Около девяти утра в особняк явился лейтенант Армгард и предложил свои услуги. Что толку в его услугах, Господи! Помочь нам не могли ни Бог, ни черт!
Но капитан Харалан, по-видимому, не счел лишней эту дружескую жертву. Он коротко поблагодарил товарища. Облачившись в военный мундир и затягивая пояс с подвешенной саблей, он почти приказал:
— Идем!
У меня возникло неодолимое желание последовать за двумя офицерами, которые направились к двери. Я предложил брату присоединиться ко мне. Он, казалось, даже не понял, во всяком случае, не ответил.
Когда я вышел из дому, офицеры были уже на набережной. Редкие прохожие поглядывали на особняк со смешанным чувством любопытства и страха. Я догнал лейтенанта Армгарда и капитана Харалана, последний взглянул на меня без удивления, как бы не придавая никакого значения моему присутствию.
— Вы пойдете с нами, месье Видаль? — поинтересовался лейтенант.
— Да. Куда вы идете?
Армгард неопределенно махнул рукой. Не была ли случайность для нас лучшим поводырем?
Через несколько шагов Харалан внезапно остановился, спросил отрывисто:
— Который час?
— Четверть десятого, — ответил его товарищ, взглянув на часы.
Мы молча, неверными шагами продолжили путь. Пересекли Мадьярскую площадь, поднялись по улице Князя Милоша, обошли площадь Сент-Михай. Иногда капитан Харалан резко останавливался как вкопанный и снова осведомлялся о времени. «Девять двадцать пять», «половина десятого», «без двадцати десять», — последовательно сообщал его приятель. Свернув влево, мы миновали заднюю часть алтарного нефа кафедрального собора. После некоторого колебания Харалан углубился в улицу Бихар.
Этот аристократический квартал Рагза словно вымер. Попадались лишь редкие торопливые прохожие. У большинства особняков окна были закрыты, как в день траура.
В конце улицы начинался бульвар Текей, пустынный, точнее, опустошенный… После пожара в доме Шторица люди старались обходить бульвар стороной.
Куда же свернет капитан Харалан? К верхней части города, в сторону замка? Или на набережную Баттиани, к Дунаю?
И снова он замер на месте:
— Который час, Армгард?
— Без десяти десять.
— В самый раз, — кивнул Харалан и быстрым шагом стал подниматься по бульвару.
Мы спешно прошли перед оградой дома Шторица. Капитан, не сбавляя скорости, обогнул участок и остановился, лишь выйдя на кольцевую дорогу, от которой сад был отделен глухой стеной в два с половиной метра высотой.
— Помогите мне, — попросил он, указывая на гребень стены. Я понял цель несчастного молодого человека.
Именно на десять часов назначал Вильгельм Шториц встречу с Германом на пепелище. Разве не сам я рассказал Харалану о подслушанной на острове Швендор беседе невидимых наших врагов? Да, в этот самый миг они находятся там, расчищая вход в тайник, где спрятаны запасы дьявольской жидкости. Грех не воспользоваться уникальной[174] возможностью застать негодяев за работой!
Помогая друг другу, мы за несколько минут перелезли через стену и спрыгнули на узкую аллейку в густую зелень. Ни Шториц, ни кто другой не могли заметить нас.
— Оставайтесь тут, — скомандовал капитан. Крадучись вдоль ограды по направлению к развалинам, он вскоре скрылся из виду.
Какое-то время мы с Армгардом сидели, но потом, движимые нестерпимым любопытством, согнувшись в три погибели, неслышно стали пробираться к дому. Продираясь сквозь заросли, выбрались на опушку. Распластавшись по земле, затаив дыхание, мы жадно озирались вокруг. Открытое пространство шириною метров в двадцать отделяло нас от разрушенного дома. От него остались только обгоревшие стены, у подножия которых громоздились кучи битого кирпича, обугленных кусков дерева, покореженных металлических конструкций, горы золы, жалкие останки мебели…
Мы созерцали эту свалку, следы безжалостного пожара и погрома. Ах! Почему этот проклятый немец не сгорел заодно с тайной ужасного изобретения!
Вдруг в тридцати шагах мы заметили Харалана. В том месте, которое выбрал наш друг, зеленый массив близко подходил к углу разоренного дома. Юноша окаменел, низко склоненный, с напряженными мускулами, готовый к прыжку, он походил на хищника в засаде.
Мы проследили за его взглядом и сразу поняли, что привлекло его внимание. На наших глазах творилось нечто удивительное: обломки совершали странное перемещение в пространстве, переплывали по воздуху камни, железные и деревянные детали, одна куча хлама таяла, другая — росла.
Охваченные мистическим ужасом, мы не отрывали глаз от невиданной картины. Согласитесь, зрелище не для слабонервных! Вильгельм Шториц, несомненно, был среди невидимых работников. Внутри у меня все замерло.
Вдруг раздался пронзительный воинственный вопль! Харалан гигантским прыжком перемахнул через шестиметровую дорожку и приземлился около мусорной кучи, натолкнувшись, как показалось, на какое-то препятствие. Он бросился вперед, отступил на шаг назад, развел руки в стороны и свел их вместе, как бы желая кого-то схватить, потом наклонился, выпрямился, вступив в жаркую схватку с невидимым силачом.
— Ко мне! — закричал капитан. — Я его поймал!
Мы с Армгардом бросились на помощь.
Внезапно меня оттолкнула чья-то рука, кто-то невидимый горячо задышал в лицо.
Завязался настоящий рукопашный бой. Кто бы ни была эта невидимая тварь, она уже в наших руках. Мы заставим сказать, где Мира!
Месье Штепарк оказался прав, когда утверждал: если негодяй обладает способностью уничтожать свой зрительный образ, то его материальная сущность сохраняется и обладает физическими параметрами[175] реального тела.
Наконец нам удается крепко схватить мерзавца. Я зажал его руку, лейтенант Армгард — другую. Харалан неистово трясет невидимку за плечи и, как в лихорадке, возбужденно повторяет:
— Где Мира?… Где Мира?… Где Мира?…
Проклятый пруссак отчаянно сопротивляется. Он очень силен. В яростном исступлении он пытается высвободиться.
— Ты скажешь, где Мира?… — рычит капитан, выламывая руки невидимке.
Тот пыхтит, сопит… Наконец мы слышим:
— Никогда! Ни за что!
Судя по хриплому прерывистому голосу, по знакомому тембру, мы не ошиблись: в наших руках действительно Вильгельм Шториц, собственной персоной, правда невидимый!
Каким бы могучим ни был наш враг, но нас трое против одного. Сопротивление бесполезно! Вдруг лейтенанта Армгарда невидимая сила отбрасывает, и он падает на траву. Я чувствую, как меня хватают за ногу, и лечу кувырком, выпустив невидимую руку пленника. Капитан Харалан получает сокрушительный удар в лицо, пошатывается и в ответ ожесточенно лупит по воздуху.