в тюрьме пропадете. Сразу под нары в обиженку залетите.
Ботаник с Хрюней полезли под стельки. Сильвер усмехнулся. Деньги надо прятать в стельку, а не под нее.
— А ты что? — удивленно воззрился Кот на Сильвера.
— А мне мама рупь на завтрак дала. И тот мусора отобрали, — отрезал Сильвер.
— Так ты что, фраерок, может и прописки не боишься? — с сомнением поинтересовался Кот.
— Мне еще шестнадцати нет, — нахально соврал Сильвер. — А микронов прописывать не положено.
Время бесед с ворами не прошло для него даром. Он вовсе не горел желанием поделиться последним с первым встречным нахалом. Кот не поверил, но отстал.
Сильвер получил тюремную робу, а свои шмотки сдал в каптерку. Кот шепотом давал своим ученикам практические наставления. В ходе его инструктажа часто слышалось жуткое слово "прописка". Вскоре с матрасами в руках все четверо протиснулись в дверь камеры.
Камера была большая. Шконки возвышались в три этажа. Первым в камеру вошел Кот. За ним Хрюня, следом Ботаник и последним Сильвер. Он не сразу понял что произошло. Только увидел, что с нижней шконки у окна поднялся и направился к ним здоровый как бегемот парень. Он смотрел на Кота и ухмылялся. Подскочив в Коту, он с размаху въехал ему кулаком по носу. Брызнула кровь.
Кот, который до этого строил из себя чуть ли не авторитетного урку, вдруг растолкал шедших за ним, прижался к двери и забарабанил в нее кулаками и ногами.
— Открывай, начальник! Отказываюсь от этой камеры категорически! Открывай! Спусти в карцер!
Дверь снова приоткрылась, ограниченная толстой цепью, и Кот протиснулся обратно, протащив следом скрученный матрас.
Стоявший за ним Хрюня испугался не на шутку. Он решил, что это началась прописка. Страшный амбал подошел к нему и грозно спросил.
— Ну что, сливочный, зуб камере подаришь или полы помоешь?
— Я согласен полы мыть! — заорал до смерти перепуганный Хрюня и полез под шконку. — Где у вас тряпка?
Но амбал уже забыл про него и перешел к Ботанику.
— Первую ходку делаешь?
— Первую, — не без робости ответил тот.
— А ты? — обратился он к Сильверу.
— А твое какое дело? — резко ответил тот. Ты что, смотрящий?
Амбал немного смутился.
— Ну не смотрящий, но угловой. Рамсы развожу, за косяки спрашиваю. Бычей меня кличут. Слыхал?
— Не слыхал, — как можно беспечнее отозвался Сильвер. — Я тут с Пашей Яхонтом и Николой Писарем кантовался. Они про тебя ничего не говорили. Они тут со мной децал чаю и курева подогнали. Куда тут у вас "на общее" сдавать?
После такого выступления Быча тут же согнал с соседней койки какого-то шпаненка и кивнул Сильверу:
— Кидай матрас!
Позже состоялась прописка. Хрюню не прописывали, он со своим положением определился. Благодаря истерической выходке, он обеспечил себе место в касте "обиженных". Теперь он мог быть "чмырем", "чушком", "чертом", то есть исполнителем черной и грязной работы. Отсюда ему была прямая дорога в "петухи" или, как их еще называли, в "опущенные".
Но кроме Хрюни были и другие новички. Все обитатели камеры собрались поглазеть на предстоящее развлечение. Быча подошел к Сильверу и развел руками.
— Ты хоть пацан и правильный и с ворами пайку ломал, но закон есть закон. Раз по первой идешь, треба тебя прописать.
Сильвер в ответ только пожал плечами. Раз надо, так надо.
Быча подозревал, что Сильвер в курсе покупок, используемых при прописке новичков. В этом случае прописка теряла всякий смысл. Поэтому начал с Ботаника.
Быча щелкнул пальцами и "припотевшие" из числа шестерок поднесли ему полную кружку воды.
— У нас свадьба, — заявил Быча. Я тамада, а ты гость. Что будешь пить — вино, водку, пиво или шампанское? Имей в виду, отказываться нельзя.
Ботаник выбрал вино. Когда он опустошил кружку, ему наполнили ее снова. Теперь он согласился на водку. За ней последовали пиво и шампанское. Ботаник по наивности думал, что этим дело и ограничится, но ему снова поднесли полную кружку и быча обратился с тем же вопросом.
Ботаник пошевелил мозгами и принял нестандартное решение.
— Коньяк, — попросил он.
— Эй, налейте гостю коньяк, — ухмыльнулся Быча.
Шестерки вылили воду из кружки, наполнили ее по новой и опять протянули несчастному. Казалось, он скоро лопнет. Камера покатывалась со смеху. Наконец Быче надоело потешаться над Ботаником и он протянул кружку Сильверу с тем же предложением.
— А тебе чего налить?
— Налей то же, что и себе, — отозвался тот под одобрительные выкрики.
Сразу ясно — не новичок, Тертый пацан, хоть и первоход. Но проверка продолжалась.
Быча снова щелкнул пальцами и шестерки повесили на стену картинку из журнала с изображением быка.
— С каким бычей бодаться будешь? — спросил он одуревшего от выпитой воды Ботаника. — Со мной или с тем, что на картинке?
Ботаник, естественно, выбрал нарисованного.
— Тогда с разбегу головой вперед, — скомандовал Быча.
Ботанику нахлобучили на голову какую-то замасленную кепку и толкнули к стене.
— Давай!
Он приблизился к стене и не очень сильно ткнул лбом в картинку с быком. Штукатурка на стене была шершавой и сырой.
— Молодец! Давай сильнее! — заорали вокруг. — С разбегу бей!
Ботаник отошел на несколько шагов и снова бросился на стену. На этот раз удар получился сильнее, а в голове у него зазвенело.
— Дай ему, дай еще! — веселились малолетние арестанты.
После пятой стыковки с покрывающей стену шершавой "шубой" Ботаник рухнул на пол с разбитым лбом.
Снова настала очередь Сильвера.
— Ну а ты с каким Бычей подерешься?
Судя по голосу, Быча всерьез опасался, что Сильвер выберет его в качестве поединщика. Но тот указал на картинку.
— Вот с этим. Только пусть он первый нападает.
И снова камера одобрительно зашумела.
— Лады, — хлопнул его по плечу Быча. — Прописку ты, считай, прошел. Только надо определиться. У нас самые авторитетные масти — летчик и машинист. Тебе какая больше нравится?
Про такую проверку Сильвер от воров не слышал, видно что-то новенькое. Он прикинул, что где машинист, там и поезд, а поезд идет на вокзал. Вокзалом же в камере называлось пространство под шконками, где обитала "обиженка".
— По мне лучше летчиком быть, — заявил Сильвер.
— Тогда лезь на "пальму", — предложил Быча.
Сильвер забрался на третью, самую верхнюю шконку. Здесь двое сокамерников плотно завязали ему платком глаза.
— Если ты летчик, лети. Падай головой вниз, — распорядился Быча.
Сильвер понятия не имел, что с ним должно произойти. Но знал одно — разбиться ему не дадут. Так и получилось. Как только он устремился вниз, в проход между шконками, его подхватил десяток рук и бережно опустил на землю.
— Молодец пацан,