Время от времени появлялась Лура, ее некогда гладкий мех стал грубым и спутанным, а бока впали, отощав. Иногда она несколько футов шла рядом с ним, после чего отправлялась разведывать дорогу, всегда настороженная, готовая сражаться. Если кто–то или что–то напали на их след и теперь шли по нему, преследуя их, то пока что они были на приличном от них расстоянии.
Уже почти невозможно было заставить Арскейна идти вперед. Дважды он едва не падал навзничь, но Форсу удалось удержать его, а во второй раз горцу даже пришлось самому упасть на колени, позабыв о воде и пытаясь поставить своего спутника на ноги. И ему это удалось, но ценой опустевшей фляжки.
Они с трудом пробирались через лабиринт узких, как след от лезвия ножа, оврагов. Форс согнулся почти в две погибели под весом Арскейна, когда впереди мелькнуло нечто, наполнившее его надеждой; он почувствовал огромный прилив сил. Впрочем, ведь уже почти наступили сумерки, и зрение могло сыграть с ним скверную шутку…
Нет, он не ошибся! Никогда прежде вид верхушек деревьев и веток на фоне вечернего неба не казался ему столь прекрасным! Форс перекинул руку Арскейна себе через плечо, бросил лук, колчан со стрелами и сумку Звездных Людей и сделал последний рывок.
Ему показалось, что прошли целые дни, недели, пока он лежал, уткнувшись лицом в мягкую землю, ощущая приятный запах прелых листьев. И тут Форс услышал свист ветра, колыхавшего листья — настоящие, зеленые и чистые. Наконец он поднял голову. Неподалеку лежал Арскейн. Южанин перевернулся на спину, глаза были закрыты. Он спал. форс вздохнул.
Нужно вернуться за луком и сумкой прежде, чем все вокруг окутает пелена ночи. Скрипя зубами, Форс попытался подняться. Странно… только теперь он заметил, что нигде поблизости не видно Луры. Наверное, охотится… Нужно забрать сумку! В ней остались последние сохранившиеся у него доказательства истинности его рассказа.
Ноги Форса заплетались, голова почему–то кружилась. Но он мог двигаться по цепочке оставленных ими следов — это был отличный ориентир. Покачиваясь, он пошел назад.
Стенки первого оврага сомкнулись вокруг него. Оглянувшись, он различил во все более сгущавшейся темноте Деревья, но не то место, где лежал Арскейн… Он должен Поторопиться.
Голова его раскалывалась от боли. Он понял, что падает, И попытался выставить вперед руки, чтобы остановить это Падение. Но только смутно почувствовал удар, когда упал Па землю, и провалился в глубокую черноту.
Первое, что он почувствовал, когда пришел в сознание, — что тело его куда–то грубо дергают, так грубо, Что боль в голове стала совершенно невыносимой. Окончательно придя в себя, он попытался собраться с мыслями. Но когда Форс снова упал и сильно ушибся о тверда камни, наступил конец этой борьбы. Он покатился, но внезапный удар ногой по ребрам заставил его остановиться Наверное, его несли и бросили вниз. И вызывающая дурноту вонь в ноздрях не оставляла сомнений, кто был его обладателем. И горец лежал неподвижно, не смея открыть глаза. Пока его считают находящимся без сознания, он будет в относительной безопасности.
Его связали, запястья были сведены между лопатками а голени связаны вместе. Руки уже онемели, и узы глубоко врезались в тело. Он мог лишь прислушиваться и пытаться понять действия его пленителей. Они, похоже, сделали привал. Он услышал покрякивание одного из них, затем царапанье когтей по грубой коже. После этого он сквозь вонь немытых тел уловил запах дыма и посмел взглянуть через полуоткрытые веки.
Да, они разожгли костер, костер, в который они подбрасывали лишь пучки жесткой травы, нарванной ими по обеим сторонам оврага. Один из них вышел в круг света и бросил охапку засасывающих воду растений, все еще достаточно подвижных, чтобы попытаться уползти от костра.
Но их быстро схватили и зажали красные бутоны между желтыми клыками. Зверолюди удовлетворенно зафыркали. Высосанные досуха растения бросали в костер. Форс с трудом проглотил комок в ноющем от многочисленных синяков горле… теперь что, его очередь?
И тут один из Зверолюдей повернулся с нечеловеческой быстротой и прыгнул к стене позади себя, хватая что–то, что извивалось и пронзительно пищало. Тварь вернулась, сжимая в каждой лапе по плененному созданию, и принялось бить маленькими тельцами по достаточных размеров камню, пока они не обмякли и не затихли. Такая удача охотника вызвала зависть у его приятелей, и они все принялись рыскать среди камней оврага, и кое–кому тоже повезло.
Форс услышал быстрое движение в камнях позади себя, словно маленькие подвижные существа стремились побыстрее убраться в безопасное место. Наконец самый медлительный из охотников вернулся с пустыми руками, недовольно бурча. Когда добычу разложили на камне, Форс наконец–то смог разглядеть, что это такое, — ящерицы! Они напоминали виденных им прятавшихся в каменистых местах — и все же их головы были какой–то странной формы… Но прежде, чем он смог понять, в чем тут дело, тела ящериц были развешаны поджариваться над огнем.
Ими занялись четверо Зверолюдей. То ли все остальные конце концов не рискнули углубляться в земли Взрыва, то ли их отряд разделился. Но и этих четырех было достаточно. Впервые Форс смог четко рассмотреть их.
Вероятно, они были ростом не выше его, но тощие тела и ноги, больше похожие на ходули, увеличивали их рост. Сероватая кожа, туго натянутая на острых костях, была какой–то зернистой, почти чешуйчатой, и на их телах ничего не было, за исключением набедренных повязок из грязного драного материала. Но их лица!..
Форс заставил себя рассматривать их, чтобы запомнить хорошенько увиденное. Он попытался смотреть на все эти ужасные маски отвлеченно. Чертами они отдаленно напоминали человеческие. Но вот их глаза, глубоко упрятанные во впадины черепа; продолговатые челюсти, над которыми едва были заметны щели ноздрей; челюсти, снабженные звериными охотничьими клыками; острые клыки, никогда до конца не прикрывающиеся тонкими подобиями губ — все это было нечеловеческим! Они были (он поежился от нарисованной в его сознании картины)… они были крысами!
Форс задрожал и не мог унять эту дрожь ноющего от боли тела. И тут он напрягся. Что–то спускалось вниз по склону сзади него, но это было не легкое передвижение ящерицы, а уверенная поступь существа, знающего, что ему нечего бояться среди своих приятелей. Мгновение спустя Форс почувствовал толчок, потом приткнувшийся к нему мягкий мех. Шаги послышались снова.
Рядом с ним лежала Лура, и ее глаза неистово пылали в бессильной ярости, лапы ее были стянуты ремнями, а петля крепко связывала челюсти. Ее хвост ударялся о Форса, но когда она встретилась взглядом с глазами Форса, она слегка расслабилась. А он все еще не мог пошевелиться…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});