Читать интересную книгу "Цвет магии - чёрный. Книга 2 - Мария Николаевна Сакрытина"

на кресло, чуть не рухнула в него – тяжело опёрлась о подлокотник.

- У вас вино есть?

Не вставая с колен, Ори кивнул.

- Розовое имперское, как ты любишь, миледи. Прикажешь принести?

Шериада опять растерянно огляделась.

- Да... Да, принеси, Ори, пожалуйста.

Когда он встал, его лицо ничего не выражало, словно случившееся было для него делом обыденным. И на кухню не побежал сломя голову, а спокойно пошёл, как хорошо вышколенный лакей. Я поймал себя на том, что недоумённо смотрю ему вслед. Может, всё это действительно нормально для Нуклия? Принцесса, входящая в спальню молодого человека без стука на рассвете с угрозами пытать его до смерти. Может, это я что-то не понимаю?

Шериада, спотыкаясь, буквально наощупь наконец села в кресло и принялась тереть лоб. Я смотрел на неё, и в рассветных лучах принцесса сияла как… Да, почти так же ярко, как Повелительница.

Ничего не понимаю.

Ори не заставил себя долго ждать: минуты не прошло, а он уже расставлял на прикроватном столике хрустальные фужеры. Один наполнил и с поклоном протянул принцессе на серебряном подносе.

Шериада тут же его осушила и взглядом приказала налить ещё. А потом ещё. И ещё. Когда бутылка опустела ровно наполовину, принцесса всё-таки остановилась и попыталась изобразить улыбку. Получилось плохо, её губы словно сами собой складывались в жестокую ухмылку. Но голос звучал ровно:

- Спасибо. Что, тебе нравится служить Элвину?

- Да, миледи, - не раздумывая, ответил Ори, и у меня в груди потеплело.

Принцесса кивнула.

- Хорошо… Очень хорошо. А сейчас, пожалуйста, оставь нас. Клянусь, я ничего твоему господину не сделаю.

Ори снова поклонился, бросил на меня короткий взгляд и вышел из комнаты.

- Элвин, ты вино по-прежнему не пьёшь? – поинтересовалась Шериада, как только мы остались одни.

- Нет, госпожа. – Я понятия не имел, как себя вести. Извиняться? За что? Что я такого сказал?

Шериада тоскливо посмотрела на меня – и приложилась к горлышку бутылки, как заправский пьяница.

Минут через пять вино кончилось. Принцесса вздохнула, вытащила из потайного кармана кружевной платок, аккуратно промокнула им губы, и судя по заклинанию, отправила в тайник в подпространство. Я читал о такой магии, но ни разу не пользовался – слишком сложно.

- Элвин, я прошу прощения. Моё поведение было совершенно… А, чёрт! Последнее время на меня находит. Наверное, приступ скоро… - Шериада поймала мой взгляд и прищурилась: - Но если серьёзно, то… Следи за языком. Любое сравнение с Повелительницей, любой намёк на то, что ты метишь на её место может стоить тебе жизни. Я не преувеличивала, когда говорила, что за такое и смерти мало.

Тогда до меня наконец дошло – и даже дыхание от волнения перехватило.

- Я? На её… место… Госпожа, нет! Конечно, нет! Кто, я?!

Шериада слабо улыбнулась – теперь у неё это получилось.

- Ну и хорошо. Ты помнишь, что корона здесь передаётся от сильного к ещё более сильному? Ты ведь жил при дворе на Острове, ты понимаешь, каких тем следует избегать, правда?

Боже, да это же как сообщить лорду Ридану, что я якшаюсь с оппозиционерами и антимонархистами. Плаху мне организуют в мгновение ока.

Вот теперь и я упал на колени.

- Госпожа, вы же не… Я не то имел в виду!..

-  Элвин, ради всего святого встань. Я ничего не слышала. Я ничего не запомнила. Ты точно вина не хочешь?

Какое вино, она же всё выпила.

- Нет, госпожа.

- М-м-м… А кофе? Ах да, ты завтракал?

- Нет, госпожа.

- Надо же, я тоже. – Шериада не воспользовалась звонком или магией – она, встала, подошла к двери, открыла и крикнула в коридор: - Ори, ты нам снова нужен! Организуй, пожалуйста, завтрак.

Потом закрыла дверь и кивнула мне на второе кресло.

- Садись. Будем твою магию выправлять. А то сияешь, как новогодняя ёлка.

- Почему ёлка, госпожа? – вырвалось у меня.

- А что, у вас другое дерево на Новый год наряжают?

- Любое, какое его величество прикажет.

- А-а-а… Хорошая традиция. Кстати, в Нуклии не празднуют Новогодье.

- Нет? – А как же тогда они отмеряют начало нового года? Просто днём в календаре, и всё?

- Нет. – Принцесса опустилась на пол у моих ног. – Откинься на спинку кресла, закрой глаза и расслабься. Можешь пока поспать.

Поспать? Пока она сидит у моих ног и смотрит мне в пах?

- Госпожа, что вы делаете?

- Говори по-нуклйиски, Элвин. Не бойся, не посягну я на твою честь. Расслабься.

Она что, шутит?

Шериада скривилась и снова поймала мой взгляд.

- Ладно. Давай так. Закрой глаза. Закрой, я сказала! Молодец. Теперь глубокий вдох. И медленный выдох…

- Я знаком с основами медитации, госпожа.

- Ну так медитируй и не мешай мне тебя лечить!

Волшебник должен уметь входить в транс в любом состоянии, даже в панике – это необходимо для некоторых заклинаний. Я умудрялся входить в транс в её присутствии преподавателя (а она ведь женщина) и даже под пристальным взглядом Криденса. С Шериадой это было почему-то сложнее, но она молчала, и я вскоре успокоился. А потом даже задремал, хотя это совсем непохоже на настоящий транс, когда ты остаёшься умиротворённым, но осознаёшь, что происходит. Просто было раннее утро, а я не выспался.

Шериада разбудила меня, водя чашкой перед лицом.

- Ори варит замечательный кофе. Просыпайся, Элвин, вкуси этот нектар богов. Я смотрю, ты последовал моему совету с ресторанами? И как?

- Хорошо, госпожа. А… голова…

- А ты что хотел? Ты магию сдерживал, похоже, с рождения. Скажи спасибо, что наизнанку не выворачивает.

Спасибо… Зато голова кружится – будь здоров.

- Я… сдерживал?

- Кто ж ещё? Элвин, милый, вам ещё не рассказывали, как наш слабый человеческий организм работает с магией?

- Нет…

- Тогда если очень упрощать, то это как кровеносная система. Ты где-то пережал, рука онемела. Если долго её так держать, она умрёт. Ты бы, кстати, тоже умер лет в двадцать пять. Но вот ты начал потихоньку магией пользоваться, однако сосуды забиты, кровь как следует не течёт. Я их почистила – представь, какой шок должно испытывать теперь твоё тело. Так что радуйся, что отделался одной головой. Завтракать-то будешь? Если нет, то хоть в столовой со мной посиди, я ненавижу есть одна.

Нет, аппетит у меня не пропал – скорее, наоборот.