Читать интересную книгу Ночной обход - Вадим Фридрихович Агапов

наверх.

Встреча с Алмазовой… Это была неизбежная неловкость, которую я предвидел, но, увы, не мог избежать. Буду делать вид, что вижу ее в первый раз, решил я и поплелся за Строгановым.

Открыв дверь магнитной картой-ключом, Арсений молча двинулся по коридору.

– А откуда у тебя ключ? – поинтересовался я, вспомнив, как он открыл эту дверь, когда мы преследовали Черняева.

– Громов дал, – коротко ответил сыщик и искоса посмотрел на меня. – С Алмазовой буду говорить я, – безапелляционно добавил он.

– Да ради бога! – с готовностью согласился я. – Слушай, а когда Громов успел тебе его передать? Вчера, что ли? Я про ключ.

Строганов улыбнулся моей наблюдательности.

– Да, вчера. Я стащил его у Зволдина со стола. – И, не давая мне ничего сказать, объяснил: – Там их несколько валялось! Так что он вряд ли заметил.

– Понятно. – Я усмехнулся. – А насчет ценной информации, которую я тебе сообщил, можно узнать? Что именно тебя заинтересовало?

– Печатная машинка, вещий сон и то, что Черняев больше не интересен Зволдину, – хмуро перечислил Арсений. – Ты что, проверяешь, запомнил ли я? Да, у меня отличная память… О! Здравствуйте, Елена! А мы к вам. Вы не против, если мы прогуляемся? Я тут у вас сад с пальмами видел.

Алмазова вежливо, но прохладно поздоровалась сначала с Арсением, потом со мной, но в глаза мне при этом не смотрела. Я решил, что она избрала ту же тактику, что и я, – вести себя так, словно мы не знакомы.

Внутренний дворик напоминал сад в Зимнем дворце или оранжерею Таврического сада. Вряд ли Строганова привлекли экзотические деревья (кстати, пальмы тут действительно росли), а скорее всего, он надеялся, что здесь нет видеокамер. Но при ближайшем рассмотрении я обнаружил несколько устройств для наблюдения. Я попытался обратить внимание Арсения на не очень-то и скрытые камеры, но тот лишь отмахнулся. Он пел дифирамбы Медицинской компании будущего, самой Елене (оказывается, он успел прочитать названия некоторых ее статей!), а заодно и Борщевикову.

– Представляете, он сказал, что мы имеем полный доступ ко всей медицинской информации, – заливался соловьем Строганов. – А кстати, меня заинтересовали ваши исследования про трансплантацию фекальной микробиоты. Это как? А главное – куда?

Если я ошалело уставился на своего напарника, то красивое, но холодное лицо Алмазовой засветилось неподдельной радостью. Елена словно оттаяла, поджатые губы растянулись в улыбке, и мы прослушали лекцию о микрофлоре, об иммунном ответе и других интереснейших понятиях. На лице Строганова застыла улыбка, напоминающая оскал. Оживился он один раз, когда лекторша произнесла: «Т-киллеры убивают клетки…» Затем речь пошла о вакцине против старения.

– …белок GPNMB – не единственный сеноантиген, который продуцируется стареющими клетками… – От избытка эмоций она активно жестикулировала, глаза ее горели. Я подавил зевок и с сочувствием посмотрел на Арсения. Я думал, что мой напарник совсем завял, как растения по осени, но ошибся.

– Да, конечно! – демонстрируя тот же искренний научный азарт, перебил он Алмазову. – А скажите, это ваши разработки? Или японские? Я читал, что они тоже…

– Э-э, – чуть смутилась Елена. – Идеи мы взяли у японцев. Сергей ездил к ним на учебу, а потом…

– А вот у меня тоже есть идея, – снова прервал Елену Арсений. – Что, если мы перед вашей с Сергеем статьей поместим короткую информацию о нем? Ну, и о вас тоже. Что скажете?

– Разве формат журнала предполагает…

– Да-да, думаю, это не проблема. – Арсений помахал в воздухе правой рукой, колец на ней не было. – Вы нам скажете, что написать, а дальше дело техники. Расскажите, пожалуйста, про Сергея. Только покороче.

– Может быть, я лучше напишу? И завтра… – Елена выглядела удивленной.

– Да зачем же ждать до завтра? – улыбнулся Арсений. – Мы сейчас готовы вас послушать. А завтра вы еще и напишете то, что вспомните сегодня. Как говорит наш редактор: «If you want something done right, you have to do it yourself», что означает: «Лучше вас все равно никто не сделает» – или что-то в этом роде. Тут и скамеечка есть, давайте присядем, – продолжал наступление лингвист Строганов. Но Елена не успела даже задуматься о биографии своего мужа, как Арсений поинтересовался: – Вы же, наверное, здесь познакомились, в МКБ?

– Нет, – покачала головой Алмазова. – Мы познакомились еще в институте. Он был лучшим студентом на втором потоке.

– А я думал, что вы были лучшей студенткой! – Строганов дергал левой ногой и барабанил пальцами правой руки, словно играл на пианино «Кампанеллу» Ференца Листа.

– А я была лучшей студенткой первого потока, – не без гордости сообщила Елена. – Нас вместе награждали, так мы и познакомились.

– Так вы сразу после института попали в МКБ? – продолжал выспрашивать Арсений.

– После института я окончила ординатуру, а потом да, сразу в МКБ, – кивнула Елена. – А Сергей вначале пошел работать в практическую медицину. В больницу, в приемное отделение, и еще брал дежурства на «Скорой». Полтора года почти без выходных, – подчеркнула она. – Когда я ему предложила перейти к нам, он сразу согласился.

– Здесь денег больше, – понимающе кивнул Арсений.

– Дело не в деньгах! – Елена даже покраснела. – Разумеется, здесь платят больше, чем в больнице, но причина совсем не в этом. Сергей мечтал быть врачом с детства. Его родители рано умерли, и он решил, что будет лечить людей, спасать… И добился своего. Он был прекрасным доктором. Просто, отработав в рядовой больнице, он понял, что быть простым врачом – не его масштаб. Он жаждал лечить все человечество, создавать что-то грандиозное. Лечить не одного пациента, а открывать новые направления в медицине. Понимаете, есть обычные доктора, очень хорошие, талантливые, но они используют методы, разработанные кем-то другим. Так вот Сергей был именно из тех, кто определял, по какому пути нужно двигаться…

Елена разволновалась, рассказывая о своем талантливом муже.

– Его цель была облагодетельствовать всех людей, – продолжала она. – Не разработка какого-то одного препарата, а создание глобальной программы для увеличения продолжительности жизни человека на Земле.

– А за границей ему не предлагали работу? – вернул Елену на землю прагматичный Строганов.

– Да, – подтвердила Алмазова. – Было как-то. Но там тема не та и должность рядового научного сотрудника, а не руководителя… Сергея это не устраивало.

– А денег там больше платили?

А Строганов-то меркантильный, оказывается, усмехнулся я.

– Ненамного, – покачала головой рассказчица.

– А как он отдыхал? – продолжал расспросы Арсений. – Чем увлекался?

– Путешествия, горные лыжи, аквабайки, – с грустной улыбкой перечислила Елена. – Но долго отдыхать он не мог, начинал скучать по работе. Работа была для него всем, понимаете?

– Не очень, – пробормотал Арсений и достал из кармана жевательную резинку. – Хотите? Ну а все-таки, если он был так повернут на своей работе…

Я кашлянул. У Алмазовой брови поползли вверх.

– Я имел в виду выражение «at full power». Повер, повернут, – вывернулся Строганов. – Так вот, если бы ему все-таки предложили, к примеру, в Лондоне нормальную должность, подходящую тему, приличную зарплату, то он бы согласился? Как думаете?

Тень пробежала по лицу Елены.

– Какой смысл обсуждать сейчас то, что было бы? – нахмурившись, ответила она. – Лучше на эту тему совсем не писать…

– Не вопрос! – фальшиво заулыбался Арсений и эмоционально замахал руками. – Это я так, типа разговор поддержать. Чего бы вы еще хотели добавить про вашего мужа? Или про вас обоих?

– Чего бы я хотела… – после паузы произнесла Алмазова. Выглядела она то ли мрачной, то ли запредельно усталой. – Я многое хотела бы добавить. Но вряд ли это будет интересно коллегам, читающим ваш журнал…

– Коллегам, говорите? – резко сменил тон Строганов. – А знаете, что интересно было бы узнать вот этому вашему коллеге? – И он указал на меня. Я не успел не то что остановить его, но и глазом моргнуть, как он продолжил: – Зачем вы обвинили реаниматологов вместе с Ясновой в убийстве вашего мужа? А? Мы вот гадали, но так и не смогли ответить.

Алмазова побледнела, затем порывисто встала и пошла в сторону одного из корпусов.

– Это ты так «типа разговор поддерживаешь», эксперт фигов? – тихо сказал я ему.

– Я надеялся, что она сама все расскажет, – пожал плечами сыщик. – Думаешь, она с концами свалила?

– Думаю, что нам отсюда пора валить, – сквозь зубы пробормотал я.

– Шутишь, что ли? – искренне поразился Арсений. – О, смотри, возвращается! Видишь, я оказался прав.

Я не стал цитировать Черчилля о том, что и дураки бывают правы.

– Вы, наверное, ненавидите меня? – обратилась она исключительно ко мне.

Я снова не успел ответить.

– Мы недоумеваем! – встрял мой напарник. – Потому что такие версии про отравление может изобретать либо человек, которому что-то известно, либо который сам является убийцей. Надеюсь, что вы не имеете отношения к смерти своего мужа?

– Что?! Нет, конечно! –