— Какому распоряжению?
— Щенок не согласен с распределением партнеров.
— А кара?
— Визит к управляющему гавани, милорд.
Орладу еще не выпадал случай с ним встретиться, однако управляющий гавани славился своей плодовитостью и жил в Трайфорсе, расположенном примерно в трех мензилах от Нардалборга. Надо отметить, что мензил — понятие весьма растяжимое. В хорошую погоду сильный кадет в прекрасной форме доберется до места за один день. Приказ отправиться туда бегом и вернуться считался более серьезной карой, чем порка второго уровня, да и прошедший ночью снег мог здорово задержать щенка в пути.
— А какую дополнительную кару ты назначил за то, что он отказался понести первую?
— Пока никакой, милорд. Может быть, пять ударов плетью за каждый день или полдня задержки?
Хет поджал губы.
— На твоем месте я бы воспитывал в себе строгость, командир молодняка, или они сядут тебе на шею.
«Победа!» Орлад попытался скрыть головокружительное облегчение за суровым выражением лица, какое полагается истинному воину.
— Со всем уважением, милорд, я не хочу калечить щенка на первый же проступок.
— Как тебе угодно. — Хет пожал плечами. — Если он будет стоять на своем, доложи мне, и мы возьмем его на охоту.
Неожиданно на Орлада накатила такая волна тошноты, что он чуть не задохнулся, но сумел проговорить в удаляющуюся спину Хета положенное:
— Мой господин добр.
Ругая себя за неподобающую слабость, он посмотрел на Варгина. Тот побелел от ужаса.
— Ты слышал, каким будет первое и второе наказание, щенок. Ты их принимаешь или назначить тебе третье?
Варгин тут же вскочил на ноги.
— Мой господин добр! — прохрипел он. — Разрешите отправиться прямо сейчас.
— Разрешаю. — Убивать идиота не было никакой нужды. — Варгин?
Тупица обернулся.
— Командир?
— Можешь выбрать любую одежду. Захвати еду и флягу.
— Мой господин добр! — вскричал Варгин искренне — для разнообразия, и бросился к столу за едой.
Орлад сел и обвел взглядом десять потрясенных лиц. Рантр и Снерфрик позеленели, пытаясь решить, кто из них будет следующим. Разногласий сегодня больше не ожидалось.
— Щенок Рантр, ты не проведешь для нас тренировку по разоблачению?
— Мой господин добр, — пробормотал Рантр, а затем повторил, точно попугай: — По команде «Раздеться!» воин сбрасывает накидку. Мой господин добр. По команде «Одеться!» воин должен облачиться в накидку и помочь своему товарищу сделать то же самое.
— Пожалуй, нам стоит подыскать для тренировок место потеплее. — Орлад оторвал хлебную корочку и засунул в рот, размышляя над этой задачей. Накидку можно снять, резко потянув за узел на поясе. Тяжелая ткань упадет на землю, точно лавина. — Сколько времени требуется хорошо тренированному отряду?
— Нисколько, — ответил Рантр. — Разоблачение сразу по команде.
— Значит, будем делать это еще быстрее!
Орлад оторвал еще кусок хлеба, несколько кадетов тоже вернулись к прерванному завтраку. Большинство же были потрясены тем, как быстро он установил воинскую дисциплину. Отправить на охоту, это же надо!
— Теперь мы принадлежим священному Веру, — сказал Орлад. — И нас всех посвятят в Его таинства. Мы пройдем обучение в рекордное время. Несогласные есть?
После долгой тишины Ваэльс осторожно спросил:
— А рекорд — это сколько, командир?
— Мы будем готовы к последнему дню Фестиваля Веру.
Никто не осмелился поднять глаза и посмотреть даже на соседа.
— Со всем уважением, командир, это же через полгода! — Будучи напарником и товарищем командира, Ваэльс рискнул ему возразить. — Насколько мне известно, ни один класс не прошел путь от испытания до посвящения так быстро.
— А мы это сделаем. Вот уже десять лет подряд последний караван отправляется в путь примерно через шестидневку после Фестиваля. К этому времени мы будем готовы и сможем перебраться через Границу до того, как зима закроет переход. — Орлад окинул взглядом стол. — Или вы трусы и хотите ждать целый год, чтобы присоединиться к войску лорда крови и убивать флоренгианских отступников?
Возмущенные его предположением, они дружно завопили, как и полагается юным веристам. Орлад довольно улыбнулся. Скорей бы уже начать.
ГЛАВА 13
Френа Вигсон смотрела из окна на безжизненные доки. Даже рабы не могли работать в такой жаркий день, когда солнце ослепительно сияло на бледном небе, а Океан казался свинцовой простыней, над которой торчали мачты и снасти кораблей. Френа надела соответствующее случаю белоснежное платье, украшенное жемчужинами. Ее черные, как смоль, волосы были скромно завиты, но их удерживала рубиновая заколка — вызов Пантеону и знак протеста.
Согласившись встретиться с Высшей Жрицей Бхарией днем, она совершила ошибку: не успела Френа выйти из спальни, как уже покрылась потом с ног до головы. Колесница ждала ее у парадной двери особняка; Мрак и Ночь нетерпеливо переступали с ноги на ногу. Поразительно: в колеснице сидел Верк. Слуги опустили для нее ступеньки, и он протянул ей сильную руку, чтобы помочь забраться внутрь.
— Как дела у Альса?
— Леди добра. Он полностью поправился.
Френа взяла поводья. Почему ее сопровождает Верк, а не обычный возница или кто-нибудь из домашних стражей? Это решение отца, или Верк хочет поговорить с ней с глазу на глаз? Она не стала спрашивать, потому что у нее отчаянно разболелась голова, и с каждой минутой становилось только хуже. Колесница раскачивалась и подпрыгивала на ухабах, и у Френы было чувство, что гром и молнии, сверкающие у нее в мозгу, разорвут ее на части.
Поскольку родственниц у нее не было, она сообщила отцу, что тот сам повезет ее в храм. И, хотя Хорт не ездил на колесницах уже много лет, он рассмеялся и сказал, что для него это большая честь. Она твердо решила следовать традиции и возглавить парад после посвящения. Эта поездка была репетицией, а также обязательным предварительным визитом к сварливой Высшей Жрице.
— Вы здоровы, госпожа?
«Неужели я так сильно позеленела?» — спросила она себя.
— Здорова, здорова. Жалею только, что не взяла затычки для ушей.
Высшая Жрица Бхария была самой известной болтушкой в Додеке.
Храм стоял на одном из самых крупных и неровных островов с изрезанными берегами. Очевидно, он возник, когда сюда обрушилась стена каньона и река проложила новые каналы в запруде. Дома занимали большую часть острова, и он был похож на рептилию с крышами вместо чешуи, но кое-где виднелись напоминающие кости скопления камня. Пантеон устроился на зеленом горбе, одном из заросших деревьями участков города, добраться до которого можно было только по длинной лестнице. Двенадцать очков в пользу погоды, и еще двенадцать — в пользу головной боли.
Колесница выехала с моста на одну оживленную улицу, затем на другую, ведущую прямо к скале, проскользнула сквозь узкую щель в ней и оказалась в ложбине с крутыми стенами, дно которой было усыпано гравием. Там стояли десятки колесниц, около некоторых дожидались хозяев слуги, возле других хлопотали настриане, служившие при Пантеоне. Эхо от воплей онагров разносилось в каменных стенах, и глупые животные отвечали сами себе. Прихожане сновали туда-сюда по площади, однако они все вынуждены были подняться по деревянной лестнице, прикрепленной к крутому скалистому склону. Верк подъехал как можно ближе к его подножию, потому что брать с собой в храм оружие запрещалось, а идти туда в сопровождении слуг считалось дурным тоном.
Френа протянула поводья Верку и уже хотела спуститься на землю.
— Меня недавно вызывал Хозяин, — сказал он, не глядя.
Она замерла.
— И что? Не велел сажать тебя на кол?
— Нет, госпожа. Он очень хотел знать, зачем вам понадобилось подъезжать к толпе.
Она бы и сама хотела это знать! Что заставило ее вести себя столь глупо? Для нее такое поведение совершенно нехарактерно.
— Надеюсь, ты объяснил ему, что я стала жертвой любопытства.