Все эти обязанности, нелегкие сами по себе, осложнялись еще тем, что, не выговорив в начале сезона ни права, ни помощи со стороны старшин клуба, мне приходилось командовать людьми, которые не имели основания меня слушаться беспрекословно; они отделывались от навязываемых им мною хлопот неосновательными отговорками и в момент поднятия занавеса лишали нас необходимой обстановки, вещей и декораций, на которые весьма рассчитывали исполнители и режиссер. Какой же результат давали эти невыгодные для меня и дела условия?… Самый жалкий: расстройство нервов, вместо удовольствия – мучение и вместо одобрения публики – ее заслуженный ропот. Для того чтобы в предстоящем сезоне избежать всего вышесказанного, я решил написать Вам это письмо и предупредить Вас в следующем:
а) Я готов нести все хлопоты, но только в той сфере, которая мне поручена. Я готов быть и исполнителем и режиссером, но не более. Кто будет исполнять на этот раз обязанности декораторов, заведующего сценой и проч., до меня не касается.
б) Обязуюсь за неделю, две, три, если это необходимо, составлять подробную выписку всего, что требуется к предгенеральной репетиции; я только тогда приступлю к ней, когда все, до малейшего гвоздя, будет приготовлено. Если же об этом не позаботятся вовремя и тем самым затянут начало предгенеральной репетиции, пусть откладывают спектакль или заменяют меня, но я не буду в нем участвовать и, к глубочайшему своему сожалению, принужден буду отказаться и от дальнейшего участия в Ваших спектаклях, отказаться даже среди сезона.
Согласитесь, что об этом я должен предупредить как Вас, так и наше правление заблаговременно.
в) Необходимо также устранить еще некоторые затруднения и неудобства, мешавшие успехам спектакля. Из приложенного списка этих просьб Вы увидите, насколько они легко выполнимы. Чтобы не показаться Вам мелочным, предупреждаю Вас, что мои просьбы состоят именно из целого ряда мелочей, дающих результаты только при целом, а не частичном выполнении их. Пусть в глазах не понимающих дела я буду мелочным в своих требованиях, понимающие поймут, что это элементарные, самые насущные требования сцены. И в самом деле: возможно ли играть какую бы то ни было серьезную роль, когда в двух саженях от вдохновляющегося актера поминутно скрипит дверь, а шарканье по полу входящей публики заглушает его голос? Можно ли отдаться настроению, когда в расстоянии аршина от действующего на сцене лица топают, шепчутся или ругаются необузданные, подчас даже и пьяные декораторы? Если при таких условиях сам актер не может поверить своему чувству, то чего же ждать от публики, ничего не видящей из того, что происходит на сцене, за вереницей входящих и выходящих, ничего не слышащей от шарканья ног и скрипа двери. Артисты с крупнейшими дарованиями при таких условиях не будут в состоянии подействовать на публику, чего же ждать от нас, любителей, которые еще больше нуждаются в том, чтобы им по крайней мере не мешали хоть несколько заинтересовать и без того предубежденную против них публику. Именно потому, что я неоднократно бывал в положении публики Охотничьего клуба, я стремлюсь избавить себя и своих товарищей от положения Демосфена, пытающегося перекричать шум моря, а посетителей наших спектаклей от положения зрителя, приехавшего смотреть серьезную пьесу и вместо того попавшего на народное гулянье. Короче говоря, я желал бы избавить нашу публику от того глупого положения, в котором был не раз в качестве зрителя спектаклей Охотничьего клуба.
Итак, многоуважаемые Владимир Васильевич и Федор Николаевич, если Вы рассчитываете на мою порядочность, в чем я позволяю себе не сомневаться, Вы можете быть уверены, что не я сделаюсь виновником тех хлопот, которые доставит Вам мой отказ от участия в Ваших спектаклях. Если Вы или Ваши товарищи согласитесь взять под свое начало настоящих виновников, могущих доставить Вам столько хлопот, Ваша помощь послужит для Вас же самих лучшей гарантией Вашего спокойствия и в то же время – залогом успеха тех спектаклей, которым я, более чем кто-либо, желаю полного процветания. Прежде чем рассылать роли исполнителям и приступать к подготовительным занятиям по устройству спектаклей (которые следует начинать в возможно скором времени), я буду ожидать Вашего ответа на мое настоящее письмо, пока же прошу Вас принять уверения в глубоком и совершенном почтении
всегда готового к услугам уважающего Вас
К. Алексеева
Имейте в виду, что в конце октября или начале ноября мне, быть может, по неблагоприятно сложившимся обстоятельствам не придется участвовать в первом спектакле и хлопотать об его устройстве так, как бы мне хотелось; тем не менее я не сомневаюсь в его успехе, раз что режиссерскую часть принял на себя Иван Александрович Прокофьев1. Боюсь задержать письмо составлением списка, посылаю его пока. Нельзя ли сговориться по телефону и позавтракать вместе в "Славянском" или, еще лучше: не соберетесь ли ко мне на дачу, там мы переговорим обо всем, что было бы слишком долго излагать письменно.
Idem
5 августа 94
[Дополнение к письму]
1) К существующему верхнему и боковому свету сцены добавить на два задних плана бокового и верхнего света.
2) Сделать электрические бережки для освещения пристановок и заднего холста снизу.
3) Сделать два переносных электрических щитка для освещения застановок.
4) Было бы желательно усилить свет передней рампы.
5) Уничтожить скрип дверей в зрительном зале.
6) В зрительном зале, в проходах между стульями, стелить мягкие ковры.
7) К дверям зрительного зала приделать замки и подобрать ключи.
8) Получая заблаговременно от режиссера списки декорации, бутафории и проч., заведующий сценой должен приготовить ко дню просмотра декораций (см. §…) все то, что режиссер найдет нужным просмотреть. В дни просмотра декораций окончательно устанавливается обстановка пьесы, составляется список, зачерчиваются планировки сцены. Ко дню предгенеральной репетиции (см. § 9, б) все декорации, бутафория и прочие вещи должны быть готовы. В дни просмотра декораций все начальствующие лица по сцене должны быть в сборе, для того чтобы режиссер одновременно мог сделать всем необходимые распоряжения по предстоящему спектаклю.
9) Для каждого спектакля клуб предоставляется Обществу, кроме дней просмотра декораций:
а) Для простых репетиций – ближайший к спектаклю воскресный день от 12 до 6 час. дня.
Приготовленные к спектаклю декорации и бутафорские вещи на простых репетициях не обязательны. Сцена обставляется лишь приблизительно имеющимися под руками декорацией, мебелью, бутафорией и проч. Ввиду этого на время этих репетиций должны быть приставлены к сцене несколько рабочих для перестановки сцены. Сцена должна быть приготовлена к назначенному для репетиции часу; к этому же времени мастера должны быть непременно на своих местах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});