не конец для вас, — заверил я их. — Если ты истинный ищущий, ты примешь высшую истину и поймешь, что твое достояние не уменьшилось, а возросло. На западе занимается новый день; старые пути пройдены, вы должны это понять. Человек, который отказался преклонить колени перед Христом, обнаружит, что его место отдано другому.
Гвенвифар, которая научилась вере у Хариты во время ее пребывания в Инис Аваллах, похвалила отца за мужество. Фергюс обнял дочь.
— Храбрость тут ни причем, душа моя, — сказал он. — Это простая практичность. Ибо если бы я не признавал того, что видел сегодня, то был бы более слеп, чем Мирддин.
— Хотелось бы мне, чтобы все британские короли обладали твоим благоразумием, — заметил Артур.
В общем, мы прекрасно провели время у Фергюса. Могли бы погостить и подольше, но дни шли, и Артур все больше смотрел через море в сторону Британии. Я знал, что он думал о своих кимброгах, и день отъезда близится. Однажды ночью, когда мы сидели у очага с длинными вилками для мяса в руках, доставая из котла нежные кусочки свинины, к нам подошла Гвенвифар с большим свертком в руках. Мягкую кожу перекрещивали шнурки. Она держала сверток как ребенка, и я сначала подумал, что у нее в руках и впрямь ребенок.
— Муж, — сказала она, покачивая сверток на руках, — я хочу сделать тебе подарок. — Она подошла ближе. Артур отложил вилку и встал.
Вложив сверток в руки мужа, Гвенвифар начала развязывать шнурки. Слой за слоем кожа открывалась, и когда спал последний слой, под ним обнаружился пергаментный свиток. Ничего особенного, таких было много во времена, когда Орлы правили в Британии.
Артур ошеломленно разглядывал свиток. Он не ожидал такого и теперь не знал, что с этим делать. Он взглянул на жену в поисках объяснений, но ничего не спросил. Бедивер и Кай обменялись растерянными взглядами, а Фергюс сиял от гордости.
Гвенвифар взяла свиток и осторожно развернула его. По тому, как она прикасалась к пергаменту — нежно и с величайшим благоговением, — я мог заключить, что свиток старый и немалой ценности. Это заинтриговало меня. Что там такого написано?
Она развернула свиток и держала теперь перед глазами Артура. Я внимательно следил за выражением его лица и отметил, что недоумение короля отнюдь не уменьшилось, а скорее, даже возросло. Чем больше он изучал свиток, тем больше недоумевал.
Гвенвифар настороженно смотрела на него. Серые глаза, слегка приподнятые темные брови — она явно ожидала какой-то определенной реакции. Может быть, сомневалась, что он достоин такого подарка? Или размышляла, а тот ли Артур мужчина, за которого она приняла его поначалу? Тому ли она доверила свою жизнь, и достоин ли он ее?
Артур, благослови его Бог, понял, что сам не решит задачу. Он еще некоторое время изучал свиток, а затем, подняв голову, уверенно улыбнулся и воскликнул:
— Иди сюда, Мирддин, посмотри, что дарит мне моя королева!
Ну что же, правильно. Во всяком случае, Гвенвифар, кажется, услышала то, что хотела. И Артур тоже казался довольным: он ловко выпутался из сложного положения. Фергюс широко улыбался. Судя по его лицу, он был доволен, что сокровище его племени обрело достойного защитника. Только меня все это как-то не радовало, потому что Артур ловко переложил бремя на мои плечи; теперь я должен был оценить подарок и высказать мнение о его ценности.
Во мне боролись любопытство и опасение. Я мог бы отказаться, и тогда Артуру пришлось бы сознаться в своем невежестве. А мог помочь… Артур ждал. Любопытство взяло верх над опасениями, я встал и подошел к королевской чете.
Оба повернули свиток ко мне. Я смотрел на бледный пергамент, ожидая увидеть нарисованную какую-нибудь картинку или слова. И да, там была картинка, и слова тоже были, но такого я никогда в жизни не видел.
Глава 4
Теперь я понял, почему король призвал на помощь меня. Я открыл рот, чтобы заговорить, но передумал и еще раз изучил свиток.
Там было несколько длинных столбцов, начертанных на языке, которого я не знал: не латынь, не греческий, так что прочесть не удавалось. Еще пергамент содержал несколько изображений: один большой рисунок, а по бокам — три поменьше. Впрочем, рисунки ситуацию не прояснили. Они изображали странный объект, напоминающий улей, покоящийся на стопке тонких дисков и плавающий в небесной лазури, а может быть, в воде. Но это никак не лодка, потому что в борту виднелась дыра, через которую могла попасть вода. Рисунки по бокам изображали тот же объект с разных ракурсов. Я не мог понять назначение этой странной штуки.
Однако Гвенвифар ждала моего мнения.
— Чудесный документ! Вижу, ваш клан долго хранил его.
— Этот свиток передавался из рук в руки с первых дней и по сей день, — объяснила Гвенвифар. — Говорят, что в Эйре привезла его Бригитта, королева Туата ДеДаннан[6].
— В это вполне можно поверить, — сказал я. — А ты можешь прочитать слова, написанные здесь? — Я указал на тонкую вязь символов.
Лицо Гвенвифар помрачнело.
— Увы, не могу. Это искусство давно утрачено нашим родом, если вообще когда-нибудь кто-нибудь им владел. — Я надеялась, что ты, Мудрый Эмрис, сможешь прочитать их мне.
— Хотел бы, — вздохнул я. — Но здесь толку от меня немного. — Вдруг, не иначе как по наитию, я сказал: — Но, может, священник Киаран знает эти письмена. Если ты не возражаешь, можем завтра показать ему.
— Хороший совет, — ответила Гвенвифар, — только пусть Киарана призовут сюда. Не будем же мы таскать наше сокровище через все королевство.
Фергюс согласился с дочерью и на рассвете отправил гонца в Мюрболк за священником.
Утром, пока мы ждали монаха, Артур спросил меня:
— Как думаешь, что нарисовано в пергаменте, Мирддин? — Мы сидели в скалах над берегом. День обещал быть ясным, море спокойно плескалось о камни внизу.
— Похоже на какое-то жилище, — ответил я. — Пока ничего другого сказать не могу.
Он замолчал, слушая крики морских птиц. Солнышко приятно пригревало.
— Мне здесь нравится, — пробормотал он через некоторое время.
Подошли Кай и Бедивер. Они уже некоторое время с тоской посматривали в сторону дома.
— Мы думали, вы готовите корабль, — сказал Бедивер. — А то вдруг нас забудете?