Читать интересную книгу Сезон гроз - Анджей Сапковский

Он махнул рукой, указывая строителям направление. Несколько стайе к югу. За деревню.

Обитателей деревни – если несколько изб да сараев заслуживали этого названия – всадники из отряда Шевлова уже согнали на площадь, а сами кружили вокруг, вздымая пыль, напирали на согнанных лошадьми. Эскайрац, как всегда горячий, не жалел бича. Другие гоняли конно по дворам. Собаки лаяли, бабы голосили, дети орали.

К Шевлову подъехали на рысях несколько всадников. Худой, словно щепка, Йан Малькин, прозванный Кочергой. Просперо Басти, больше известный как Сперри. И – на сивой кобылке – Айлех Мор-Гу, прозываемая Юлой.

– Собрали, как ты и приказал, – сказала Юла, сдвигая на затылок рысий колпак. – Все село.

– Утихомирьте их.

Согнанные притихли, не без помощи нагаек и палиц. Шевлов подъехал ближе.

– Как называется эта дыра?

– Воля.

– Снова Воля? Ни на грош фантазии у хамов. Сперри, веди строителей дальше. Покажи им, где вбивать столп, а то опять перепутают.

Сперри свистнул, развернул коня. Шевлов подъехал к согнанным. Юла и Кочерга замерли рядом с ним.

– Жители Воли! – Шевлов привстал в стременах. – Ну-ка, послушали меня! По повелению и приказу его величества, милостиво правящего короля Визимира, сообщаю, что отныне земля эта, аж до пограничных столпов, принадлежит королевству Редании, а его величество король Визимир является вашим монархом и господином! Ему вы обязаны оказывать честь, послушание и ему должны выплачивать дань. А с выплатами и налогами не торóпитесь! По приказу короля, долг свой следует вам вернуть тотчас же. В шкатулку присутствующему здесь законнику.

– Как же оно? – крикнул кто-то из толпы. – Как же – платить? Мы ведь платили уже!

– Дань-то с нас мытари уж содрали!

– Содрали с вас законники темерийские. Нелегально, потому как здесь – Редания, а не Темерия. Поглядите, где столпы-то стоят.

– Но вчера ведь еще, – завыл кто-то из поселян, – тута Темерия была! Как же оно так? Я-ить, как и велено, заплатил…

– Права не имеете!

– Кто? – заорал Шевлов. – Кто там рот раскрыл? Я право имею! У меня приказ королевский! Мы – войско королевское! Говорю: кто хочет здесь на хозяйстве остаться, должен дань заплатить до гроша последнего! Кто противится – того выгоню! Заплатили Темерии? Значится, темерийцами себя считаете! Тогда – прочь пошли, прочь, за границу! Но с тем лишь, что в руках унесете, поскольку хозяйство и скот – Редании принадлежат!

– Разбой! Разбой это и грабеж! – крикнул, ступив вперед, ражий мужичина с буйным чубом. – И вы – не войско королевское, а разбойнички! Права не имее…

Эскайрац наехал и хлестнул крикуна бичом. Крикун упал. Остальных успокоили древками копий. Отряд Шевлова умел справляться с селянами. Сдвигали границу вот уже неделю и замирили не одно сельцо.

– Скачет кто-то, – ткнула нагайкой Юла. – Не Фиш ли, а?

– Он, – глянул из-под руки Шевлов. – Прикажи чудáчку с воза стянуть и сюда притащить. Сама возьми пару парней, проедьтесь по околице. Тут хуторяне сидят по полям да срубам, надобно им тоже дать уразуметь, кому они теперь ренту платить должны. А кто возникать станет – знаешь, что делать.

Юла оскалилась по-волчьи, блеснула зубами. Шевлов посочувствовал хуторянам, которых она отыщет. Хотя их судьба мало его заботила.

Он глянул на солнце. Спешить надобно, подумал. До полудня надо успеть еще несколько темерийских столпов повалить. И вбить несколько наших.

– Ты, Кочерга, со мной. Выедем гостям навстречу.

Гостей было двое. У одного – соломенная шляпа на голове, четко очерченные скулы и выступающий подбородок, а вся морда – в несколькодневной щетине. Второй был мужиком воистину богатырского сложения.

– Фиш.

– Господин сержант.

Шевлова передернуло. Йавиль Фиш – неспроста – взывал к давнему их знакомству, ко временам совместной службы в регулярном войске. Шевлов не любил вспоминать о тех временах. Не хотел помнить ни о Фише, ни о дерьмовом окладе младшего офицера.

– Вольный отряд. – Фиш кивнул в сторону села, откуда все еще доносились вопли и плач. – За работой, как я погляжу? Карательная экспедиция, да? Жечь станешь?

– Мое дело, что стану.

Не стану, подумал он. С жалостью, поскольку жечь села он любил, да и отряд – тоже. Но приказа не было. Приказали границу подправить, с селян дань взять. Кто станет сопротивляться – гнать взашей, но добра не трогать. Новым поселянам послужит – тем, кого сюда пригонят. С севера, где даже в пригорье тесновато.

– Чудачку я поймал, у меня она, – заявил. – Как заказывали. Связанная. Непросто было, знай я заранее, больше бы запросил. Но условились мы на пятьсот, потому пятьсот и стоит.

Фиш кивнул, великан подъехал, вручил Шевлову два кошеля. На предплечье у него была вытатуирована змея, обернувшаяся в «S» вокруг кинжального клинка. Шевлов знал эту татуировку.

Появился один из отряда, с пленницей. На голове у чудачки был мешок – до самых колен, обвязанный шнуром так, чтобы спеленать и руки. Из-под мешка торчали голые ноги, худые, словно палочки.

– Это что? – указал Фиш. – Дорогой мой господин сержант? Пятьсот новиградских крон – многовато за кота в мешке.

– Мешок – в подарок, – холодно произнес Шевлов. – Как и хороший совет. Не развязывай и внутрь не заглядывай.

– Почему это?

– Есть риск. Покусает. А может и морок навести.

Валигора втянул пленницу в седло. Спокойная до сей поры, чудачка забилась, задрыгалась, заскулила из-под мешка. Не очень-то ей это помогло, мешок прекрасно ее удерживал.

– И откуда я знаю, – спросил Фиш, – что она – та, кто мне надобен? А не какая-нибудь случайная девка? Хотя б и из того вон сельца?

– В обмане меня обвиняешь?

– С чего бы, с чего бы, – пошел на попятный Фиш, поглядывая на Кочергу, поглаживавшего обушок притороченного к седлу топора. – Я тебе, Шевлов, верю. Не сомневаюсь, твое слово – кремень. Мы ж друг друга знаем, верно? В старые-то добрые времена…

– Я спешу, Фиш. Долг зовет.

– Бывай, сержант.

– Интересно, – отозвался Кочерга, глядя на уезжающих. – Интересно, зачем им она. Та чудачка. Ты не спросил.

– Не спросил, – холодно согласился Шевлов. – Потому что о таком не спрашивают.

Он слегка сочувствовал чудачке. До ее судьбы дела ему не было. Но догадывался, что ничего хорошего ее не ждет.

Глава двенадцатая

В мире, где смерть ведет охоту, нет времени на угрызения совести или на колебания. Времени хватит лишь на принятие решения. Все равно какого, ни одно не будет иметь большее или меньшее значение, чем другие. В мире, где смерть ведет охоту, нет решений важных и не важных. Есть лишь решения, принимаемые воином перед лицом неминуемой гибели.

Карлос Кастанеда. Колесо времени

На перекрестке стоял указатель, столп, с прибитыми к нему досками, направленными ко всем четырем сторонам света.

* * *

Рассвет застал Геральта там, где он упал, выброшенный из портала, – на мокрой от росы траве, в зарослях подле болотца или озерка, над которым кружили стаи птиц, чье гоготанье да кряканье и вырвало его из тяжелого, мучительного сна. Ночью он выпил ведьмачий эликсир, который предусмотрительно всегда носил при себе, в серебряной трубочке, во вшитом в пояс тайничке. Эликсир, называемый «иволгой», считался действенной панацеей, особенно от всякого рода отравлений, заражений и последствий воздействия ядов и токсинов. Геральт уже и не упомнил бы, сколько раз спасался «иволгой», однако никогда прием эликсира не приводил к таким последствиям, как нынче. Приняв «иволгу», он около часа сражался с судорогами и необычайно сильными позывами к рвоте, прекрасно понимая, что рвоту-то допускать никак нельзя. В результате, хотя битву и выиграл, но, измученный, впал в глубокий сон. Который мог оказаться результатом воздействия как суспензии скорпионьего яда, так и принятого эликсира, а то и телепортационного путешествия.

Насчет же путешествия – ведьмак не совсем понимал, что именно случилось, как и почему открытый Дегерлундом портал выбросил его именно сюда, на эту болотистую пустошь. Сомневался, что был то осознанный поступок волшебника, куда вероятней – обычная телепортационная авария, что-то, чего Геральт опасался вот уже с неделю. То, о чем он множество раз слышал и чему несколько раз был свидетелем – когда портал, вместо того, чтобы переслать пассажира куда следует, выбрасывал куда ни попадя, в место абсолютно случайное.

Когда он пришел в себя, в правой руке сжимал меч, а в левом кулаке – кусок ткани, утром идентифицированный им как манжета рубахи. Ткань обрезана ровненько, словно ножом. Однако без следов крови, а значит, телепорт отсек не руку – только саму рубаху. Геральт жалел, что дело ограничилось лишь нею.

Худшую аварию портала, такую, что навсегда отвратила его от телепортации, Геральт повидал в начале своей ведьмачьей карьеры. Среди нуворишей, богатых господинчиков и золотой молодежи тогда царила мода переноситься с места на место, а кое-кто из волшебников за баснословные суммы готов был им такое развлечение обеспечить. Однажды – ведьмак как раз при том присутствовал – пересылаемый любитель телепортации появился в портале, разделенный точнехонько по вертикальной оси. Выглядел как распахнутый футляр контрабаса. А потом из него все выпало и вылилось. После того случая интерес к телепортам ощутимо снизился.