Читать интересную книгу Черные викинги - Макс Роуд

Глава 27. Прощание

После его ухода Хель отпустила всю прислугу, разрешив убрать посуду и объедки после отдыха, а сама со вздохом опустилась на скамью.

— Устала? — Генрих погладил ее по голове.

— Да, немного. Когда самый поздний срок твоего отъезда? «Нагльфар» отвезет тебя к границе потустороннего мира — так ты сэкономишь время и силы.

— Я это понял. Спасибо, милая. Я знаю, что такое задействовать «Нагльфар». А самый поздний срок… сложно сказать, но время еще есть.

— Тогда пойдем наверх?

— Пойду я один, а ты отдыхай! — Холлисток вдруг подхватил ее на руки и понес к выходу.

— Как же это приятно и трогательно! — Хель обвила руки вокруг его шеи. — Хочется остановить время, чтобы еще и еще…

Всё имеет начало и все имеет конец. С этой непреложной истиной вынуждены считаться все без исключения. Вот и сейчас, время пребывания Холлистока в загробном мире подошло к концу, несмотря на его и Хель, обоюдное желание, побыть вместе подольше. Впоследствии они смогут быть рядом, не оглядываясь на необходимость разлуки, но пока физический мир крепко держал Холлистока. Его миссия на Земле еще не была выполнена даже наполовину и несколько тысяч лет лежали впереди. Однако не стоит подходить к жизни этих сущностей с человеческой точки зрения. Логика их отношений, как и течение времен, не имеет ничего общего с понятиями, принятыми в среде людей. Краткосрочность человеческого бытия и простая предопределенность назначения, как одной людской единицы, так и общей массы, налагает на нас жесткие ограничения. Рождение, учеба, работа, рождение потомства, работа и смерть — все предельно четко и ясно. Страх, совесть, животные инстинкты, душевные переживания по своим жалким проблемам, ненависть, зависть, доброта, религия, целомудрие, сострадание, — это все нам. В мирах, где человек или его душа могут побывать разве что только с помощью небывалого полета мысли, все обстоит иначе. Как — это другой вопрос. Вопрос не данного повествования.

— Мне пора, — Холлисток легонько дернул плечом, на котором дремала Хель.

— Что? — не открывая глаз, тихо переспросила она.

— Пора собираться.

— Хорошо. Надо же — а я, кажется, заснула.

— Это и немудрено. Прости, своим появлением я вновь разрушил твой привычной распорядок.

— О чем ты! — Хель нежно провела рукой по его волосам. — Сам знаешь, что для меня это как подарок. Но я умею ждать и знаю, чего хочу. А уж как я умею добиваться желаемого — не тебе мне говорить.

Холлисток улыбнулся:

— Знаю, милая, знаю.

— Тогда — отправляемся! — Хель встала с кровати и потянула за руку лежащего Холлистока. — Сам меня поднял, а теперь валяешься. Давай-давай, пока я добрая. А то еще немного — и не отпущу!

Пока Холлисток одевался, Хель успела дать Ганглати несколько указаний, и в скором времени они уже выходили из Эльвиднира. Над Хельхеймом стояла темная ночь, и их быстрые шаги были единственным звуком в его мертвой прохладной тишине. Вдали виднелось несколько маленьких ярких точек, в которые на этом расстоянии превратились огромные костры Парвааля, пожирающие грешников, и только серое небо загробного мира давало сейчас неясный свет, рассеивающий общую черноту.

Дойдя до одинокого дерева, стоящего на соседнем холме, Хель обернулась к Холлистоку:

— Держись!

Ему не надо было объяснять, что делать. Подойдя к ней сзади, он крепко обнял ее за талию, и в то же мгновение Хель резко развела в сторону руки. Раздался резкий свист, земля задрожала под ногами, а налетевший вихрь вмиг поднял в воздух тысячи камней, устроив вокруг них бешеный круговорот…

Все стихло так же внезапно, как и началось. Вместо долин и холмов теперь перед ними простиралось безбрежное Третье море, вечно гудящее в своем неистовом волнении. Прямо напротив, из его вод поднималась белая конусообразная гора, возле которой стоял гигантский корабль, корма которого терялась в невообразимой дали. Это и был «Нагльфар», корабль мертвых, целиком сделанный из ногтей умерших.

— Он стал еще больше, — Холлисток повернулся к Хель. — Скоро моря станет мало.

Та, уже принявшая привычный облик огромной мощной амазонки, с малоподвижным, словно вырезанным из камня, лицом, довольно кивнула:

— «Нагльфар», это сила, способствующая равновесию. Когда ему станет мало места оно нарушится, но это произойдет не скоро. Судно уже может вместить в себя до десяти тысяч великанов и трехсот тысяч мертвецов, но это даже не половина того, что нужно.

— А многие люди стригут свои умершим ногти, чтобы «Нагльфар» не строился слишком быстро, — тихо проговорил Холлисток.

Хель криво улыбнулась:

— Да, только они не задумываются, что к тому моменту, когда на мертвые попадают ко мне, ногти успевают немного отрасти. Как видишь, нам этого добра хватает!

— Вижу! Поистине, «Нагльфар» способен внушить ужас и уважение всем.

— Пока что да. Но те, кто ниже нас, тоже не сидят без дела.

— Мы слишком сильны, — уверенно сказал Холлисток. — Силы каждого из пяти миров достаточно, чтобы остановить любые недружелюбные поползновения, а уж вместе мы непобедимы.

Хель пожала плечами:

— Все может быть, милый. Но только помни, что наши пять миров далеко неоднозначны, а вокруг находятся те, чьих планов мы не знаем. Даже Высшие не знают, потому что они Высшие здесь, а там есть свои правители и мудрецы. Наши миры управляют людьми и всем, что с этим связано, а в других мирах нет людей и жизнь развивается совсем иная.

— Ты что-то знаешь? — Холлисток недоуменно посмотрел на свою спутницу.

— Пока ничего конкретного. Дорогой, не забивай себе голову тем, что тебя еще не касается. Занимайся людьми — там есть, чем заняться. Впрочем могу сказать, что в будущем тебе станет полегче.

— Это как? — Холлисток не переставал удивляться.

— Люди начнут усиленно истреблять друг друга и их поголовье сильно уменьшится. Ранее такое бывало, будет и далее.

— Как скоро?

— Сложно сказать. Если по земному летоисчислению — то лет, вероятно, сто восемьдесят-двести.

— Ну, это еще не так скоро.

— Тебе виднее. Но время там идет быстро и даже простые вампиры, живущие по четыреста лет, умирают, как им кажется, молодыми.

— Что правда, то правда! — Генрих рассмеялся. — Каждый втихоря думает, что именно он вечен, а вечна только сама вечность.

— Да, и еще кое-что! — Хель озорно подмигнула, а затем крикнула, повернувшись к кораблю — Мадберк, подходи еще ближе!

На борту «Нагльфара», который с их появлением начал приближаться к берегу, появилась темная фигура.

— Слушаюсь, повелительница! — ответил густой раскатистый бас и огромное судно, плавно ускорившись, подошло совсем близко. С левого борта открылась дверь, и луч красного света, скользнув по водной поверхности, остановился возле Хель и Холлистока.

— Пойдем! — кивнув на световую дорожку, она двинулась вперед, приглашая Генриха следовать за ней.

Передвижение по воде, доселе ему незнакомое, оказалось вполне комфортным. Ноги немного подвязали, словно в рыхлом песке, но это добавляло, скорее, мягкости, чем замедляло скорость. Капитан Мадберк, великан-ящер, встречал их возле входа. Услужливо предложив руку Хель, он приветливо кивнул Холлистоку, а затем, проведя их на верхнюю палубу, сам встал у штурвала.

— Куда пойдем, хозяйка?

— К Иггдрасилю.

— Понял! — Мадберк резко крутанул штурвал. Огромный корабль, подчиняясь его воле, легко, словно перышко, совершил оверштаг и, поймав парусами поднявшийся ветер, рванулся вперед. Сумасшедшие волны, бившиеся вокруг в неистовой истерике, не оказывали на «Нагльфар» ни малейшего влияния, будучи не в силах раскачать его тяжелый корпус. Холлисток, стоя на носу рядом с Хель, с наслаждением вдыхал свежий морской воздух, раздумывая над ее последними словами.

— Не забивай себе этим голову, я же сказала! — Хель мягко провела ладонью по его спине. — Когда придет время, мы поговорим на эту тему, а сейчас у тебя другие задачи. Ты мне обещал Мойлу, дорогой, и я уже с нетерпением жду эту встречу. Настронд станет для него домом, а Змеиный Чертог готов для его викингов. Будешь думать не об этом-проиграешь!

— Хорошо. Я уже не думаю, — Холлисток улыбнулся. — Знаешь, сейчас мне очень жаль, что я вынужден прощаться. К сожалению, время не терпит.

— А! — Хель лишь махнула рукой. — Что такое время для нас с тобой, если впереди вечность?! Это твои женщины на земле будут рождаться, умирать, переходить в другие миры, а я буду всегда. Мир перевернется, исчезнут и возродятся цивилизации, но и ты будешь всегда. Что нам еще нужно?

— Это верно, но сейчас я сильно связан с физическим миром — там время есть время.

— Ничего. Видишь, впереди сияние? — Хель протянула руку, указывая на зарево, появившееся прямо по курсу.