собираете команду из ваших инженеров и переезжаете в любую страну, которая вам нравится. Мы создаем вам все условия для работы. Открываем конструкторское бюро с лучшим оборудованием, строим завод, если понадобится. И естественно, обеспечиваем безопасность и спокойное проживание.
В этот момент из палаты вышел губернатор, а за ним потянулись и все остальные. Генри пришлось спешно закончить разговор:
– Мы с вами знакомы давно. И я не хочу, чтобы вы здесь сгинули. Поэтому даю вам личные гарантии. На решение у вас не больше месяца. Когда всё здесь завертится, будет поздно. Определитесь – дайте знать.
Генри невозмутимо прошёл дальше по коридору к другому стенду, изображая заинтересованность в нарисованных на нём картинках
*****
Из больницы Роман Иванович Шмидт не поехал на работу, а направился домой. После неожиданной для всех друзей его свадьбы на молодой девушке он сильно сдал. Появились тёмные мешки под глазами, кончики губ опустились вниз и застыли в пренебрежительной гримасе. В тусклом взгляде была такая тоска, будто он знал, что жить ему осталось совсем недолго.
Его новая жена Маша была в два раза моложе супруга, но он беспрекословно слушался её во всём. Каждый день она твердила, что они достойны лучшей доли, что из России пора уезжать, и поэтому Роман Иванович хотел как можно быстрее рассказать любимой об интересном предложении Генри Рича. Но жены дома не было. Он взял телефон, чтобы позвонить ей и увидел в окно, как к чёрным чугунным воротам дома подъехала машина. Из неё вышел генерал Скуратов.
Как и все городские начальники, они были хорошо знакомы. Часто вместе сидели на совещаниях, вместе отмечали большие праздники. Завод много работал над секретными государственными проектами, и поэтому Анатолий Дмитриевич Скуратов часто бывал на предприятии.
Ещё в больнице Роман Иванович заметил, что генерал чем-то сильно озабочен. И не ошибся. Как никто другой Скуратов понимал, что сейчас решается не только то, кто будет губернатором в их области, а смогут ли силы, которые готовят стране большие перемены, отсюда организовать штурм центральной власти.
Чтобы встретить гостя, Роман Иванович быстро вышел на улицу и, изображая радушного хозяина, провёл гостя к себе в кабинет.
– Я ненадолго, – усевшись в кресло, сказал Анатолий Петрович, – и поэтому сразу к делу. Нужна твоя помощь… Финансовая… На предвыборную кампанию кандидата.
– Но я же уже перечислил в губернаторский фонд.
– Деньги нужны для его конкурента.
– Я ничего не понимаю… Разве мы не на стороне действующей власти?
– Нет, – коротко ответил генерал, демонстрируя, что не собирается ничего объяснять.
Может быть, до разговора с Генри Ричем Роман Иванович воспринял бы это нормально, но сейчас он мыслями уже был в небольшом альпийском городке в Швейцарии или Германии, и поэтому ему стало обидно.
– Больше денег я не дам, – сухо ответил он.
Анатолий Петрович удивлённо посмотрел на него.
– Я так понимаю, что про Родину тебе напоминать бесполезно? – с ироничной улыбкой спросил генерал Скуратов.
– Ты прав. Я за свою жизнь этих песен наслушался вдоволь, – Роман Иванович, обычно осторожный, неожиданно для себя сорвался. – Какая Родина? Ты лучше меня знаешь, что здесь всё давно сгнило. Толкни и посыплется, – он понимал, что сейчас повторяет то, что много раз говорила ему Маша, но ему было уже всё равно. – Для человека главное – это спокойствие и комфорт. Это как с женой… Зачем тебе вечно что-то требующая нудная неухоженная жена с постоянно больной головой, для которой обычный минет – это подарок тебе на день рождение? Родина – это там, где тебе уютно и где никто ничего не требует. Остальное – сказки для бедных. Моя Маша говорит…
– О твоей Маше мы чуть позже поболтаем, – встав с кресла, прервал его Анатолий Петрович. – Дом у тебя красивый. Русский модерн, – он огляделся. – Говорят, его для своей любимой когда-то построил разбогатевший на русско-японской войне местный промышленник. Он ещё гонял баржи по Волге, – генерал подошёл к картинам на стене. – А это ведь настоящий Врубель и настоящий Коровин?
– Это ты к чему? – растерялся Роман Иванович.
– Да так, вспомнил городские легенды, – пожал плечами Анатолий Петрович. – Только не пожил он в этом доме. Любимая отправила его в психушку. Там он и помер через месяц. Потом революция – у бывшей жены домик отняли. Как он, кстати, к тебе попал? Здесь вроде раньше музей был…
– У меня всё законно. Все бумаги в порядке, – директор суетливо начал открывать и закрывать ящики в большом письменном столе. – Не понимаю, зачем ты мне всё это рассказываешь…
– Завод твой ведь на государственных заказах пятый год работает. А до этого чуть ли не банкротом был, – как бы между прочим напомнил генерал Скуратов.
Хозяин дома оставил в покое свой стол с ящиками и устало откинулся в кресле.
– Я всё понял, – пробурчал он. – Сколько нужно денег?
– Да нет, дружище, ты ещё не всё понял. Не хотел я… но такая у меня работа. Тем более, ты сам хотел поговорить про Машу.
– Она-то здесь при чём? Говори, сколько надо денег и куда их перевести, – устало произнёс Роман Иванович.
– А ты в курсе, что твоя Маша была женой моего сотрудника, который меня при том штурме из горящей машины вытащил, а сам погиб?
– Нет, – директор побледнел и сжал пальцами подлокотник кресла. – Она говорила, что её бывший муж был наркоманом и умер от передоза, – будто оправдываясь, хрипло произнёс директор и нервно закашлял.
– И ещё… Твоя супруга возглавляет ЧОП, который вроде как охраняет твой же завод. Так вот. ЧОП этот у нас в разработке. Есть данные, что беспорядки в городе, которые произошли два года назад, организовал нынешний заместитель твоей жены – Алик Пашаев. Знакомы они были ещё тогда. И роман у них был. После тех событий Пашаев скрылся, но через год вернулся. Как раз, когда ты женился. Очень похоже, что это уже давно не ЧОП, а террористическая организация под прикрытием. Значит, получается, что вы с супругой финансируете экстремистов.
– Не может быть! Маша точно ни в чём не виновата! Какие ещё экстремисты?
– Ну с ними мы сами разберемся. А вот тебе с молодой супругой надо серьёзно поговорить. Хотя… Если тебе от жены нужен лишь минет, то рога при этом не мешают… Носи на здоровье.
Анатолий Петрович не любил унижать людей, но сегодня, вспомнив события двухлетней давности, не стал жалеть директора.
Глава 3
От директора Анатолий Петрович поехал к новому кандидату в губернаторы. На душе у него было скверно. Получилось так, что он, как болтливый