— Возможно, они надеялись, что найдут здесь спасителя, — сказал примарх, на мгновение представив себя на их месте, — но здесь не было никого, кто мог бы им помочь. Кто опередил бы смерть, которая в конечном итоге настигла их.
— Они не так боялись этой смерти, как ужаса, что изгнал их из дома, — заметил Азкаэллон, поморщившись. — Такая точка зрения также чужда мне, как и любой ксенос.
— Адмирал? — аугментированный помощник ДюКейд подошел к командующей. — Носовые наблюдатели сообщают, что мы выходим на дальность прямой видимости планеты Форус. Скорость флота снижается согласно вашим приказам. Мы пересечем границу системы Сигнус приблизительно через две минуты.
— Объявить боевую тревогу по флоту, — ответила она, — покажите мне планету.
Офицер отдал честь и повернулся к передней части командной палубы.
— Смотровая система! — по его приказу открытая носовая часть полукруглого амфитеатра разошлась, а обращенные в космос широкие порталы из армированного стекла изменились. Электромагнитные заряды ударили по молекулам прозрачного вещества, изменив плотность и структуру самого большого иллюминатора — безукоризненного диска, установленного в эллиптическом каркасе, который напоминал человеческий глаз. Внешнее изображение стало четче, показав детально нос «Красной слезы» вместе с эскортом. Линкоры «Игнис» и «Завет Ваала» двигались на траверзе огромной баржи, а за ними свет Сигнус Альфы огибал сферу Форуса. Смутные, в красном ореоле очертания планеты с каждым мгновением становились все отчетливее.
Примарх первым почувствовал неладное.
— Азкаэллон, — подозвал он командира гвардии. — Ты видишь? Цвет?
Сангвинарный гвардеец метнул взгляд на ближайшую панель управления системами, за которой работала младший лейтенант по навигации. Экран показывал созданный когитатором образ, извлеченный из обширных информационных источников «Красной слезы». Картинка была создана на основе данных зонда и отчетов имперского колониального бюро переписей: стандартный планетарный каталог, запись для Сигнус VII, местное наименование Форус.
Изображение показывало непримечательный шар из камня и льда, испещренный кратерами от ударов астероидов. Он напоминал сферу, сделанную из фарфора и покрытую неровными линиями, словно сброшенную с большой высоты, а потом заново собранную.
— Альбедо планеты неверное, — сказал ему Сангвиний.
Грязно-белая окраска Форуса должна была резко выделяться на фоне кровавого света звезды, но вместо этого планета полностью поглощала ее свечение.
— Всем кораблям передового эшелона, — вызвала ДюКейд, — обследовать Форус сенсорами и доложить.
Информация незамедлительно начала стекаться в буферы данных «Красной слезы». Азкаэллон увидел, как на верхних ярусах включились дюжины вспомогательных экранов — это когитаторы обрабатывали новые показания.
— Форус был домом для девяноста тысяч колонистов, — сказал примарх, глядя на передний портал, — но, боюсь, больше он таковым не является. Посмотрите на поверхность.
Острый ум командира гвардии уловил связь между тем, что он видел, и образом, который не покидал его мысли. Форус не попал, как он думал, под частичное затмение звезды, от чего поверхность планеты стала темной.
Планета выглядела сожженной дочерна от полюса до полюса. Не было видно подробностей рельефа, а все остальные цвета полностью исчезли.
— Докладывает «Игнис», — сказал помощник ДюКейд. — Они запустили зонд в гравитационный колодец планеты. Дроны показывают отсутствие атмосферных помех и излучения энергии окружающей среды.
— Они были в процессе терраформирования Форуса, — настойчиво произнес Ангел, — там будут следы.
— Да, милорд, — майор слегка поклонился. — То есть нет, милорд. Там ничего нет. Телеметрия зонда показывает, что мир полностью мертв. Безжизнен. До микроскопического уровня.
Азкаэллон заметил, что его повелитель стал полностью неподвижным, только великолепные крылья, сложенные поверх брони, слегка пошевелились.
— Лорд Сангвиний, — обратилась адмирал. — Что нам делать? Мы пересечем орбиту Форуса через минуту.
— Здесь для нас ничего нет, — сообщил через мгновенье примарх, — сохраняйте курс и двигайтесь в направлении центра системы.
Командир гвардии понял, что не может отвести взгляд от мертвой планеты. Она проплыла перед носом «Красной слезы» на одном уровне с флагманом, когда тот вошел в пределы системы.
А затем, подобно глазу океанского хищника, который медленно вращался, следя за движением добычи, Форус зашевелился.
Черная сфера начала менять облик, оборачиваясь против обычного вращения, а выжженная поверхность покрылась рябью. На дюжине панелей управления зазвучали сигналы тревоги, когда сенсорные сервиторы обнаружили явления, которые не совпадали ни с одним планетарным движением, известным или рассчитанным их программами.
Сангвиний шагнул вперед, подойдя к бронестеклу иллюминатора, его руки надавили на прозрачный барьер.
— Адмирал! Прикажите флоту увеличить дистанцию с Форуса, немедленно!
— Что… — Азкаэллон мгновенье пытался сформулировать вопрос, когда ДюКейд выкрикнула приказ за его спиной. — Что там происходит?
— Я не знаю, — прозвучал ответ примарха, от которого по телу гвардейцу прошла ледяная дрожь.
Форус вращался и вращался на виду у каждого космического корабля флота Кровавых Ангелов, невероятно быстро проходя цикл смены дня и ночи, словно его связь с законами природы была разорвана. Наконец темная сфера обрела какое-то устойчивое состояние, повернувшись тем, что считалось ее южными полярными районами, к «Красной слезе» и ко всем, кто смотрел через иллюминаторы и экранные трансляторы.
На черной опустошенной поверхности Форуса, там, где вспыхнул огонь, появился новый — огненно-оранжевый — цвет. Если бы на планете находились люди, они увидели бы, как покрытые сажей, обезглавленные горы погружаются в бездонные карстовые воронки, а от горизонта до горизонта расползаются громадные трещины. Высоко в небо ударили раскаленные струи магмы, выброшенные из самого ядра планеты. Это жуткое зарево было видно с орбиты.
А сверху и только сверху постепенно прояснялся полный размах того, что творили с Форусом. Сначала появилось впечатление внезапной и необъяснимой геологической катастрофы. Гравитация пограничной планеты возросла многократно, из-за чего по поверхности протянулись разломы шире океанических заливов.
Планеты умирали подобным образом, разрушаясь под собственной массой и раскалываясь на части. С точки зрения астрономии, это был обычный эпизод. Но никогда подобный процесс не происходил так неожиданно и без видимых причин. Он как будто начался с появлением зрителей.
Форус не умирал, с ним творилось нечто совершенно иное.
По планете тянулись чудовищные трещины, которые вопреки здравому смыслу были идеально ровными. Они, пересекая друг друга, разрезали слои почерневшей горной породы и пылающего льда. Массивы суши раскалывались с математической симметрией, слишком точной и безупречной, чтобы быть творением истерзанной природы. Казалось, невидимое божество держало Форус в могучих когтях, вырезая линии на разрушенной поверхности, как человек, аккуратно рассекающий кожицу созревшего плода.
Процесс закончился так же быстро, как начался. Планета вначале обрела, а затем утратила новую атмосферу, когда огромный объем токсичных газов вырвался из пылающей каменной мантии в космос. Ландшафт Форуса фантастически изменился, слепленный в паутину забитых магмой каньонов, достаточно широких, чтобы поглотить город-улей. Из всего этого возник грандиозный рисунок, одновременно безупречный и ужасающий.
С мостика «Красной слезы» символ был отчетливо виден, пылая подобно клейму на фоне тьмы. Одновременно протянулись огненные линии и одна за другой пересеклись, образовав зловещую восьмиконечную звезду.
Примарх нарушил царившую на командной палубе гробовую тишину, отвернувшись от догорающих останков планеты.
— Это послание.
— Что оно значит? — голос майора дрожал.
— Запомните мои слова, — сказал Сангвиний, оскалившись, — я получу ответ на этот вопрос, даже если мне придется вырвать его из глоток наших врагов, — он произнес эти слова с холодной, жестокой решимостью. — Если это было сделано, чтобы лишить нас мужества, то ксеносы недооценили волю…
— Милорд, — адмирал ДюКейд поднялась с командного трона и нажала на вокс-бусину в правом ухе. — Срочное донесение с тяжелого крейсера «Чаша».
Азкаэллон вспомнил имя корабля, тот входил в состав арьергарда, следуя в нескольких сотнях километрах позади. Примарх взглянул на нее, и ДюКейд продолжила.