Читать интересную книгу Пути непроглядные - Анна Мистунина

Полночь давно миновала, когда Рольван наконец закончил рассказ. Вино было допито и принесено новое. Камин потух и успел остыть, свечи давно погасли, все, кроме одной, которую Одо уже дважды заменял новой. Перед настоятелем на столе возвышалась гора из яблочных огрызков. Одо оказался хорошим слушателем, внимательным и чутким к малейшей недосказанности, и эта его новая черта лучше всяких слов объясняла, какая пропасть отделяет двадцатисемилетнего священника от мальчишки, отданного в монастырь во исполнение отцовского обета и мечтавшего при первой же возможности сбежать от уготованной родителями судьбы. Несколько раз Рольван терялся и замолкал, не зная, какими словами можно описать пережитые встречи со сверхъестественным и собственные поступки, которых никогда не совершил бы, не пережив этих встреч. Одо тогда приходил на помощь, и всякий раз ему удавалось всего несколькими вопросами вернуть разговору ясность и простоту. Он и не думал подозревать Рольвана во лжи или сомневаться в его рассудке, так что под конец тот даже заулыбался, подробно рассказывая о своих словесных перепалках с Игре.

– Представляю, как это все странно звучит, – хмыкнул он, закончив историю появлением на дороге самого Одо. – На твоем месте я бы ни за что не поверил, если бы не видел собственными глазами. Но это все правда.

– Скажем так, кое-что я все-таки видел собственными глазами, – необыкновенно серьезно отозвался настоятель. – Людей, отмеченных демонами, как ты говоришь, призраками, видел. Два раза. А слышал еще больше, так что тут ты меня не удивил. Наоборот, теперь мне многое стало понятно… Кроме одного. Почему ты им веришь?

– В каком смысле?

– Рольван, ты вырос в монастыре. Ты книгу Мира цитировал наизусть, когда я еще только и умел, что яблоки в саду воровать да швыряться огрызками. Отец Кронан был твоим личным наставником, мечтал вырастить из тебя будущего епископа. И ты – ты! – запросто поверил на слово врагам бога и церкви! Поверил, что они могут желать добра, что выступают не заодно со злом, губящим людские души! Почему?

Получить выговор от толстяка Одо – это было уж слишком. Рольван недоверчиво покачал головой:

– Не могу поверить, что слышу это от тебя.

– Я же как-никак священник, – Одо улыбнулся с чуть заметным самодовольством и снова посерьезнел: – Ну-ка, расскажи мне, что об этом сказано в Учении.

Рольван вздохнул и прикрыл глаза, вспоминая подходящую случаю цитату. Она пришла как будто сама собой:

– «Тьма не имеет общей доли со светом, а свет – с тьмой. Никто, ходящий путями тьмы, не делает доброго, ибо света нет в нем, станешь искать его – и не найдешь, только напрасно потеряешь время».

– Дальше, – велел Одо.

– «Посему вырывай корни зла, иначе оно прорастет и заглушит добрые побеги, – Рольван произнес это почти с ненавистью, – так поступай везде, где только сможешь, и наблюдай за собою, чтобы и тебе не впасть в соблазн».

– Ну? – спросил Одо.

– Что – ну? Они не… не знаю, как это тебе объяснить. Они заблуждаются, да. Но они действительно хотят все исправить!

– Откуда ты это знаешь?

– Вижу. Не могу я тебя убедить! Если бы там был, Одо, видел сам, ты бы понял. Ты бы…

Одо перебил его сбивчивые объяснения.

– Мне кажется, я вижу другое. Все просто, Рольван. Ты увлекся этой женщиной?

– Кто, я? – Рольван рассмеялся и резко оборвал смех. – Даже и не думал об этом, Одо, клянусь. Даже не думал.

– Подумай сейчас, мой друг, прошу тебя. Возможно ли, что ты просто влюблен в нее, потому и веришь любому слову? Уж мне-то ты можешь в этом признаться, учитывая, – настоятель хмыкнул и понизил голос, – что первая женщина у нас с тобой была одна на двоих. Помнишь?

Рольван усмехнулся:

– Разве такое забудешь?

– Я не забыл, как видишь. Итак?

– Мне кажется, или ты меня допрашиваешь?

– Нет, конечно же. Можешь считать, что ты на исповеди – и, кстати, не налить ли нам еще вина?

– Хороша исповедь! И как тебя еще не выгнали из настоятелей?

– Сам удивляюсь, – вздохнул Одо, берясь за кувшин. – Так что насчет женщины, Рольван? Мне она показалась не слишком-то, гм, хорошенькой. Честно говоря, я принял ее за очень голодного юношу.

– Как и я поначалу, – Рольван пододвинул к себе наполненную настоятелем чашу.

Неожиданный вопрос встревожил его сильнее, чем хотелось показать. Он старательно перебрал в памяти мысли и чувства, посещавшие его в последние дни, но никаких признаков увлеченности или страсти в них не нашел. Скорее, наоборот. Рольван отчетливо представил себе оскаленную волчью пасть и ответил насколько мог искренне:

– Такие, как она, поедают своих любовников заживо. Я ни за что на свете бы не к ней не притронулся.

Он тут же пожалел о своих словах, вспомнив тот единственный беззаботный вечер в Сторксе, вспомнив ее смех и ее слезы из-за Грата. Но Одо вздохнул с облегчением и двумя руками поднял свою чашу, словно провозглашая заздравный тост. Рольвану осталось лишь последовать его примеру, запивая вином свою беспричинную тревогу и горьковатый привкус во рту.

– Ну, а раз ты свободен от ее чар, вот что я предлагаю сделать, – Одо говорил весело, как будто замыслил всего-навсего хорошую шутку, – у здешнего эрга в замке имеется какая-никакая дружина. Правда, половина их ушла с тидиром на север, а вторая половина до свету из-за стен глаз не высунет. Но монахам не пристало бояться ночных теней, гонца к ним я могу отправить и ночью. Час езды, если вскачь. А наутро пусть эти головорезы изловят дрейвку и убийцу епископа, да еще, пожалуй, помогут тебе доставить их в Эбрак, на тидирский суд. И поручение твое будет выполнено, и обратный путь окажется безопаснее. Что ты на это скажешь?

Гвейр сразу увидел западню, и Игре тоже. Его предупреждали, но Рольван оказался достаточно глуп, чтобы забраться в ловушку с головой.

– Нет, Одо, подожди! Не надо!

– Почему? – отец-настоятель был искренне удивлен.

– Одо, я знаю, что ты не веришь. Но вдруг, просто подумай, вдруг это все правда? Вдруг правда, что только они могут закрыть эти Врата, а мы им помешаем?! Представь, если по нашей вине здесь останутся призраки, и будут убивать людей, и будут приходить новые, и…

– Тише-тише, я тебя понял. Ты что же, предлагаешь отпустить их с миром?

– Одо… – Рольван выдохнул и постарался говорить рассудительно: – Если то, что мне сказали, правда… во всяком случае, Гвейр действительно в это верит, тут я ручаюсь. Если это правда, и эти твари приходят из другого мира, и есть Врата, которые туда ведут – ты можешь их закрыть? Можешь, настоятель?

Одо задумался.

– Нет, – признал он. – И не знаю никого, кто бы это мог. Постом и молитвой, наверное…

– Ты уверен, что получится?

– Нет, не уверен.

– Тогда, ради Лиандарса… ради всех людей, мы должны позволить им попытаться. Ты понимаешь, Одо?

– И что? По-твоему, надо их просто отпустить? Ты хоть помнишь, о ком мы вообще говорим?!

– Да уж поверь, помню! Отец Кронан был моим приемным отцом, не твоим! И я не предлагаю их отпустить, я еду с ними. Когда все закончится… Я рассказывал тебе о нашем уговоре.

– Ты арестуешь его и доставишь в Эбрак, как приказал тидир? В одиночку?

– Нет! Я и не собирался этого делать. Я с самого начала собирался вызвать его на поединок и убить!

– И все еще собираешься?

– Конечно! – ложь теперь не казалась Рольвану таким уж большим грехом, да и была ли это ложь? Неважно, решил он. Об этом он успеет подумать после. – Я дождусь, когда Врата будут закрыты и убью его.

– А дрейвку?

– Ее тоже. Прошу, поверь мне, Одо.

– Я должен поверить, что ты один управишься с ними двоими? Судя по твоим собственным рассказам, они бойцы всяко не хуже тебя!

– Я сделаю это. Должен сделать и сделаю, тебе придется довериться мне в этом, или, – Рольван вздохнул, подумав, что слишком долгими уговорами лишь вызовет к себе подозрения, – или делай, как ты решил и знай, что призраки и живые мертвецы останутся здесь навсегда. Хотя ты ведь не видел еще живых мертвецов, так что можешь мне не верить, можешь думать, что это не так уж и страшно, когда их не берут ни меч, ни стрелы, когда они встают и снова…

– Хватит, Рольван, достаточно! – оборвал его священник. – Я не дурак. Я тебя понял. Пусть закрывают свои Врата, раз уж ты так уверен. А я позабочусь распространить их приметы, и если ты погибнешь, далеко они все равно не уйдут. Только знаешь что, постарайся, пожалуйста, выжить в этом предприятии, друг мой. Было бы жаль встретить тебя после стольких лет лишь затем, чтобы потерять.

– Мне тоже было бы жаль, если бы ты меня потерял, – Рольван с облегчением откинулся на спинку кресла и улыбнулся. – Постараюсь этого не допустить.

– Обещай, что на обратном пути ты остановишься у меня отпраздновать победу.