было слишком много народа. Ада частенько ходила в это место и продавала сладости, которые пекла бабушка.
Надо бы возвращаться, обмыться пресной водой, иначе уже минут через десять тело покроется солеными точками. Мне нравилось это чувство, когда кожу стягивает и она напитывается морем и солнцем, но работать так совершенно неудобно.
Оказавшись в знакомом гроте, удивилась. Здесь больше не было пусто. На одиноком лежаке сидел молодой мужчина в очках. Что-то в его позе показалось смутно знакомым.
Не будь здесь аккуратно сложенной одежды, непременно скрылась бы от него подальше, но время работы неумолимо близилось, а всякая ерунда чудилась мне регулярно.
Как только приблизилась к берегу незнакомец тут же выхватил меня среди волн. Из-за темных очков распознать выражение его лица было практически невозможно.
Я же спешно пошла к аккуратно сложенным вещам и стала торопливо набрасывать их. Мужчина все еще рассматривал. Какая наглость! Что ему от меня нужно?
От его пристального взгляда было не по себе. Внутри зарождалась тревога. А потом, скосив на него глаза, и вовсе заметила, что он откровенно пялился, снимая на камеру телефона! Извращенец!
– Мужчина, вы случаем не обнаглели? Прекратите снимать меня!
Мало того что он не прекратил, так еще и стал двигаться на меня. Мгновенно дошло, что пахнет жареным. Схватив вещи, пустилась бежать. Городок мне хорошо знаком, я мигом запутаю его. Адалина заставила выучить все закоулки и пути к отступлению. На всякий!
Бежала со всех ног, словно за мной черти гнались, хотя, возможно, так оно и было. Хорошо еще, успела выбраться с пляжа, так как к нему вела лишь одна узкая дорожка.
План в голове родился сразу. Сейчас сверну вбок и через проход между домами спустя три поворота выбегу на оживленную улицу. Там людно и легко затеряться в толпе.
Уверенность в своих силах придала мне скорости и наглости. Странно, но парень как-то подозрительно быстро отстал. Но расслабляться рановато. На душе тяжелело с каждым шагом.
Значит, в этот раз не показалось. Значит, действительно мы встречались. Несложно догадаться где. В Гродном. Конечно же. Теперь была практически уверена, что это один из людей того, со шрамом на лице.
Немного притормозив на повороте, остановилась отдышаться. На углу висело старое зеркало, покрытое мхом. В нем увидела свое искаженное отражение.
Загорелая кожа, немного выгоревшие на солнце волосы, прилипшие к мокрому телу. От бега раскраснелась и на щеках появился лихорадочный румянец. Но глаза выдавали все: и отчаяние, и страх и боль от того, что дурацкое предсказание полоумной старухи начинает сбываться слишком скоро.
Снова сорвалась на бег и довольно быстро оказалась в заветном переулке. Том самом, через который нас всего неделю назад вела бабушка Адалина.
Не сбавляя шага, осторожно пошла по нему. Бежать здесь сложно, так как под ногами много остатков котелков и прочего мусора. Успокаивало то, что сзади шагов совсем не было слышно, словно мой преследователь отстал от меня.
Ну и отлично. Сейчас схоронюсь где-нибудь в ближайшем саду на сутки-другие и потом спокойно выйду разведать обстановку. Надеюсь, меня не хватятся и сильно не станут ругать за прогул.
За этими мыслями маленьким червячком точила мозг и другая. Что раз старушка предрекла смертельную опасность, а парень стал преследовать меня, то уже не отвертеться, и, как бы я ни старалась, все равно окажусь в их руках.
Но не в моих правилах было сдаваться, тем более что впереди уже маячил выход на оживленную улицу, где слышались гул и галдеж. Сегодня там была ярмарка выходного дня, и съехалась куча народу.
И вот когда я уже почти добралась до конца тоннеля, свет в нем перекрыли. С ужасом влетела в того самого парня, схватившего меня стальной хваткой и резко затолкавшего обратно в проулок.
Было дернулась бежать, но руки коснулся холодный металл. Наручник застегнулся быстро, не дав мне опомниться.
– Да, Цербер, догнал. Не переживайте, я много лет здесь прожил и знаю все пути к отступлению наперед. Спасибо, что отпустили к гроту, рад быть полезным.
Он сбросил звонок и уставился на меня.
– Отпусти, прошу, заплачу любые деньги!
Я умоляла его, прекрасно понимая тщетность просьб. Он смотрел с жалостью, даже брезгливостью, но и не дернулся на мою просьбу. Потащил вниз по переулку на небольшую площадь с желтой дверью.
– Никакие твои деньги не стоят моей жизни. Все мы повязаны, Макарова, абсолютно все.
Глава 38. Лиза
– Откуда ты знаешь мое имя, куда ведешь?
Пыталась разговорить его, пока плечи царапались о стены проулка. Железный обруч на запястье больно давил, оставляя следы на коже. Незнакомец заметил это и сбавил ход, перестал тянуть.
Значит, не все потеряно, есть в нем еще сострадание. Надо бы это использовать, только как?
Как я и предполагала, вскоре оказались на знакомой небольшой площади. Он уверенно потащил меня к желтой двери. Боже, лишь бы Матвея не было там! Она обещала, в случае чего, поднять его на ноги. Обещала!
Меня втолкнули внутрь, и я, споткнувшись, едва не распласталась на полу. Споткнулась обо что-то возле двери. Точнее, о кого-то. Присмотревшись пристальнее, увидела, о кого.
Взвизгнула и бросилась к Аде, больно натянув наручники, соединявшие меня с тюремщиком. Девушка лежала на полу, и по всему ее телу виднелись свежие побои. Мне уже знакомо это. Вскоре они нальются багровым цветом и станут просто ужасными.
Парень, вошедший за мной, застыл с вытянутой рукой и остановился, разглядывая ее и меня. Своим резким движением я едва не завалила его на нас, ведь мы были пристегнуты друг к другу.
В центре комнаты сидел мужчина в дорогом светлом льняном костюме. Он вытирал руки о белоснежную скатерть. Как только он поднял голову, с удивлением узнала в нем прокурора нашего города…
У него же дочь есть, Ева. Ева Мендельсон! Белокурый ангел, занимающийся благотворительностью и помогающий нуждающимся. Неужели она и есть та самая подруга? Судя по всему, да…
Поймав мой удивленный взгляд, наш незваный гость спросил: