семьям прислать? Я тут слышал, что одна из матушек вашего работника сильно прихворнула и мучится спиной?..
– Что вы, добрый сеньор! Слава Господу и Божьей Матери, все наши жены и родичи здоровы!..
«Странно, – мелькнуло в голове маршала, – значит, Флоранс обманула меня. Бегала, наверное, к Жаку. Он парень видный, хотя и из простолюдинов…»
Маршал вышел из кузницы и позвал своего оруженосца Шарля.
– Шарль, чуть не забыл, – произнес маршал, – тебе пора становиться рыцарем. Значит так, вот тебе одно важное задание…
Шарль вспыхнул от радости, преклонил колено перед сенешалем и ответил:
– Какое задание, мессир Ги?..
– Тихонько и тайно понаблюдай за главным конюшим графа Амори. Делай это аккуратно, не дай Бог, если он заметит! Мне надо знать, когда, где и с кем он встречается, кто его семья и вообще, я должен знать о нем все и побольше…
– Будет исполнено, сеньор Ги… – поклонился оруженосец. Он уже собирался уйти, когда тихо сказал Ги де Леви. – Мессир, а вы знаете, что ваш сын безумно влюбился в мадемуазель Флоранс? Он бледнеет и краснеет, едва завидев ее.
– Однако… – вслух произнес маршал, удивившись словам своего слуги. – Просто поразительную новость ты мне сказал. Нет, я не знал об этом, но, все равно, огромное спасибо…
– Так, я побегу, мессир?.. – уточнил у него оруженосец.
– Да-да, беги… – рассеянно кивнул и ответил Ги, задумавшись над словами оруженосца.
Выходило, что эта, скромная с виду тихоня, что-то скрывала ото всех. Маршал встряхнул волосами, отгоняя, как ему показалось, глупые мысли.
«Девушка просто заботливая, ранимая и добрая. Небось, принесла им вина и чего-нибудь с господского стола, – решил Ги де Леви, – а мне просто соврала, растерявшись от нашей внезапной встречи в дверях кузницы».
Сенешаль подошел к крепостным воротам, откуда к нему подошел начальник дневной охраны – седой рыцарь из числа его вассалов. Он поклонился маршалу и сказал:
– Доброго вам дня, мессир Ги. Солнце-то, какое! Просто сердце радуется. Видать, в этом году хороший урожай будет…
– Что? А, урожай!.. – рассеянно ответил сенешаль, задумавшись. – Да-да, вполне возможно. Послушай, Жиль, скажи мне по чести, ты знал о том, что мой сын влюбился по уши в сиротку Флоранс?..
– Как не знать, знал… – ответил рыцарь, опираясь рукой на большой щит, прислоненный к его ноге. – Мессир Ги-младший, положа руку на сердце, уж больно сильно увлекся нашей знойной южанкой. Ой, простите, мессир сенешаль!..
– Ничего-ничего, спасибо тебе, Жиль. – Ответил Ги де Леви. Он осмотрел караулы возле крепостных ворот и моста, проверил снаряжение воинов, задал несколько ничего незначащих вопросов о быте и жизни и вернулся к прерванному разговору с рыцарем Жилем.
– Ты бы не мог, Жиль, – начал снова разговор сенешаль, – присматривать за моим сыном, когда он, не приведи Господь, надумает прогуляться под луной за стены Каркассона. Так, от греха подальше…
– Уже сделано, мессир, – поклонился Жиль. – Время-то военное. Сам понимаю. Вот, я и решил, на свой страх и риск, организовать осторожную охрану вашего сына и будущего наследника сеньории. Каждый раз, когда он выходит куда-то, за ними тенью следуют пять копейщиков и пять стрелков, у одного из воинов с собой рог, чтобы успеть подать сигнал об опасности, не приведи Господь…
– Ты просто молодец, Жиль! – Похлопал его по плечу маршал де Ла Фо. – Как только, Бог даст, отобьем нашу сеньорию де Мирпуа, врученную мне покойным графом Симоном, выделю тебе лен!..
– Ой, спасибо, хозяин… – Рыцарь встал на колени перед Ги де Леви. – Век буду Бога молить за вас и вашу семью!..
– Встань, Жиль, – Ги немного смутился такой реакции своего рыцаря на слова доброты. – Перестань. Сюзерен обязан чтить и уважать своих верных слуг…
Несколько дней прошли в относительно спокойной обстановке. Рыцари отдыхали и приходили в себя после тяжелого и опасного рейда по южным окраинам.
Бушар де Марли и Жильбер де Клэр развлекались в нижнем городе с маркитантками и гулящими девками, да так шумно и буйно, что маршалу несколько раз приходилось вскакивать посреди ночи и отправлять воинов на тушение пожаров, возникавших от их «невинных шалостей».
Сенешаль решил навести порядок в управлении огромным хозяйством Каркассона. Он выделил несколько толковых и обученных счету и грамоте воинов, которые с усердием взялись за проверки счетов и наведение порядка в запущенной канцелярии графа Амори.
В скорости, поступили тревожные известия из Авиньоне, де Клэр спешно уехал в крепость, оставив Бушара скучать в одиночестве. Вынужденное безделье тяготило Бушара. Он частенько собирал рыцарей и, будучи в изрядном подпитии, совершал небольшие конные выезды по округе, забираясь даже в отдаленные уголки. Несколько раз он прорывался с рыцарями в районы замков Ла-Бесед и Кабаре, которые удерживали повстанцы и сторонники графов де Сен-Жиль.
Флоранс стала заниматься с сенешалем изучением каталонского диалекта, и Ги де Леви приходилось изображать трудного ученика, чтобы она не могла догадаться о том, что он довольно-таки сносно умеет разговаривать на нем.
Оруженосец Шарль, которого он направил тайно следить за главным конюшим графа, как-то вечером пришел к маршалу с докладом.
Он постучался в двери комнаты сенешаля, который только что окончил вечерние купания и собирался укладываться спать. Мария сменила воду в большой купальне, сделанной из разрезанной пополам огромной дубовой винной бочки, она сидела и плескалась, тихо напевая себе под нос какую-то мелодию.
Ги де Леви встал, закрыл занавесь, разделяющую спальню и место для омовения, после чего тихо сказал:
– Мария, милая, сиди, пожалуйста, тихо…
– Хорошо, – ответила Мария.
Сенешаль присел на кровать и громко крикнул:
– Входите!..
Вошел оруженосец Шарль, который поклонился и произнес:
– Мессир, я следил несколько дней за конюшим, но ничего подозрительного не обнаружил…
– Так, а теперь, Шарль, давай-ка поподробнее обо всем, что ты увидел или услышал за эти дни.
Оруженосец помялся с ноги на ногу, поправил свой сюркот и меч:
– Сеньор, конюший ведет себя обычно, он мало общается с людьми и слугами, толком не имеет друзей в замке. Кроме одной мелочи. Он частенько бегает в нижний город к одной вдове. Её зовут Катарина, ее муж был, вроде бы, купцом, но, толи, умер, толи, был убит кем-то в первую кампанию…
– Значит, – перебил его сенешаль, – конюший часто выходит в нижний город? А, как же, мой приказ?..
– Да, сеньор, частенько. Но, вы же сами понимаете…
– Понимаю, Шарль, прекрасно понимаю, – кивнул ему Ги де Леви, – война войной, а жизнь берет свое!
– Это истинно так, сеньор, – поддакнул ему оруженосец. – Только к ней наведывается не один наш конюший…
– Да? – Удивился сенешаль. – Кто же еще?
– Кузнец наш там частенько бывает