Концерт как раз начался с исполнения как бы моей песни. На сцену, слегка удивив публику, вышла Юлия Кшесинская, наряженная в одну из кукол «Марья», выпускаемых в Доме Моды «Татьяна». В цветастом сарафане, да ещё с кокошником со звёздами на голове, она выглядела красиво и, главное, как-то и трогательно. Немного скованные движения изображали, что она как бы неживая. А потом девочка стала за жёстко закреплённой большой деревянной рамой, правда, без стекла. Конечно, её сопровождали небольшой оркестр, так и по десятку учеников в одежде обывателей и уже юных балерин в балетной форме, изображавших толпу людей, сновавших туда-сюда перед витриной. А потом важно вышли отец девочки и её младшая сестра и задумчиво встали у витрины. И чуть позже разыгралось целое трогательное представление.
Юлия неплохо справилась с песней. «Кукла» в её исполнении и точно вышла трогательной. Хотя, ей во время пения, в отличие от учеников и юных балерин, исполнивших замысловатый танец, надо было изображать ещё и грустную, и беззащитную куклу. Так и Феликс Кшесинской, и маленькая Матильда достойно сыграли покупателей. Кстати, танец с несколькими небольшими хороводами поставил сам отец девочек. Тоже получилось достаточно красиво.
Этот первый же номер публика наградила сильными овациями. Юлия и во второй раз неплохо спела «Куклу». Правда, вызванные на «бис» ученики и ученицы прежний танец уже показывать не стали, а отдались красивому вальсу. И музыка позволяла. Тоже получилось не менее трогательно. И вышедший вперёд Феликс Кшесинской, кстати, вместе с младшей дочкой, получил заслуженные овации.
Тут и я решил слегка так отметиться. Хотя, это уже было так задумано организаторами концерта. Просто в программе не было отмечено. Я вышел и подарил Малечке две большие куклы, почти в неё. Хотя, Ивана да Марью, просто в бальной одежде. И, кстати, эти куклы в «Татьяне» уже не шили. Тут постарались мы с Александрой, точнее, работники мастерской тёти, быстро и качественно освоившие новую продукцию. А ещё девочке досталась коробка шоколадных конфет «Паризель». Уж сладкое мы все точно любим.
Матильда взяла подарки с большим достоинством. Хотя, глаза светились радостно. Всё-таки приятно получать подарки, тем более, маленьким детям. Но тут она нежданно, хоть и негромко, но вполне требовательно, задала вопрос:
— Князь Борис, а ты будешь дружить со мной?
Я даже растерялся. Конечно, странно ведь. Дружить с самой Малечкой? И как дружить? У нас и разное положение и, главное, возраст. Но взгляд девочки был серьёзным. Потом, нельзя обижать невинное дитя. Хотя, я и сам ещё довольно слабый ребёнок. С другой стороны, и в жизни всякое случается.
— Конечно, Матильда. Для меня это большая честь. Спасибо! Всё, мы с тобой друзья. Вдруг что, можешь обращаться ко мне.
И я взял левую ладошку девочки, державшуюся за папу правой, и слегка сжал. Конечно, публика наградила нас новыми овациями.
Далее последовали номера других авторов. После них, сильно удивив зал, Елизавета Андреевна трогательно спела «Жё тэм» или «Je T'Aime», конечно, на французском языке:
— D'accord, il existait d'autres façons de se quitter
Quelques éclats de verres auraient peut être pu nous aider.
Dans ce silence amer, j'ai décidée de pardonner
Les erreurs qu'on peut faire? trop s'aimer.
(Согласна, существовали другие способы расстаться.
Несколько осколков разбитого стекла, возможно, могли бы нам помочь.
В этой горестной тишине я решила простить
Все те ошибки, которые можно совершить, когда слишком сильно любишь).
Ну, да, как же без любовной темы. И слова подошли в точь-точь. Лишь «cinema» заменил на «балет». Кстати, песню сопровождали две красивые танцевальные пары. Тоже получилось красиво и сильно трогательно. Певицу вызвали и на «бис». Хотя, для такого шедевра без этого никак. Тоже ведь одна из моих любимых песен.
Потом, опять же, после пары номеров других авторов, ученики консерватории исполнили «Ты неси меня река», как бы посвящённую Волхову. Песня была записана ещё летом прошлого года, показана в имении, вошла и в книги, изданные в Швейцарии и Германской империи, может, где-то и исполнялась, но мне об этом не было ведомо. И её встретили тепло.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Почти патриотической явилась уже «По высокой траве»:
— Сколько зим, сколько лет,
Сколько вод утекло.
Сколько жизней прошло без меня,
Сколько жизней ушло от меня.
Вообще-то, красиво и трогательно прозвучало. Я лишь поменял «…всё в сплошных орденах» на «…не в кустах, а в крестах». Конечно, откуда у простых солдат ордена? Им мало каких наград доставалось. А вот у офицеров, особенно высших, а ещё больше у знати, точно ордена некуда было вешать. Но им, честно говоря, такие песни и не требовались. Разве что «Боже, царя храни»…
— По высокой, высокой траве
Я пройду в полный рост.
Полной грудью вздохну воздух этих полей,
Мной давно забытый на вкус.
Несколько учеников консерватории спели песню почти так, как и в моей памяти. Они получили заслуженные овации.
Чуть позже из моих вещей прозвучала просто музыка. Сначала «Das Glokchen» достойно поддержал хор учеников, а потом, через пару номеров других авторов, прозвучала уже «Couleur tendresse». Трогательную мелодию исполнили на двух пианино, конечно, ученики консерватории. Хотя, ведь мог сыграть и я сам!
И ближе к концу Иван Александрович спел «Дрозды». Мне эта песня и самому сильно нравилась:
— Вы слыхали, как поют дрозды?
Нет, не те дрозды, не полевые.
А дрозды-волшебники, дрозды,
Певчие избранники России.
Его опять вызвали на «бис». Правда, концерт продолжился уже номерами других авторов, можно сказать, большей патриотической направленности. Я тоже мог предоставить такие же песни, но не стал. Мне ближе были лирические песни. И все как бы мои песни публика встретила очень тепло. Можно сказать, опять отличился.
После нескольких красивых номеров других авторов, и как бы в завершение концерта, были исполнены «Дунайские волны». Так-то, война ведь именно на Дунае! И когда после объявления вальса, вместе с небольшим оркестром и нарядными танцевальными парами из учеников консерватории и учениц Театрального училица в бальной одежде, хотя, девочки были в белом, на сцену вышел и Иван Александрович, публика немного удивилась. Ведь у многих имелась программа концерта. А там этот сюрприз не был отражён!
— Дунай голубой, ты течёшь сквозь века,
Плывут над тобой в вышине облака.
А ночью встаёт над водою луна,
И песню поёт голубая волна.
Вальс в стремительном кружении танцевальных пар получился очень трогательным. И над всем волшебным действием сильно звучал голос знаменитого певца. Публика была в восторге. Конечно, номер пришлось повторить.
Как бы уважив меня, организаторы решили завершить концерт «Балканскими горами». Ну, да, скоро наши войска будут там. Не хотелось бы, чтобы они умылись там кровью в той же Плевне или на Шипке. Жаль будет, если опять всё повторится. Я всё же русский человек, и мне будет больно!
На этот раз всё прошло спокойно. Просто оркестр выступил, и всё. Можно было и здесь предоставить текст, но я не стал. Пусть другие сочиняют. Если не станут, то опять же как-нибудь сам…
* * *
В общем-то, концерт получился. Как бы мой очередной успех. Хотя, после подарков к Малечке я на сцену больше не поднимался, и не вызывали, да и не было предусмотрено. Ничего, у меня теперь славы и так хватает. Даже неудобно! Зато вот с одним хорошеньким и добрым человечком познакомился. Можно сказать, с самой настоящей исторической личностью! Хотя, и обо мне многие знают. Может, мы с ней даже друзьями станем? Вроде, и договорились?
Кстати, на этот раз на концерте присутствовали и Юсуповы. Я даже смог ненадолго встретиться в антракте с княжной Татьяной и перекинуться десятком предложений на незначительные темы. А что такого серьёзного, и за мгновение, могли обсудить скромные и юные мальчик с девочкой, хоть и имевшие знатное происхождение. Только кратко обменяться последними новостями, касающихся их самих, и осторожно выразить свои чувства. И главной для нас явилась сама встреча. Мы не виделись с конца февраля и были сильно рады. Как бы целая вечность за это время пролетела! И, наверное, лучше всего наши чувства выразили наши глаза, открыто лучащиеся светом и в то же время мгновенно готовые погрузиться в грусть. Знали, что нам могут помешать. Судьба, однако. Печальная…