Читать интересную книгу Золото Серебряной горы - Алла Озорнина

Бумажкин отложил блокнот в сторону. Ему казалось, что все это было очень давно. Лет двадцать тому назад. А сам он, по сравнению с тем восторженным мальчишкой, которым был тогда, стал дряхлым, уставшим стариком. И тут он вспомнил, что в телогрейке лежит записная книжка Смирнова. И хотя он прекрасно знал, что, кроме паспортных данных, там нет ни одной записи, все же решил еще раз взглянуть на нее. А вдруг они что-то не сумели разглядеть? Да и в конце концов, должен же он как-то убить время!

Пролистав записную книжку журналиста, Петька в очередной раз испытал разочарование. Там, в машине, они с Вадимом не нашли никаких записей не из-за отсутствия нормально света, а потому, что их и в самом деле не было. И в то же время Петька вдруг очень засомневался, что в нее занесены лишь паспортные данные. Мало вероятно, что книжка случайно выпала из кармана журналиста. Скорее всего, он ее выбросил умышленно или просто решил от нее освободиться. И в том, и в другом случае для этого должна быть веская причина. А причина могла быть только в том, что там написано.

Петька еще раз, уже не просто пролистал, а просмотрел все страницы, попробовал их на ощупь. Ему показалось, что последний лист записной книжки немного толще плотнее, чем все остальные. Точно! В самом ее конце два листа были очень аккуратно склеены. Петька попробовал их разъединить, но без вспомогательного инструмента это сделать не удавалось. Взяв у Даши ножницы, он осторожно разрезал склеенные листы. Оттуда выпала тонюсенькая и малюсенькая бумажка. Подняв бумажку с пола, Петька впился в нее глазами. Ему пришлось порядком напрячь зрение, чтобы разобрать отксерокопированный, многократно уменьшенный текст.

«Дорогой Сергей!

Плохие новости: ваши самолеты крайне ненадежны. Иракская компания недовольна, настаивает на расторжении контракта. С трудом удалось уговорить продлить его до конца ноября. Последний рейс назначен на 25.11!!! этого года. Почему так медленно продвигаются дела у брата? Ведь, насколько мне известно, в благодатном месте работы совсем немного. Пусть поторопится. Если не удастся все вывезти последним рейсом, нашим планам не суждено будет осуществиться. Постараюсь на днях позвонить по телефону.

Любящий вас

Ибрагим».

Внизу было подписано:

«Перевел 21.11. С. Павлов»

Петька понял: перед ним была ксерокопия документа, который сфотографировала Столетник! Та-ак… Что же было 21 ноября… Бумажкин подскочил на стуле: да ведь именно в тот день он ехал на автобусе с читинского аэропорта на вокзал! И рядом с ним сидела Столетник. Теперь уже в этом Петька ни капельки не сомневался! Мало того, теперь он знал, куда она направлялась. На встречу с С. Павловым!

Петька еще раз перечитал текст. Итак, последний рейс на Ирак 25.11. Если, конечно, эти цифры обозначали число. По логике, именно так оно и есть. Сегодня уже двадцать третье. Стало быть, брат неизвестного Сергея (интересно, кто же это все-таки такой?) должен завтра закончить какие-то работы, чтобы успеть что-то переправить в Читу. А там на самолет — и в Ирак.

Невольно вспомнился Нижний Новгород. Подслушанный разговор в туалете. Тот самолет тоже отправлялся в Ирак. Неужели то, что происходило там каким-то непостижимым образом, связано с событиями здесь, в Благодатном? Да, а ведь неизвестный Петьке Ибрагим упоминает в своем письме какое-то благодатное место. Благодатное место и Благодатный… Интересно, это одно и то же место, или нет?

Петька не заметил, как повернул бумажку другой стороной. И от неожиданности уже не чуть было не подпрыгнул на стуле, а едва не свалился с него. Перед ним была схема, а почерк, которым были указаны обозначения, совпадал с тем, которым были написаны паспортные данные в записной книжке! Мелкие, аккуратно выведенные буквы… Нет, так определенно не пишет молодой энергичный мужчина, тем более, журналист, у которого каждая секунда на счету… Вероятно, Вадим был прав, когда сказал, что это писала какая-то дама. Скорее всего, это почерк Столетника…

На схеме было изображено следующее. Посредине крупными буквами (насколько позволял, конечно, формат листка), написано: «Ирак», под ним — «Ибрагим», и все это обведено кружком красного цвета. От кружка вправо и вниз шла стрелка к другому, зеленому, кружку, внутри которого было обозначено: «Начальник рудника, Саянский (ведьмак)» и чуть заметный вопросительный знак. От него шла стрелка к синему кружку, находящемуся справа от основного, красного, а над ней висел жирный вопросительный знак. В свою очередь правый, синий кружок, был при помощи опять же стрелки, соединен с красным, основным.

Какое-то время Бумажкин молча смотрел на эту схему. Он не столько понимал, сколько чувствовал: разрозненные звенья каких-то непонятных и, казалось бы, не имеющих абсолютно никакого отношения друг к другу событий начинают собираться в единую цепь. Петька уже и сам мог бы ответить на некоторые вопросы, которые так волновали его. Ну, к примеру, встречался ли Смирнов со Столетником? Да, встречался. Она-то и дала ему эту книжку, чтобы, в случае чего, он мог хоть таким образом передать информацию. Теперь, возможно, появился ответ еще на один вопрос. Для чего журналист приехал в Благодатный? Скорее всего, чтобы отыскать Чудного Мужика. Ведь если Благодатный как-то связан с интересами авиакомпании «Фортуна», то не исключено, что серебристый микроавтобус привез Чудного Мужика именно сюда. И, видимо, Смирнов хотел сделать сенсационный материал для телевидения. Ведь не зря же он во всем берет пример со своих коллег Говорухиных.

Но тут Петька почувствовал, что попал в тупик. Если авиакомпания и связана каким-то образом с этим поселком, то это отнюдь не значит, что обязательно со старым рудником. Ведь, в конце концов, есть и относительно новый, действующий, рудник, есть и Лысая сопка, через которую ходили хунхузы, там тоже могут проводиться какие-то работы. Ведь здесь, как и в любом другом месте, есть много такого, чего он, Петька, не знает. И что он вцепился именно в рудник? Не потому ли, что, стоя на Серебряной горе, он что-то почувствовал? Но ведь он мог и ошибиться. Вон как лопается по швам его блестящая теория относительно фамилий. Даша, такая красивая, умная и… и… вообще необыкновенная девчонка, вдруг оказалась Поповой! С ума сойти можно! Так же и с рудником. К тому же, как он сам убедился, вход-то в него завален…

Да, а как же тогда души замученных стражников? Выходит, они существуют на самом деле?

Размышления Бумажкина вдруг переметнулись на Саянского. В том, что он причастен к похищению дяди Миши и журналиста, теперь вообще не оставалось сомнений. И даже бывшая разведчица, судя по всему, считает, что именно он — главный злодей во всей этой истории. Значит, есть основания так считать. Ведь ей-то наверняка куда больше известно, чем ему, Петьке. Теперь понятно, почему начальник рудника так нервничал, когда у его ворот появилась целая делегация. А уж когда дело дошло до телефона… Ясно и то, что он отнюдь не для того ходил в комнату, чтобы узнать, как позвонить в милицию. Ему нужно было выдернуть проводок, чтобы не было связи. Саянский пытался протянуть время. Остался всего один день. А когда все будет сделано и то, что нужно, вывезено в Ирак, вот тогда, возможно, он и сам сообщит в милицию. Ну о том, что позавчера, когда шел снег, двое человек исчезли…

Ну а все-таки, где же могут сейчас находиться дядя Миша и журналист? Тьфу ты, опять нестыковка! Он, Петька, пришел к выводу, что не исключено, что старый рудник здесь ни при чем. Но ведь исчезли-то они рядом с ним. Да, и еще вопрос: для чего Саянский мотается туда чуть ли не каждый день, в том время, как вход в него завален?..

Петька вспомнил о том, что весь поселок считает Саянского ведьмаком, и, несмотря на то что сейчас ему было явно не до веселья, невольно улыбнулся. Как же, оказывается, легко всему Благодатному заморочить мозги! Да что там говорить, ведь был момент, да не один, когда и он в это поверил! Зря, что ли, он чан с кровью в доме Саянского высматривал!

Да, размышлять, конечно, можно бесконечно, но делать-то что? Рассказать все Даше с Причудой? Отпадает. Причуда не поверит, а Даша расплачется. А ведь только что успокоилась. Нет уж, не нужно лишний раз расстраивать девчонку. Да и в конце концов он-то мужик или нет? Ведь может же он сам принять какое-то решение, не привлекая к этому представительниц прекрасной половины человечества? Надо подумать…

А может… Может, выбежать на улицу, поднять народ и пойти разбираться с Саянским? Смешно. Скажут, сумасшедший из Москвы приехал… Пойти в милицию? Но пока он до нее доберется, пешком-то… Тем более, ночью. К тому же Вадим уже точно всех на ноги поднял… Почему же тогда не едут, не спрашивают его, очевидца? Скорее всего, нет бензина… В таком случае, от того, что Петька одолеет двадцать с лишнем километров, ничего не изменится.