клиент перестал дрожать и почувствовал себя в безопасности, Креух и Лунная Мгла услышали его первые слова:
– Я вам этого так не оставлю!
Выплыть из забытья, милосердного и зыбкого, как медленно тающий туман, чтобы увидеть над собой физиономию, которую за несколько минут предыдущего контакта успел смертельно возненавидеть…
Раскосые глаза цвета гречишного меда, длинный, но изящно вылепленный нос с тонкими ноздрями, большой насмешливый рот. Волнистые золотые волосы зачесаны назад и собраны в «конский хвост». Если оценивать объективно – привлекательное лицо, даже красивое, но для Марека это была та самая морда, по которой надо как следует врезать. Он и попытался, да только руки не двигались.
– Не пугайся, это всего лишь приклеивающее заклятье, – голос Рианиса прозвучал дружелюбно, без издевки. – Чтобы ты в ванне не утонул. Сниму, если обещаешь вести себя хорошо.
– Я вам ничего не обещаю.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});