он был простым человеком, мы бы могли спасти его…но… — я подняла руку заставляя врача замолчать. Вижу, все вижу, и чувствую! — Мне жаль, леди. Мы беспомощны. — с горечью и злостью на самого себя сказал врач.
Сделав шаг вошла наконец в палату. И только сейчас заметила сжавшегося на кресле в темном углу шофера. С бинтом на голове и рукой на перевязи. Еще совсем молодой парнишка, из-за отказа играть не по правилам, лишился карьеры гонщика. Наори подобрал его два года назад и сделал своим личным водителем. Он и учил меня водить.
— Грен.
— Леди! — вскочил и едва устоял на ногах. — Леди, простите… — истеричные нотки в его голосе, заставили внимательнее приглядеться к парнишке. Действительно на грани, еще немного и забьется в истерике…а я тоже не железная.
— Грен, иди, отдохни. Я посижу с Наори. Одна! — жестко и властно. Опустил голову и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
Подойдя к койке, сжала низкий поручень до боли в пальцах. Слез не было, душа будто высохла и сморщилась не желая выдавать ничего кроме горечи и боли. Писк приборов считывающих сердцебиение, давление и еще что-то, раскаленными шипами вклинивался в сознание. Мое зрение еще не отошедшее после выступления показывало как яд медленно и уверенно подбирается к сердцу. То что когда-то поддерживало меня у Маркуса, не давая упасть и сломаться, исчезло. Почти упав на стоящий рядом стул, взяла еще теплую руку Наори и прижалась к ней лбом. Глаза закрылись сами, темнота внутри стала абсолютной. Маленький лучик погиб полностью. Шипение моей Тьмы волнами расходилось по телу, заставляя вздрагивать и сильнее прижиматься к руке любимого.
— А ты так и не сказал, что любишь меня. — пустой голос без эмоций. — Прости, похоже я присоединюсь к тебе в загробном мире немного позже. Придется тебе меня подождать. — Тьма зарычала торжествующе, я слабо улыбнулась, губами. В глазах осталась пустота. — Наори…я была счастлива все время проведенное рядом с тобой. Каждую минуту, час, день, месяц, год… — открыв глаза поднялась, склонилась над любимым и с тоской и болью поцеловала безжизненные губы. Последний раз. — Я люблю тебя, Наори!
Заснула я в палате свернувшись калачиком у бока Наори. Сквозь сон мне показалось что он меня обнял и прижал к себе. Я как и каждую ночь до этого расслабилась и прильнула к любимому. Обнимая в ответ и подставляя личико для нежного поцелуя, чувствуя тепло и всепоглощающее счастье.
Тьма ласково баюкающая и мурчащая тихую песенку вдруг резко встрепенулась. Мой сон прервался и я открыла глаза, понимая что это конец. Голова работала четко, без сонливой медлительности, поэтому тот факт что я тесно притиснула к Наори стал для меня сначала шоком, а потом я едва смогла подавить в себе истерику. Душу затопила боль перемешанная с нежностью и любовью. Тревожный и надоедливый писк приборов все не прекращался, не давая окончательно окунуться в себя. Когда дверь открылась и на пороге застыли врач с медсестрой, я все же попыталась найти в себе силы и…лучше бы все было сном, ужасным, отравляющим и липким кошмаром! Тогда бы я открыла глаза и увидела обеспокоенное лицо Наори, смотрящего на меня и пытающегося успокоить…эти последние холодные объятия как камень…давят и губят!
— Я помогу, леди. — печально сказал подошедший врач и буквально вытащил меня из рук Наори. — Вы еще хотите побыть…
— Нет, спасибо. Майк…
— Сейчас спит после операции. Его палата, через одну, жизнь вне опасности, так что вы спокойно можете пройти. — врач не знал куда деть руки и пытался не смотреть на меня. Да уж.
— Спасибо.
* * *
Майки очнулся когда я спала в неудобном кресле в его палате. Вскочив от его хрипов рухнула на пол опрокинув столик и половину приборов. Сразу же набежала куча персонала. Меня вежливо но настойчиво выпроводили из палаты под предлогом что больного нужно осмотреть. Медсестра осмотрев меня предложила посетить душ и позавтракать в столовой больницы. Отказываться не стала, хоть и не чувствовала особого голода. Ледяная вода способствовала моему скорейшему воскрешению из полусонной тупой амебы в почти нормального человека. За завтраком в пустом и гулком зале столовой ко мне подошел незнакомый мужчина в строгом черном костюме. Застыл возле стола и ждал. Пять минут, десять…через пятнадцать мои натянутые нервы не выдержали.
— Кто вы? — голос звучал раздраженно и почти гневливо.
— Я заместитель господина Майка. Будут ли какие-нибудь приказания леди? — ага, зам. нач. без. или попросту человек отвечающий за внешнюю безопасность корпорации Наори. Внутреннюю держал Майки. — Харт Ойнал, я в вашем полном распоряжении.
— Замечательно. Вы нашли исполнителя или исполнителей покушения? Присядьте, неудобно говорить, задрав голову.
— Нет, леди. Человек, стрелявший в лорда Ивори и господина Майка скрылся, слишком быстро и не оставив следов.
— В таком случае, вашим приоритетом на ближайшее время становится поимка этого человека. Он мне нужен как можно быстрее и желательно целым, во всяком случае говорить он должен! Вам все понятно Харт?
— Да, Леди! — встал, поклонился и ушел. Надеюсь свои деньги он получает не только за красивые глаза.
Через час, что я провела в состоянии ступора смотря в стаканчик с кофеем, меня пригласили в палату к Майки.
— Как ты? — спросили мы одновременно. Искренне и печально улыбнувшись, покачала головой. Майки не стал допытываться.
Сидеть рядом с ним было спокойно. В душе не вспыхивали горячими пожарами гнев, ненависть и боль. Наступил полный штиль. Говорить мы не хотели оба. Ведь оба любили Наори, он был моим смыслом жизни, заменил мне все, позволил летать…а для Майка он был единственным дорогим и любимым родственником для которого он был готов сделать все что угодно, в том числе поступиться своими принципами в случае нужды.
— Эрени, дядя Майки!!! — близнецы ворвались в палату как ураган. За ними с просьбой не кричать и вести себя как положено, забежала медсестра. Лица озабоченные, глаза красные, руки в царапинах. — Как вы?!! — и говорят одновременно. Такое происходит только, когда они сильно волнуются и не контролируют свою связь.
— Все хорошо… — сказала вроде бы спокойно, пытаясь убедить всех вокруг. А у самой неожиданно слезы в глазах непонятно откуда появились. Близнецы шагнули одновременно, и обняли с двух сторон, стиснули так что стало