чем занимался на террасе зулкибарского дворца? Я здесь звездами любовался. А что еще делать тихой летней ночью, когда невеста твоя девственница и до свадьбы ни-ни, а ты весь такой из себя молодой и красивый и без женского внимания не привык? Вот только и оставалось, что пожелать волшебнице своей спокойной ночи и отправляться на террасу новые созвездия открывать.
Почему я находился в Зулкибаре, а не в Эрраде? Да потому что мы всей семьей вот уже почти месяц гостим здесь, пока ведутся военные действия по отвоевыванию нашего княжества у короля Дафура.
Но на звезды полюбоваться или, к примеру, на луну от тоски повыть, мне не дали. Принесла нелегкая Кирдыка. Теперь вот придется его каким-то образом убеждать не принимать скоропалительных решений.
- Живут же люди без детей и ничего. Что ж ты сразу в крайности? А если ты беспокоишься о том, что Ханна будущая королева и ей наследники нужны, так у них вот Пардок есть. Пусть он наследует, а потом дети его. Женится же он когда-нибудь... если найдет время от книжек своих оторваться.
- Ты не понимаешь, - со вздохом сказал Кир и уныло побрел прочь. А я остался. Потому что не представлял себе, что можно сказать в подобной ситуации утешительного. А говорить всякие глупости не хотелось. Не тот случай, чтобы продолжать изображать из себя придурка.
***
- В смысле, ты не можешь иметь детей? - произношу я, - а зачем ты нам тогда вообще сдался?
Смотрю с недоумением на этого, жениха своей дочери. Последний мрачен и... покорен, что ли. Это мне тоже не нравится.
- Ваше величество, - вздыхает он, - я понимаю, насколько это важно, и потому решение вопроса о том, состоится ли наша с Иоханной свадьба, оставляю на Ваше усмотрение.
А мне это нужно? Меня спросили?! Я, конечно, могу решить этот вопрос, и первое, о чем я подумал, да и произнес - моему государству не нужен бесплодный консорт. Потому что... Да понятно все! Потому что тогда управление перейдет к Пардоку и его потомкам, а я, мягко говоря, на это не рассчитывал! Потому что не для того я готовил Ханну все это время. Потому что я внуков хочу, в конце концов.
Но я также понимаю, что Ханне, по крайней мере, сейчас, нужен этот дальний родственник Терина. И нужен независимо от того, способен он выполнять функцию оплодотворения или нет. В голову тут же приходит мысль о том, что ведь на свете и другие мужчины имеются, которые могут сделать ребенка и уйти в сторону, но я благополучно держу это измышление при себе. Не поймут. И вообще, этот парень старше меня и опытнее! Почему я должен решать?
Стоит, зараза, плечи опустил, ждет ответа.
- А Ханна что? - тихо спрашиваю я.
- Плачет.
- Что она говорит?
- Что ей все равно.
- Врет.
- Конечно, врет.
- А ты ее любишь?
Поднимает на меня взгляд ну прямо-таки мученический. Ладно, боги с тобой, можешь не отвечать.
- Кир, - говорю, - ты же понимаешь...
- Понимаю.
- Я должен думать еще и о стране...
- Конечно.
Как тяжело-то!
И тут, откуда не возьмись, нарисовывается, как картина, Кардагол Шактигул. Давненько я его не видел. Дня два. Соскучиться, конечно, не успел.
- Что случилось? - интересуется он, будто это в порядке вещей - вот так вламываться в кабинет в королю Зулкибара, когда он ведет переговоры с собственным зятем. Бывшим.
- Прошу прощения, - заявляю, - Вас не звали.
- Какие церемонии между своими! - восклицает Кардагол, легкомысленно взмахивая рукой, - Кир, что у тебя с лицом?
Очень интересные "свои" у меня в последнее время появились. Век бы их не видеть. Что у Кира с лицом? В трансе он, и на лице это отражается.
- Все нормально, отец, - проговаривает Кирдык, вздыхая, и добавляет, - Ваше величество, я тогда пойду с ней попрощаюсь. Не думаю, что нам стоит и дальше общаться. Это будет тяжело для обоих.
Киваю.
- Стоять! - командует Кардагол, - не понял. С кем ты не хочешь больше общаться? С Иоханной?!
- Отец, я расскажу позже.
- Нет уж, давай сейчас. Что случилось?
- Я не хочу об этом говорить.
- Вальдор! Ну, хотя бы ты объясни!
- Ох, ну что тут объяснять, - говорю, - твой сын не может иметь детей после воскрешения. Они с Иоханной расстаются. Так что, - добавляю, не удержавшись, - мы с тобой теперь точно не свои.
Кардагол глядит на сына, на меня, а после глубокомысленно произносит:
- Э, да... Об этом я как-то не подумал...
- Отец, я пойду, - морщась, тихо проговаривает Кир.
- Стоять, я сказал! А что, кто-то другой ей ребеночка сляпать не