Читать интересную книгу Юность Розы - Луиза Олкотт

При взгляде на обложку доктору сразу стал понятен виноватый вид и пылающие щеки племянницы. Он слегка поморщился, но не смог сдержать улыбки, наблюдая детское замешательство на лице двадцатилетней девушки.

— И как тебе это? Интересно?

— О да! Я как будто оказалась совсем в другом мире и забыла обо всем.

— Думаю, мир этот все же был не слишком хорош, раз ты так смутилась, когда тебя в нем застали. Откуда она у тебя? — с неодобрением косясь на книгу, спросил дядя Алек.

— Мне так хотелось ее прочесть. Помните, еще в Риме о ней много говорили, вы ее читали. И я подумала, что тоже могу…

— Я прочел ее, чтобы знать, годится ли она для тебя.

— И решили, что не годится, раз не дали мне?

— Да.

— Тогда я не буду ее дочитывать. Но, дядя, я не понимаю, что в ней такого плохого? — разочарованно сказала Роза. Она успела дочитать до середины, с головой погрузившись в бурные страсти. Роман казался ей необыкновенно увлекательным.

— Ты можешь не понимать, но разве ты не почувствовала, что ее не стоит читать? — серьезно спросил доктор Алек.

Роза поднесла ладони к пылающему лицу, задумалась на минуту, затем подняла глаза и сказала чистосердечно:

— Я не знаю, не могу объяснить. Но, наверное, что-то в ней есть дурное, потому что я покраснела и вздрогнула, когда вы вошли.

— Именно, — доктор был очень доволен ответом воспитанницы.

— Но, право, я не нахожу в ней ничего предосудительного. Она написана замечательным слогом, знаменитым автором, а герои до того естественны, как будто я в действительности их встречала.

— Надеюсь, что нет! — произнес доктор, поспешно захлопнув книгу, словно боясь, как бы оттуда не выскочили сомнительные личности.

Роза засмеялась, но продолжала оправдываться: ей ужасно хотелось узнать, чем кончится эта захватывающая история, но она ни за что не стала бы читать без разрешения.

— Я и прежде читала французские романы, вы мне их сами давали. Правда, немного, но самые лучшие. Значит, я могу судить, что хорошо, а что плохо. Если бы этот был плохим, он бы мне не понравился.

Вместо ответа дядя снова взял книгу, перелистал несколько страниц, подал ее Розе раскрытой и предложил:

— Прочти страницу или две громко и переведи их. Тебе же это понравилось, попробуй снова.

Роза повиновалась и бойко перевела страницу, стараясь точнее передать все выражения на хорошем английском языке, затем продолжала читать медленнее, затем стала пропускать некоторые фразы. Наконец она совсем смолкла и покраснела до корней волос.

— В чем дело? — спросил дядя, который все время серьезно наблюдал за ней.

— Некоторые фразы не поддаются переводу, в английском языке они сильно искажаются. По-французски они звучат неплохо, а вот по-английски — резко и неблагозвучно, — Розе было обидно, что она не смогла доказать свою правоту.

— А, моя дорогая! Если красивые фразы нельзя перевести на честный английский язык, то мысли, которые они несут, не должны попадать в твою невинную головку. Это ключевая глава всей книги, — если ты дочитала до нее и не нашла ничего предосудительного, значит, автор слишком хорошо владеет пером. Талантливому человеку непростительно заворачивать зло в разноцветные фантики и тем самым делать его привлекательным для неискушенных душ.

Он умолк на минуту, затем прибавил, с беспокойством глядя на Розу, все еще склонившуюся над книгой:

— Дочитывай, если хочешь, но помни, моя девочка: то, что можно читать в сорок лет, вредно в двадцать. Нужно быть крайне осторожной в выборе пищи для воображения, иначе можно смертельно отравиться.

Разобрав почту на журнальном столике, он забрал Ежегодник, чтобы почитать научную статью, и отправился к себе. Впрочем, доктор с большим интересом прочел бы мысли, которые наполняли юную головку в соседней комнате.

В доме вновь воцарилась тишина, которую время от времени прерывал Джеми, азартно прыгая по дивану, когда у Жюля Верна в иллюминатор заглядывала не в меру любопытная каракатица или знаменитая подводная лодка капитана Немо выходила победительницей из невероятной схватки сразу с двумя судами. Немного спустя раздался звонок, и доктор вышел узнать, кто пришел, — это оказался посыльный к тетушке Изобилие. Возвращаясь к себе через гостиную, дядя Алек заметил на камине четырехугольный пакет.

— Что это такое? — спросил он, взяв пакет в руки.

— Роза просила занести это к Китти Ван, когда я пойду домой. Я сегодня забыл принести ей роман от мамы, ну уж это поручение я исполню немедленно, — ответил Джеми, не отрываясь от книги.

Мальчик прочитал всего треть объемистой истории о капитане Немо, поэтому доктор Алек сильно сомневался, что Джеми в ближайшее время сумеет «немедленно» исполнить поручение Розы. Он взял пакет, положил его в карман и вышел из комнаты, довольно сказав самому себе:

— Добродетель, конечно, иногда остается без вознаграждения, но только не в этот раз. Я уж постараюсь!

Роза тем временем, пытаясь как-то развлечься, задремала над своей читаной-перечитаной старой книжкой. Через полчаса она встрепенулась и вдруг обнаружила рядом с собой новый роман, который ей обещала тетя Джесси.

— Милый мальчик! Пойду поблагодарю его, — проговорила она вполголоса, совершенно пробудившись и вскочив с места в веселом настроении.

Но не успела, потому что в эту минуту заметила дядю, стоящего перед камином и греющего руки. Видно было, что он только что пришел с улицы.

— Как эта книга здесь очутилась? — спросила она подозрительно.

— Кто-то ее принес.

— Кто-то? Ах, дядя, зачем вы так беспокоились, чтобы исполнить мое желание? — она схватила его озябшие руки в свои и нежно, и с упреком перевела взгляд от лица дяди на снежные вихри за окном.

— Я забрал у тебя отравленные французские конфетки, но взамен принес кое-что получше. Вот здесь все чистый сахар: услаждает сердце, равно как и язык, не оставляя дурного привкуса.

— Как вы добры! Я этого не заслуживаю. Я стараюсь, но не могу устоять перед соблазном. Дядя, я положила книгу на камин, а сама все время думала: «Взгляну одним глазком, чем она закончится». Боюсь, в конце концов я бы не устояла, если бы вы ее не унесли, — Роза подняла дядины руки и кротко спрятала в них лицо, словно кающееся дитя.

Но дядя Алек поднял опущенную головку за подбородок и, заглянув в открытые, наполненные слезами глаза, сказал с такой любовью, что его слова навсегда запечатлелись в памяти девушки:

— Милая моя девочка, я готов вынести вьюгу пострашней, лишь бы сохранить твою душу чистой, как снег. Эти мелкие искушения исподволь точат нашу душу, если не следить за собой, не молиться и не противостоять соблазнам, какими бы ничтожными они ни казались.

Кому-то доктор Алек мог показаться чересчур придирчивым, но Роза чувствовала его правоту. В этот вечер, молясь перед сном, она прибавила еще одну короткую молитву, прося защиты от трех тяжких искушений для богатой, хорошенькой, романтичной девушки: от расточительности, кокетства и чтения романов.

Глава XII

На балу у Китти

Роза надела на праздник свое старое светло-голубое шелковое платье, несколько освеженное облаком тонкого кружева, и тихонько вздохнула с сожалением, оглядывая себя в зеркале. Радостная улыбка вернулась к ней, когда она приколола к груди букет незабудок, присланный ей Чарли через одного старого немца-садовника. Итак, Принц приглашен сопровождать ее — часть желаний исполнялась. Все это время Чарли благоразумно не возвращался к состоявшемуся между ними разговору, не пытался давать новых клятв и обещаний, вообще держал себя, как образцовый джентльмен. Розе нравилось его теперешнее состояние, тем более что, стараясь исправиться и загладить свою вину, он был задумчив, молчалив, исполнен чувства собственного достоинства — все вместе делало его неотразимым.

Тетя Клара не могла поехать на бал, потому что за пару часов до выезда нанесла на лицо модный крем, чтобы освежить лицо, — и вдруг покрылась ужасной сыпью. Конечно, после этого ей осталось коротать время в одиночестве да любоваться роскошным бархатным платьем, разложенным на постели.

К величайшему удовольствию Розы, сопровождать ее на бал вызвалась тетя Джесси. Мать четверых мальчишек в светлосером платье, с убором из дорогого кружева на все еще роскошных волосах выглядела, по словам Арчи «прелестной гвоздикой». Арчи гордился матерью и был предан ей, как возлюбленный.

— Ты намерен ухаживать за мной, пока не вернется Фиби? — сказала она смеясь, когда он принес букет пунцовых роз, чтобы оживить ее скромный наряд.

Не было матери счастливее миссис Джесси, когда она сидела рядом с миссис Джейн. Последняя соблаговолила явиться на вечер в строгом черном платье, с пунцовыми астрами в прическе, и наблюдала за пестрым весельем с непроницаемым лицом. Обе женщины следили глазами за своими сыновьями с материнской гордостью — и не без оснований: мало кто из присутствующих мог похвастаться такими замечательными детьми. У каждой были свои представления о воспитании, и вот годы терпеливых трудов принесли свои первые плоды: их сыновья обещали стать честными людьми, на радость и утешение добрых матерей.