Наций – реализована так и не была. Все обращения грузинского и армянского правительств в 1918–1920 гг. с просьбой о признании их суверенными государствами не увенчались успехом. Даже Турция не признавала Азербайджан вплоть до 1920 года.
Данный факт позволяет сделать вывод, что Закавказье странами Антанты в перспективе рассматривалось как инструмент политики, направленной против Советской России. Ставка делалась на А. Деникина с его Добровольческой армией, декларировавшего идею «единой и неделимой России». В конечном итоге стремление закавказских правительств к независимости от России предопределило их конфронтационные отношения как с Советской Россией, так и с Белым движением на юге.
Сами же правительства закавказских республик опасались Деникина не меньше, чем Советской России. Поэтому выход его Добровольческой армии к Сочи и Гаграм вызвал их протесты, и по требованию западных стран наступление армии А. И. Деникина на черноморском направлении было остановлено. В последующем поражение армий А. Колчака, а затем А. Деникина, выход Красной армии к Ростову заставили руководство государств – членов Антанты пересмотреть позицию относительно независимости закавказских республик. Закавказье стало объектом повышенного внимания практически всех ведущих государств – победителей в Первой мировой войне: Великобритании, Франции и США.
В 1920 году в район Закавказья направляется американская комиссия во главе с генерал-майором Дж. Харбордом (официальное ее название: американская военная миссия для Армении). Она имела от президента В. Вильсона поручение «обследовать Турецкую Армению и все русское Закавказье со всех без исключения точек зрения, относящихся к американским интересам в этом районе. Иначе говоря, она должна была собрать материал для обоснования захвата Турецкой Армении и русского Закавказья Соединенными Штатами»[134]. Содержание данной программы изложено было в так называемых 14 пунктах Вильсона. На них впоследствии и опиралось правительство дашнаков после своего поражения, отдавая Армению под протекторат США.
Советское правительство на опыте образования независимых государств, политика которых сразу же приняла антироссийскую направленность, понимало, что иметь у своих границ слабые государства – это значит примириться с наличием постоянного источника конфликтов и напряженности в регионе. Поэтому правительство В. И. Ленина не могло признать независимость Закавказья.
Внешнеполитический аспект интересов Советской России и в последующем СССР с самого начала определялся комплексной блокадой. Такой же цепкой она была до периода правления Петра I. Поэтому прорыв блокады (дипломатической, экономической и т. д.) являлся для Советской России стратегическим направлением всей системы национальных и военно-политических интересов. Закавказье в этом плане не было исключением. Напротив, именно вследствие наличия здесь Ирана и Турции, стремившихся уйти из-под опеки западных стран, это направление было наиболее уязвимым в системе «санитарного кордона».
В опубликованном 3 декабря 1917 года Обращении ко всем трудящимся мусульманам России и Востока советское правительство заявило, что «договор о разделе Персии порван и уничтожен». В Москве 26 февраля 1921 года правительствами РСФСР и Персии был подписан дружественный договор. Для Советской России он означал прорыв дипломатической блокады и определенную гарантию необходимого мира на южных границах. Иранское правительство, например, вследствие договора запретило действие басмаческих формирований на своей территории. Для самого Ирана равноправный договор с Советской Россией означал также и денонсацию британского протектората, навязанного ему в 1919 году. Таким образом, Россия вновь становилась крупнейшим экономическим партнером Ирана.
Подписанный советско-иранский договор определял также и военно-политический аспект отношений. В частности, его статья 6 гласила: «Если персидское правительство после предупреждения со стороны Российского Советского правительства само не окажется в силе отвратить нападение (третьих держав), Российское Советское правительство будет иметь право ввести свои войска на территорию Персии, чтобы в интересах самообороны принять необходимые военные меры. По устранении данной опасности Российское Советское правительство обязуется немедленно вывести свои войска из пределов Персии»[135].
Аналогичная политика реализовывалась и по отношению к Турции, с которой в ходе Московской конференции и подписанием 16 марта 1921 года договора были согласованы все спорные территориальные вопросы. Несмотря на то что Брестский договор был денонсирован, в отношении Закавказья и Восточной Анатолии он не пересматривался. Более того, Турция и Советская Россия выступали одновременно гарантом автономии Аджарии, что было условием принадлежности данной территории Грузии. Все это обеспечивало стабильность и «добрососедство» сопредельных государств в регионе и исключало для Советского Союза военную угрозу с данного направления.
Характер и содержание геополитической экспансии на кавказском направлении свидетельствует о ее объективном и закономерном характере. С момента формирования централизованного Русского государства вплоть до начала ХХ столетия состояние военной опасности для России на кавказском направлении было наиболее традиционным. В силу этого важнейшей потребностью для России была нейтрализация на Кавказе и в сопредельных с ним регионах источников военной угрозы. Таким образом, Кавказ на протяжении длительного исторического периода эволюции Российского государства выполнял роль естественного военно-оборонительного рубежа России.
Характерной чертой военно-политических процессов в Закавказском регионе была борьба за региональное господство как со стороны сопредельных государств, так и ведущих европейских держав. С включением Российского государства в политические процессы в регионе данное противостояние приняло в основном антироссийскую направленность.
Вследствие этого идея военно-политического доминирования на Кавказе, как необходимое условие обеспечения военной безопасности государства, в российской истории являлась наследственной и реализовывалась практически непрерывно всеми без исключения политическими режимами России с середины XVI века.
Исключительно важное геополитическое и военно-стратегическое положение Закавказья определяло его значимость для реализации потребностей политического и экономического развития Российского государства. Военно-политическое доминирование России на Кавказе со второй половины XVIII века определило ее статус мировой державы в Азии. В свою очередь, данный фактор позволял, с одной стороны, развивать всесторонние связи со странами Востока (традиционными торговыми партнерами России), а с другой – контролировать состояние и развитие военно-политической обстановки в наиболее значимых для России регионах мира: на Ближнем Востоке, в Центральной Азии, на Балканах и в целом в Средиземноморском бассейне.
Важный аспект геополитической экспансии России заключался в том, что реализация Российским государством своих военно-политических интересов на кавказском направлении значительно снижала остроту проблемы межнациональных и религиозных конфликтов. С другой стороны, ослабление роли и позиций России в регионе неизбежно осложняло положение самой России.
В заключение главы подчеркнем осмысленный характер движения русского и других народов Евразии в своем развитии. Не будем отрицать предначертанность нашей судьбы, но и осмысленность, целеполагание и мудрость у предводителей наших предков присутствовала. С точки зрения геополитических закономерностей, проявляющихся в законах классической физики, любая система, социальная в том числе, стремится к состоянию равновесия