Итак, во всем мире мейнстрим определяют миллионы читателей, у нас же «литературные институции», то есть фактически несколько человек. Теперь ясно? Но ведь это в советскую эпоху. А сейчас?
«И сегодня «толстые журналы» претендуют на сохранение той же роли».
И это не выдумка ностальгирующего по всесильному «начальству» критика из «Литературки». Не так давно некий редактор очень толстого журнала так и сказал: «Мы – журнал мейнстрима». Поверил бы, только в том же интервью выяснилось, что тираж оного журнала – 600 экземпляров. Нет, не тысяч – просто шестьсот. И хоть у нас Страна Чудес, все равно – не верю. Так и хочется сказать оному начальничку: «Мужик! У тебя не журнал мейнстрима, у тебя – стенгазета. Свободен!»
Кажется, это понимаю не один я. Все тот же ностальгирующий по начальственным «ЦУ» критик вздыхает:
«Очевидно и то, что слом эпох произошел, а следовательно, институции, канонизирующие тип письма в качестве мейнстрима, должны быть переназначены заново. Ежели отказать «толстым журналам» в таком назначении, какие институции займут их место?.. Предполагается, что право определять мейнстрим перехватили у журналов издательства».
Дальше – неинтересно. Заслуженный лакей долго и нудно размышляет, каким «институциям» (ну и словечко!) отдаться, какого барина слушать. Оставим его за этим приятным занятием, да и подумаем, что из всего этого следует?
То, что с холуями и холопами от литературы нам не по пути? Конечно, да.
То, что без «институций» обойдемся, как весь мир обходится? Естественно.
Но не это главное. Главное же, на мой взгляд, то, что даже в недрах «боллитры» никакого общепризнанного мейнстрима нет – и пока не намечается. Из той же лакейской слышится вздох:
«У меня нет готового ответа на вопрос, где пролегает сегодня мейнстрим русской прозы. Вероятно, мы находимся сейчас как раз в точке перелома, и еще несколько лет уйдет на борьбу различных литературных институций за право определять мейнстрим».
Здорово, правда? А пока институции дерутся за право «определять», смышленые авторы от Вячеслава Курицына до Андрея Василевского спешат объявить мейнстримом себя, любимого – и своих друзей за компанию. Авось прокатит, авось поверят – и в Фонтенбло свозят. «Кушать хоцца!»
Что же выходит? А выходит, если критику поверить, что никакого страшного мейнстрима, супостата нашей Фантастики, Эдема, куда нас не пускают и не пустят, не существует и в помине. Нет его! Ну, вообще нет. По крайней мере, с точки зрения тех, кто в сей мейнстрим-Мальстрим очень стремится.
Мейнстрима, выходит, нет? А что есть? Кроме критиков-лакеев и кучки амбициозных и предельно голодных авторов-«шаромыжников»?
3
Позвольте напомнить очевидное. В 1991 году распалась не только страна, но и монолит советской литературы. Не только по пресловутым «национальным квартирам», но и вообще распался: по Союзам, союзикам, группам и группкам. Поделили имущество, журналы, газеты, плюхами обменялись, по судам побегали. В результате же каждый «новодел» взял себе суверенитета в полную волю, что привело к возникновению нескольких конкурирующих и крайне слабо связанных между собой самостоятельных квазилитератур. Наиболее повезло конъюнктурщикам-«демократам», под шумок «прихватизировавшим» несколько наиболее популярных в прежние годы изданий. Именно к ним примкнула сервильная критика, имеющая выходы на ТВ и «большую прессу». Большинство этих «демократов» известны лишь словесным эпатажем и прочей сорокинщиной. Зато удержанные ими, словно Зееловские высоты, позиции позволяли все последние годы уверять своих и чужих, что именно они и есть Великая Русская литература, – и ездить на завтрак в Фонтенбло. Полдюжины писательских союзов, к кормушке не допущенных, регулярно поднимали и поднимают по этому поводу вой, но без особого успеха. Заодно и те, и другие чернят от души всех возможных конкурентов – и своих же, и детективистов, и нас, фантастов. Нас – с особой яростью, мы тиражами в 600 экземпляров не издаемся и милостыни не просим.
Вот и вся «боллитра» в естественном своем виде.
Так чего нам таких бояться? А главное, зачем нам в этот серпентарий стремиться? Своих склок не хватает, что ли?
Это «боллитра». А наша Фантастика?
Уже приходилось констатировать, что конгломерат, именуемый современной Фантастикой, сложился в середине 1990-х не как возрождение «старой доброй» НФ, пусть и на новом витке, а как сумма совершенно различных школ, групп и авторов, буквально выпихнутых из «боллитры» за непохожесть и яркость. Выпихнутых – куда? Прежде всего, в «фантастические» серии нескольких издательств, решившихся печатать отечественную фантастику. В результате возникла не Новая НФ, а еще одна квазилитература, еще одно феодальное княжество со всеми соответствующими атрибутами. У нас, традиционно именующих себя фантастами, есть все: и детектив, и женский роман, и мистика, и альтернативная история, и свой эстетский авангард, и своя поэзия. Критика тоже есть – вкупе с литературоведением и библиографией. Чего нам пока не хватает, так это официальной «крыши» – собственного Литсоюза. И слава богу! Пусть это остается самой серьезной нашей нехваткой.
Итак, мы, именующие себя и именуемые всеми прочими гордым словом «фантаст», носим имя, верное лишь в историческом смысле. Наша Фантастика заняла «нишу» «старой доброй НФ». Но – не больше. Что у нас с этой «старой доброй» общего, кроме ностальгических воспоминаний и нескольких мэтров-ветеранов? Скажем, фэнтези, чуть ли не самое массовое наше направление, в прежние годы вообще отсутствовало. И криптоистории не было, и мистики, и многого иного.
Обо всем этом приходилось говорить, но недавно сама жизнь представила очень серьезное доказательство данного тезиса. Если вы заметили, почти каждая из квазилитератур стремится обзавестись полным набором «жанров» (в дилетантском понимании этого термина), не в последнюю очередь – фантастикой. Скажем, фантастами стали Татьяна Толстая и Борис Акунин – авторы, которым подобное в прежние годы и в страшном сне бы не приснилось. Заодно всяческие нечистые на руку эстеты пытаются «отбить» наших авторов. И ван Зайчик уже, оказывается, не фантаст даже и Андрей Лазарчук. Нужна, нужна фантастика – даже самым распоследним эстетам! А вот недавно фантастику стали выращивать… у нас, в недрах того, что мы Фантастикой и называем! Вспомните издательство «Фаэтон», раскручивающее научно-фантастические книги Татьяны Семеновой. Зачем нам создавать НФ – то, что в прежние годы и считалось фантастикой? Да потому, что у нас ее НЕ было! Теперь – есть, причем реакция очень многих наших почтенных авторов вполне мейнстримовская. Зачем, мол, нам фантастика? И без нее жили! И вообще, что это за «жанр»?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});