Читать интересную книгу Город тысячи богов (СИ) - Кожин Олег Игоревич

Юнксу запрокинул голову, заглядывая в заспанный глаз алеющего горизонта. Крупные снежинки планировали ему на лицо, застревая между морщинами. Юнксу, неожиданно высунул язык, поймал парочку белых мух, и довольно засмеялся. С тех пор, как они пришли в Боград, Юнксу не разговаривал вслух, и его китайский акцент стал еще заметнее.

- Ты прррав, Вэлад. Оцень, оцень вазный день сегодня. Поднимай лагьерь…

…

… …

… … …

Мне достался Север. Точка, которую определил Учитель, находилась на вершине горы, забраться на которую само по себе неслабое испытание, а уж в снегопад и подавно. Зато вид отсюда открывался… я бы сказал шикарный, но кроме поселка, что беспорядочно раскинул внизу убогие строения, смотреть было особо не на что. Горы, они горы и есть. Видали мы и получше, и похуже тоже видали. Хотя, заваленный снегом, Боград выглядел не так уж и отвратительно.

Километрах в пяти к востоку, на удобной площадке среди скальных уступов, стоял Учитель. Он сам с Востока, ему это направление ближе и роднее. К тому же, этот участок самый сложный – именно отсюда придет наше спасение, если все пойдет не по плану. Я подкрутил настройки, регулируя зрение. Это Сандра придумала. Ей не давались сложные заклинания, и мощью она похвастать не могла, но когда дело касалось возможностей собственного тела – тут ей равных не было. Когда Учитель на общем собрании спросил, как ей это удается, Сандра только пожала плечами.

- Это как в компьютерной игре, когда статы распределяешь. Я просто представляю, что у меня перед глазами такие зеленые столбики с делениями, а под ними надписи – сила, ловкость, скорость. И еще плюс и минус, чтобы больше-меньше их делать.

Тогда все слегка ошалели от такого изящного и простого решения. Позже Учитель разобрался, что мозг лучше воспринимает знакомые образы, и потому охотно на них реагирует, но «настройки» к тому времени уже прочно закрепились в группе. Тогда же, с легкой руки Мими в обиход вошло короткое, как выстрел, но емкое словечко «ом». Ну, просто потому, что «настройщик» не звучало. Некоторые воспользовались вариантом Сандры, кто-то визуализировал рычаги и верньеры, кто-то таблицу лампового телевизора. Мои настройки выглядели, как приборная панель космического корабля.

С новым ястребиным зрением я видел Учителя, в мельчайших деталях. Желтое лицо, напряженное и невозможно старое. Этот человек умел так много, и еще больше знал, он казался старше заснеженных гор, на которых восседал, скрестив ноги. Я восхищался им, мечтал достигнуть когда-нибудь хоть сотой доли той мудрости, что он обладает, и, как никто другой видел его неуверенность. Учитель колебался. Что ж, я буду уверен за нас двоих, хоть это и непросто.

Западную сторону контролировал Денис Романов. Высокий, широкоплечий, с аристократическими, под стать фамилии, чертами лица – прямой нос, волевой подбородок, точно вытесанный из камня, узкие скулы. Не лучший выбор, на мой взгляд, да вот беда, - выбора-то у нас особо не было. Денис, объективно, сильнейший маг, после Учителя, меня и Мими, контролирующей Юг, а направление у него самое спокойное. Линия силы, текущая с запада была тонкой, и удерживалась без особых проблем.

На эту часть света Учитель готовил Ольгу, но за неделю до намеченного дня ее свалила сильнейшая простуда. Бред, горячка, лихорадка – все прелести необдуманной игры с настройками, вылезли очень некстати. Ольгу довольно быстро поставили на ноги, но общая слабость не давала ей раскрыться в полную силу. Теоретически, удержать энергетический полюс мог Ильяс и, пожалуй, Кирилл, но уповать на авось Учитель не хотел, и я его полностью поддерживал.

Даже в мешковатом походном комбинезоне, Денис выглядел, как модель. Стоял, руки в боки. Подбородок в небо и презрительный взгляд из-под нахмуренных бровей. Ему бы на подиуме выступать, а не мерзнуть у черта на куличках, но у мальчишки хорошие задатки… Впрочем, что я несу, какой мальчишка? Он же старше меня на четыре месяца! Вот только опыт говорил, что старше, все же я. Причем на десятилетия. Путешествия с Учителем не прошли даром.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В паре шагов от Романова стоял Мика Коскела, страховка на непредвиденный случай. Коскела уже запустил трансформацию, и нервно стягивал с себя одежду. Двух разорванных парок хватило, чтобы Мика научился себя контролировать. Я заметил, что когти на его руках стали толще, заострились, и мешали раздеваться.

У меня тоже был боец, для поддержки штанов. И у Юнксу с Мими. Но наши телохранители находились у подножья, чтобы не попасть в перекрестье мощных силовых линий. Остальные ребята еще за полдень вошли в Боград, занимать стратегические места. На них поглядывали с интересом, все-таки не часто «эти полудурки из лагеря» навещали поселок, но без удивления. За полгода мы примелькались, стали частью ландшафта. Официально ребята пришли пополнить запасы продуктов. Не скажешь ведь, в самом деле, что от этих восемнадцати мужчин и женщин зависит жизнь каждого жителя Бограда?! Они станут его щитом, и отразят незнакомую опасность, если таковая появится. Учитель считает, что они не готовы, а я вижу огонь в их глазах, и чувствую силу, бегущую в их венах. Я в них верю.

Заострив зрение еще сильнее, я бросил беглый взгляд на Мими. Вот уж кто точно готов на все сто! Лицо прикрывают роговые пластины, похожие на черепаший панцирь. Под лыжной курткой не видно, но я знаю, что все тело, от паха до подбородка, покрыто такой защитой. Готовясь загодя, Мими наращивала ее весь вчерашний день. Сейчас ее нельзя было узнать даже по фигуре – исчезла шея, ноги стали короче, а грудная клетка выдвинулась вперед корабельным килем. Мими старательно избегала уязвимых мест.

Я смутился, отвел глаза. Только здесь, в Бограде я узнал настоящую Мими, какая она есть на самом деле. Узнал, принял, и даже сохранил дружеские отношения. А вот привыкнуть так и не сумел. Дьявол, да как вообще можно привыкнуть к тому, что ты трахал реликтовое существо, которое по строению ближе к насекомому, чем к человеку?!

Мысли закружились в голове, как снежный вихрь, и я едва не прозевал начало. Учитель больше не сидел, он ходил, старательно утаптывая снежный пятачок. В его движениях чувствовался мерный ритм – ха-да-да-да! ха-да-да-да! – так бьется сердце шаманского бубна, в попытке достучаться до высших сфер. Я знал, что смогу услышать его тихую заунывную песнь, если повышу настройки, но я слышал ее, кажется, тысячу раз.

Мысль сильнее и слова, и действия, потому как порождает их, лежит в их основе. Учитель считал, что со временем все мы научимся облекать магию в нужную форму одним усилием воли. Достаточно будет подумать в правильной последовательности, четко представить желаемый результат. А пока эти благословенные времена отделены от нас годами усиленной практики, каждый входит в резонанс с магической энергией, как привык: заклинанием на латыни, сложной комбинацией жестов, ритуальной последовательностью, жреческой песней или медитацией.

Учитель вгонял себя в транс шаманской пляской. Он многому научился у бурятских зааринов, древних старцев, потомственных колдунов с лишней костью. В деревне, закрытой для непосвященных, он постигал премудрости левитации, пророчества, и общения с предками. Песнь, что выводило его огрубевшее горло, тоже была оттуда. Каждый из нас, все двадцать шесть ищущих, восемь в горах, и восемнадцать в поселке, почувствовали, как дрогнула Восточная линия, натянулась и тонко зазвенела, как паутина, потревоженная капелькой росы.

Мой способ Учитель с усмешкой называет дирижерским. Из нашей верхушки, я единственный, кто во время работы мельтешит руками, словно управляя невидимым оркестром, но иначе я не умею. Я рублю и рву воздух ладонями, пронзаю кулаками, а пальцы доводят каждую операцию до совершенства.

Я прикрыл глаза, мысленно окрашивая свою линию в синий цвет. Синий – это небо, и лед, и вмерзшие в него тела. Это – Север, как я его видел. Я осторожно тронул ее, вслушался в тревожное гудение, опасное, словно огромное гнездо шершней. Одновременно вспыхнула Южная линия, заблаговременно помеченная мною желтым. Мими вступала в дело. Денис стоял, не шевелясь.