— Я… подожду, — неохотно, с явной угрозой в голосе согласился Астарон. — Немного.
Бестельглосуд Хаос вышел из покоев бледным, с опустошенным взглядом. Матушка умерла. На сто семьдесят первом году жизни Руаха Карга покинула этот мир. Она была старейшей колдуньей из ныне живущих, она носила серый плащ еще до первого контакта Серой Земли и Лэнга…
А теперь серых плащей осталось всего семеро.
Яджуна пока лучше не трогать. Младший братец всегда был склонен к бурным чувствам. Смеяться — так до упаду; плакать — так навзрыд. Горяч и неистов, как пламя, которым повелевает.
Но что же делать?… Серые войска стягиваются к Симбаларю, через несколько дней Промонцери Альбра будет окружен сплошным кольцом. Все прочие оборонительные средства тоже задействованы и готовятся обрушить на врага предельную мощь. Цитадель укреплена так, что не проникнет и муха. Выдержит любую атаку — в том числе колдовскую.
Но почему же на душе такое скребущее чувство? Почему ему так неспокойно?
— Я слышал, сестрица наконец-то оставила нас?… - прозвучал над ухом душный липкий голос.
— Да, дядюшка, — повернулся Бестельглосуд.
Глубокое кресло без ножек, висящее прямо в воздухе. А в нем — дрожащий сморщенный старикашка в сером плаще, ниспадающем просторными складками. Волосы седые почти до прозрачности, нос прогнил и ввалился, как у сифилитика, глаза слезятся, по подбородку протянулась ниточка засохшей слюны.
Тахем Тьма, пятый в Совете Двенадцати, троюродный брат покойной Руахи.
— Эта старая лепешка умудрилась прожить на сорок лет дольше меня… — завистливо прошамкал дряхлый колдун. — И до последнего момента выглядела вдвое моложе настоящего возраста…
Бестельглосуд посмотрел на дядюшку с легкой толикой презрения. Главе Совета Двенадцати не так давно исполнилось сто три года. Но он выглядит и чувствует себя от силы на шестьдесят. И если этому ничто не помешает, спокойно проживет еще полвека и даже больше.
За колдунами смерть всегда приходит позже, чем за обычными людьми.
А вот Тахем… Иногда кажется, что возле него смерть уже давно стоит, переминается с ноги на ногу, нетерпеливо поглядывает на часы. Поразительно, что этот трухлявый, буквально рассыпающийся на глазах мешок гнили вообще способен шевелиться и разговаривать.
— Владыка Бестельглосуд, я развею вашу печаль хорошей новостью! — улыбнулся омерзительной улыбкой Тахем. — Малый зиккурат, начатый по воле благословенного Жреца Древних, достроен. Осталось провести подготовительные обряды. Не пройдет и десяти дней, как я проведу священный ритуал малого призыва!
— Призыва?… - насторожился Бестельглосуд. — Призыва кого?…
— Почем мне знать? — зло скривился Тахем. — Не мне судить, кого благоугодно будет прислать Древним! Знаю лишь, что посланцы Их принесут благо нам и погибель — врагам нашим! Большего мне не требуется, владыка Бестельглосуд! Пх’нглуи мглв’нафх Кхлул’хлуу Р’льиех вгах’нагл фхтагн!
— Да-да, Ктулху фхтагн, — снисходительно кивнул Бестельглосуд. Маскимы бы сожрали этого безумного фанатика!
Никто другой, верно, его есть и не захочет…
— Десять дней, значит?… - задумался Бестельглосуд. — Что ж, думаю, это время нам еще дадут… Хотя Железный Маршал всегда передвигался с поразительной скоростью…
— Ах да, эти презренные святотатцы! — скрипнул гнилыми зубами Тахем. — Где они сейчас, владыка Бестельглосуд?
— К восток-юго-востоку… полагаю.
— А преданные вере там есть?
— Кто?…
— Наши солдаты!
— А… Нет, не думаю, чтобы там кто-то был. Астрамарий отвел уцелевших севернее. Там только ларийцы…
— Чхать на ларийцев, пусть дохнут хоть все! — оскалился Тахем.
— Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду, дядюшка, — осторожно заметил Бестельглосуд.
— Не понимаете, владыка Бестельглосуд? — потер почерневшие от старости ладони Тахем. — Рокушцы… Их войско движется сюда… Мы знаем, где они… Они там, где мы можем легко их уничтожить… Я говорю о…
— Но это же запрещено! — перебил его Бестельглосуд.
Он мгновенно понял, что имеет в виду дядюшка — ему и самому уже приходила такая мысль.
— Запрещено?… Кем запрещено, владыка Бестельглосуд? Нашими недостойными предшественниками, даже не знавшими истинной веры!!! - загорелись безумием глаза Тахема. — Все их запреты — грязь под ногтями!!! Лишь слово Йог-Сотхотха должно звучать в наших сердцах!!!
Бестельглосуд Хаос понурился. Не хочется идти на поводу у этого истового демонопоклонника, но его предложение действительно может помочь…
— Полагаю, у нас нет другого выхода… — мрачно согласился глава Совета. — Мы обязаны применить… это.
— Я немедленно приступлю к священному ритуалу, владыка Бестельглосуд! — сипло расхохотался Тахем Тьма. — Положитесь на меня!
Коцебу оторвался от земли и плавно двинулся ввысь. Ванесса печально покачала головой, глядя на разрушенную крышу. Бедный старый домик — с тех пор, как он приобрел летучесть, его уже неоднократно ломали и калечили…
Под огромным бронзовым диском маршируют солдатские колонны. Вышагивают в ногу гренадеры и фузилеры. Едут верхом драгуны, гусары, уланы, карабинеры. Тянутся артиллерийские подводы и длиннющий обоз. Поблескивают на солнце латы паладинов. Весело топают неутомимые эйнхерии. Мерно ступают могучие дэвкаци. Сотрясают земли тяжеленные автоматы.
Вспомнив о автоматах, Ванесса невольно погладила запястья. Наконец-то ее избавили от этих чертовых наручей! Спору нет, управлять полком боевых роботов было прикольно — впечатления остались незабываемые…
Но хорошенького понемножку. Как только среди эйнхериев Хобокена разыскали достаточно субтильного полковника, Ванесса с радостью передала ему своих подопечных. Креол, правда, сомневался, но Вон его все-таки уговорила.
Нашел, понимаешь, дурочку — она этим железякам не пастух!
Рядом с автоматами в войсковом арьергарде заметны новенькие. На третий день после разгрома серых армию догнало пополнение — тридцать тысяч новобранцев. Все молодые, еще необстрелянные. Вряд ли кто-то из них хотя бы держал раньше настоящую фузею.
Вон мысленно пожалела несчастных парней — страшновато бедолагам. Все-таки их армия — настоящее «ирландское рагу». Каких только чудовищ здесь нет…
Особенно вон то, виднеющееся далеко позади! Исполинский трупомонстр, созданный Тивилдормом Призраком! На редкость жуткое и отвратительное зрелище!
Почти тридцати пяти метров ростом. Толстый, как борец сумо. Ножищи короткие, брюхо громадное и совершенно никакой одежды. Только белесая омерзительная плоть, усеянная бесчисленными рубцами и занозами. В этой твари соединились тридцать тысяч человеческих тел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});