не думала дёргать меня по подобному поводу. Заодно предупредил Каплана, дабы тот знал меру в раздаче заветных квитков. А то знаю я эту публику, гоняющуюся за всеми новинками и премьерами. Нам же нужен обычный советский народ из самых разных слоёв общества. Мне самому интересно, как отреагирует на фильм какой-нибудь беспринципный комсомолец, умеющий только говорить правильные слова, в которые он не верит. Зато товарищ освоил до совершенства уровень владения языком, дабы эффектнее вылизывать начальственные задницы. Вдруг проймёт и у лицемера, что-то ёкнет в груди? Да и мнение простых работяг меня очень волнует.
* * *
— Добрый день, уважаемые товарищи! — обращаюсь к почти двум с половиной тысячам зрителей, — Рад, что такое количество людей пришло на премьеру нашего фильма. Поверьте, мы старались, начиная от хорошей игры актёров и заканчивая спецэффектами, которые не применялись до этого в мировом кинематографе. В любом случае, главным критерием оценки станет ваше мнение.
Перевожу дыхание и окидываю ещё раз взглядом зал. Сотни лиц внимательно слушают в полной тишине. Не обошлось без стандартного местничества, и в первых рядах расселись ответственные товарищи с семьями. Но мне плевать, картину я снимал не для них. А Каплан, скорее всего, вынужден был выдать пригласительные «Госкино» и Козловскому именно на эти места. Зато далее полная демократия — молодёжь, люди зрелого возраста и старики. Главное — их искренняя заинтересованность, в отличие от деланно скучающих лиц номенклатурщиков и членов их семей. Надо заканчивать со вступительной речью и начинать показ.
— Несколько слов о фильме. Ещё на редакционно-сценарной комиссии, которая даёт разрешение на съёмки, я произнёс небольшую речь. Если кратко, то история нашей страны насчитывает более тысячи лет. К сожалению, по объективным и субъективным причинам, мы незаслуженно забыли великие и героические моменты бурной жизни наших предков. Поэтому я посчитал обязанным напомнить об одном из таких событий, и отдать дань памяти людям, сражавшимся за свою землю. И произошло это не так давно — всего лишь пятьдесят шесть лет назад. К сожалению, мало кто знает об этой битве. Встречайте — «Атака мертвецов: Осовец»!
Я быстро разворачиваюсь и ухожу в предоставленное нам помещение. Чувствую, что дошёл до стула из последних сил. Уж очень много всего отняли у меня эти съёмки. Теперь ещё сидеть на иголках два часа в ожидании реакции публики.
* * *
Гляжу на часы, не выдерживаю и подхожу к техническому помещению, откуда можно выйти на сцену. Как раз идёт финальная сцена, а далее должен быть текст, озвученный Басовым. Мы решили не изменять себе, и предложить Владимиру Павловичу ещё раз совместно поработать.
Прозвучали последние аккорды великого марша, и закадровый голос начал проникновенную речь. Я опять впал в прострацию и более или менее пришёл в себя, когда Басов уже заканчивал.
— Поручик Котлинский был ранен, но смог выжить в этом бою, и женился на своей Наталье. Контратака остатков 13-й роты, 226-го Землянского полка вошла в историю, как «атака мертвецов». Лишь через десять лет химическое оружие было запрещено Женевским протоколом. А ещё через три года, создатель этого оружия — Фриц Габер, получил Нобелевскую премию. В двадцатые годы этот же учёный создал газ «Циклон Б». В 1915 году жена Гебера, узнав о личном участии мужа в проведении газовых атак, застрелилась. В 1946 году сын Габера, Герман, тоже покончил жизнь самоубийством, когда до него дошли слухи о миллионах замученных в лагерях смерти, где использовался «Циклон Б». Но это совсем другая история.
https://www.youtube.com/watch?v=U518G8fUk6o&t=712s
У меня аж дыхание спёрло после заключительной фразы. Вроде неоднократно её слышал, в работе над фильмом, но всё равно пробирает до печёнок. На фоне моего общего нервического состояния дышать становится всё труднее. А ещё напрягает абсолютная тишина в зале. Свет пока не включили и на экране идут титры. И вдруг раздаются робкие хлопки, явно с галёрки. Постепенно они перерастают в оглушительные аплодисменты. Ух, отлегло!
Кто-то схватил меня за руку. Оборачиваюсь и вижу Серову, чья улыбка больше похожа на оскал. Валентина Васильевна нервничала похлеще меня, при этом грамотно скрывала свои чувства, умудряясь поддерживать других членов съёмочной группы. Золотая женщина!
— Где остальные? — тихо спрашиваю актрису.
— Ира наводит красоту и будет через минуту, а два балбеса побежали курить. Эх, измельчал мужик, — вздохнула Серова, явно иронизируя, — А ты давай не расслабляйся. Нас ждёт ещё один раунд, при этом самый сложный. Думаю, в зале достаточно провокаторов, поэтому необходимо победить нокаутом.
Тут к нам подбегает инженер, за ним показались актёры.
— Сейчас включат свет, и сразу устанавливаю микрофон. В зале будет работать два микрофона, так что через минуту можно начинать. Всё проверено –не переживайте за качество звука.
Свет. Инженер выбежал на сцену со своим аппаратом, и вслед за ним выходим мы. Я решил не тащить на премьеру много народа, ограничившись четырьмя ключевыми персонажами.
Наш выход был встречен не менее бурными аплодисментами, хотя, не всё так однозначно. Часть людей, особенно в первых рядах, сидела с каменными лицами, демонстративно изображая равнодушие. Такие островки были по всему залу, но они тонули в восторженной части публики, встречающих нас стоя.
Остановившись на середине сцены, мы дружно поклонились зрителям. Далее я подхожу к микрофону, а шум начинает постепенно стихать.
— Надеюсь, что картина понравилась уважаемой публике. Подозреваю, что на кого-то она оказала сильный эффект или вызвала много вопросов. Поэтому предлагаю сразу перейти к общению, ибо режиссёр и четыре основных актёра в вашем полном распоряжении. Только давайте представляться перед вопросом. Наши фамилии публике известны, а нам, в свою очередь, очень интересно узнать, с кем мы разговариваем.
Это не первая моя премьера, устроенная в подобном стиле, когда зритель может вживую пообщаться с создателями фильма. Поэтому народ оказался готов и особо не стеснялся. У двух микрофонов, стоящих в проходе, уже появилось несколько человек.
Как я и ожидал, первыми в атаку пошли специально обученные активисты.
— Добрый день. Меня зовут Александр Филиппов, я комсорг факультета журналистики МГУ, — начал молодой парень в приличном костюме и весьма приятной внешности, — Почему был сделан именно такой выбор? Не хочу называть его странным, но тем не менее. Какой смысл прославлять эпизоды империалистической и несправедливой войны, давно осуждённой партией и советским народом? Неужели такой маститый режиссёр не смог найти иные славные страницы истории нашей страны? В первую очередь Советского Союза, конечно.
Шпарит без бумажки, но явно по методичке. Товарищ Козловский и идеологи хорошо подготовились, но с фантазией у них проблемы. Неужели нельзя придумать вопрос более заковыристый? Хотя, это только разогрев.
— Не нужно говорить за весь советский народ и тем более партию. Начнём с того, что миллионы наших дедов участвовали в ПМВ, оставив на ней жизни и здоровье. Поверьте, воевали они не за царя, а за свою землю. Думаю, часть этих людей ещё жива, и я предпочитаю считать их героями, а не участниками чего-то позорного. Далее, большинство наших прославленных полководцев начинали именно на фронтах той войны. Думаю, не получи они там должного опыта, то у СССР не было столь талантливых маршалов. А ещё я не делю историю своей страны на правильную или неправильную. Мой фильм про героизм русского солдата, и только. Можно было снять картину про героев, оборонявших Шипку, Севастополь или бившихся при Бородино — благо, героических событий в истории России хватает. Но я взял именно эту трагическую страницу ПМВ, так как она несправедливо забыта.
Судя по реакции, советское общество не так монолитно, как думают в ЦК. По крайней мере, очередная порция аплодисментов большей части зала, и демонстративное игнорирование моих слов номенклатурой со слугами, яркое тому подтверждение.
— Артём Михайлов, исторический факультет МГУ, — второй студент выглядел попроще и напоминал эдакого ботана в своих очках, щеголяя субтильной фигурой, — Я хотел бы обсудить этический момент, а также достоверность, показанного на экране, вернее, её полное отсутствие. Ваша картина просто переполнена сценами жестокости и откровенного насилия. А так называемая «атака мертвецов» считается выдумкой рядом авторитетных историков. Вы считаете подобный подход нормальным? Думаю, для большинства советских людей он неприемлем.
Судя по раздавшемуся гулу и нелицеприятным выкрикам из зала, возможно, товарища