Филип просто слушал. Хорошо было наконец услышать их голоса и хоть немного вздохнуть после ужасных переживаний предыдущего дня. Да и сестрам нужно было выговориться.
Вечером, когда Филип сидел на кухне, допивая виски, Эйприл подошла к нему.
– Знаешь… Я хотела поговорить с тобой… о том, что случилось.
– Забудь, – сказал Филип, вглядываясь в карамельную жидкость в бокале.
– Нет… Мне следовало сказать раньше… Наверное, меня просто все это слишком потрясло.
Он посмотрел на нее.
– Мне жаль, что все случилось именно так. Жаль, что тебе пришлось на все это смотреть.
– Ты сделал то, что должен был.
– Наверное… Я очень привязался к твоему папаше, он был замечательным человеком. Прожил долгую и достойную жизнь.
– Я думала… я не знала, что это будет так больно. Хоть и понимала, что этот день настанет…
– Никто не может быть к этому готов.
– Да, но такое… Я все еще пытаюсь осознать это.
– Да уж… Я считаю… люди не должны… – он не смог закончить.
– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – сказала Эйприл. – Все, что я хотела сказать… Я ни в чем тебя не виню.
– Спасибо.
Она бросила взгляд на его стакан.
– Еще осталось?
Филип вылил в стакан остатки виски из бутылки.
– Как твоя сестра?
– В каком смысле?
– Она, кажется, не…
Эйприл закивала.
– …не может тебя простить?
– Что-то вроде того.
Девушка печально улыбнулась.
– Она до сих пор не может забыть, что я как-то украла у нее пару долларов, когда мы еще учились в школе.
* * *
За следующие дни сформировалась новая смешанная семья.
Эйприл справлялась с горем несколько лучше, чем ее сестра. Тара убрала вещи отца и переехала в его спальню, а Филипу оставила свою старую комнату. Там он устроил для Пенни милый уголок с игрушками и раскрасками, которые нашел на верхних этажах.
Девочка привязалась к Эйприл. Они проводили вместе целые часы, исследуя верхние этажи, играя в прятки и в карты и придумывая, как растянуть подольше скудный запас провизии.
* * *
Полчища ходячих мертвецов понемногу отошли от дома, и теперь можно было даже выходить на разведку в поисках провизии в соседних домах. Филип заметил, что Брайан стал намного смелее. Он все чаще ходил с ним на вылазки. Ник обустроил себе комнату в одной из квартир на втором этаже – притащил туда мебель, книги и журналы. Основную часть времени он проводил за работой: рисовал карту района, причем на удивление точную, учитывая, что Ник руководствовался лишь тем, что мог увидеть с балкона. В свободное от работы время он читал Библию и размышлял об участи, постигшей человеческий род.
Через несколько дней Ник довел до ума мостик между зданиями: связал веревкой лестницы, листы фанеры и доски, какие смог найти. Правда, это хлипкое сооружение выглядело так, словно вот-вот рассыплется. И все-таки Ник набрался мужества и осторожно прошел по мостику на крышу соседнего дома, а оттуда проложил себе путь по улицам до магазина Дилларда.
Когда он стал возвращаться с полными руками сладостей, его встречали, как героя. Ник приносил конфеты и орехи, теплую одежду, новую обувь и канцелярские товары, дорогие ручки, газовую походную плитку, атласные простыни, роскошное белье и игрушки для Пенни. Даже Тара светилась при виде сигарет. Но для Ника в этих вылазках было еще кое-что важное, и поделиться этим с остальными он пока не мог.
* * *
Через неделю после смерти Дэвида Чалмерса Ник позвал Филипа с собой. Филип был не в восторге от этой идеи, ссылаясь на хрупкость самодельного моста, но проблема была не в этом. На самом деле Филип просто боялся высоты.
– Ты должен это увидеть, Филли. Весь этот район – сплошная золотая жила!
В конце концов Нику удалось уговорить товарища, и, тихо ругаясь, Филип взгромоздился на мостик. Добравшись до противоположной стороны, парни спрыгнули на крышу и спустились по пожарной лестнице, а затем незаметно проскользнули в смежное здание через открытое окно.
– Уже недалеко, – сказал Ник. – Сюда, сразу за парковкой.
Поворот за угол. Мимо опрокинутого торгового автомата. Вверх по короткому лестничному пролету. Через металлическую дверь и… перед Филипом распахнулся огромный новый мир.
– Святая Богоматерь…
Пешеходный мостик был завален хламом и вонял мочой, стены забрызганы грязью, но… но вид отсюда открывался потрясающий. Ник остановился. С высоты в тридцать футов они смотрели на город. Пусть город и мертв, но такого Филип не видел никогда.
– Здорово, правда?
– Потрясающе! Если бы не было этих монстров, я бы привел сюда Пенни.
– А вот и то, что я хотел тебе показать, – Ник направился к южной стороне перехода.
– Ты видишь тот автобус? Через полквартала?
Филип всмотрелся и увидел огромный серый автобус на обочине.
– Смотри выше передней двери автобуса, рядом с зеркалом. Видишь отметку?
Филип увидел нарисованную красным спреем пятиконечную звезду.
– И что это?
– Безопасная зона. Короче, там можно спрятаться.
– Что?
– Я проложил себе путь вниз по улице и обратно сюда, – отвечал ему Ник с невинной гордостью ребенка, показывающего отцу самодельную гоночную модель. – Вон там – парикмахерская, чистая как стеклышко, безопасная как банк, с открытой дверью. Я отметил места, где можно спрятаться, если вдруг попадешь в передрягу с этими засранцами.
Филип ошеломленно посмотрел на товарища.
– И ты сам все это сделал?
– Да…
– Твою ж мать, Ник… нельзя ходить туда одному!
– Филли…
– Нет, нет, никакого «Филли», дружище. Я серьезно. Я не хочу потерять и тебя тоже. Понимаешь? Я не шучу.
– Окей, окей. Ты прав. Я понял.
– Отлично.
– Но согласись, что тут круто.
Филип пожал плечами.
– Да, наверное.
– Все могло быть намного хуже, Филли. Эта площадка расположена так, что отсюда открывается отличный обзор на все триста шестьдесят градусов. Теперь у нас есть доступ к магазинам, квартирам в соседних домах… Может, нам удастся найти где-нибудь электрогенератор… или даже отыскать работающий автомобиль. Мы могли бы остаться здесь, Филли. Понимаешь? Надолго, очень надолго.
– Я понимаю, дружище… но… посмотрим, что будет дальше.
* * *
Становилось все холоднее, влажность увеличивалась с каждым днем, и все это плохо отражалось на здоровье Брайана. Он снова начал кашлять. С наступлением темноты комнаты начинали промерзать. К утру становилось холодно, как в холодильнике, а пол превращался в настоящий каток. Брайан надевал по три свитера и обматывал шею вязаным шарфом (все это Ник раздобыл у Дилларда). В своих полуперчатках, с копной непокорных черных волос и запавшими черными глазами он стал похож на диккенсовского бродягу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});