Все-таки совсем по-некромантски не могу вызвать душу. Глупо стоять над трупом и читать заклинание призыва, когда можно просто подсмотреть за полотно Грани и позвать. Даже не погружаясь в эфир. Тело благодаря моей крови при необходимой последовательности команд придет в движение, а вот поймать и соединить с ним светящийся клубок энергии - это сейчас основная работа. Приоткрываю границу между мирами и выдыхаю в образовавшуюся щель. Это и будет призывом души преступника. Моя кровь в его теле уже породнилась с существом мужчины, поэтому душа отреагирует обязательно. Я - часть тебя, которая призывает. Я та, что способна заставить тебя жить. И мне нужно, чтобы ты появилась. Душа не заставляет себя ждать...
Она появляется еле заметным сиянием над лежащим под заклинанием телом. Сейчас, по-хорошему, мне бы по правилам некромантов начать читать заклинание, соединяющее ее с телом, чтобы не появилось возможности вернуться обратно за Грань. Но вместо этого я прохожу сквозь охранное заклинание и хватаю светящийся клубок, с силой швырнув его в грудь неподвижного убийцы. Не знаю, почему поступаю именно так, надавливая на грудину, но это решение кажется единственно верным. Некромант бы повесился тут же - они не используют столь варварских методов, будь человек в сознании - испытал бы сильнейшую боль, словно от отрезания части тела. Но меня не заботит эмоциональное состояние убийцы, ведь он при жизни не сильно интересовался тем, что испытывали его еще живые жертвы...
Сквозь охватившее меня омерзение слышу стон возвращающегося к жизни психопата. Ярчайший пример организованного несоциального типа серийника. Если подождать чуть дольше, наверняка можно нарваться на пространные рассуждения о том, как он избавлял мир от гадости и грязи. Но мне этого не нужно: я вернула его к жизни полностью и, еще не оторвав руку от груди мужчины, чувствую первые четкие удары сердца и непроизвольные сокращения мышц. Надо дождаться момента, когда откроются глаза, убрать руку и возвратиться за пределы охранного круга.
То ли я слишком сильно задумываюсь, то ли отчего-то медлю, но когда поднимаю глаза на лицо убийцы, натыкаюсь на вполне осознанный взгляд. И в следующее мгновение мою руку берут в цепкий захват. Я пытаюсь отстраниться, но попытка не удается, и приходится стоять рядом, чуть наклонившись к недавнему трупу. Он еще слаб, чтобы полностью подняться из капсулы, но реакции конечностей вполне достаточно, чтобы привести меня в состояние тихой паники. Я вздрагиваю, охнув, и вновь возвращаюсь к глазам серийного маньяка прошлого.
Он смотрит с тихой грустью уставшего от мучений человека. Силится что-то сказать, но тело еще не пришло в состояние нормального функционирования, и от этого получаются только слабые движения губ, которые даже я не могу идентифицировать. Красивое утонченное лицо интеллектуального человека, не могу не признать этого, но любые положительные моменты меркнут в сравнении с тем, что при жизни успел совершить этот мерзавец. Застыв рядом с ним и судорожно соображая, что можно сделать, я внезапно слышу прорывающийся из глубин его груди хриплый шепот:
- Отпусти...
Страх взрывается во мне волной, на память приходят сразу все способы упокоения, и вторая свободная ладонь оказывается над центром вновь зарождающейся жизни. Я посылаю импульс оцепенения, как меня раньше учил Агазон. Это некромантия в чистом виде, она успокаивает тело, лишая его связи с душой. А дальше инстинктивно отскакиваю, потому что удерживающая меня рука внезапно слабнет и безвольно откидывается обратно в капсулу. Я больше не могу пренебрегать силой некроманта. Спешно покинув защитный круг, начинаю читать заклинание возвращения души за Грань. Не выходит...слишком много сил ушло на импульс упокоения. И я понимаю, что остается только одно - войти в круг снова и забрать душу тем же способом, каким я окунула ее в тело...
Вздрогнув всем телом, возвращаюсь к капсуле и смотрю на безжизненную оболочку. Искра сознания еще осталась в глазах мужчины. Нельзя мешкать, иначе не смогу довести до конца то, что сделать нужно обязательно. Рука застывает над грудной клеткой, и я начинаю призывать душу... Ты часть меня. Ты исполнила свое предназначение. А теперь возвращайся. Я подарю тебе покой. Допускаю главную ошибку, в последний раз осматривая тело. В глазах мужчины - невыразимая мука. Будь он в состоянии произносить слова, сейчас смотровую огласил бы крик боли, потому что душу забирали наживую. И я, возможно, приношу ему страдания всех его жертв, вместе взятых. Беспощадный и немилосердный суд...на который я просто не имею права. Еще одно возвращение может стоить решившемуся на него некроманту очень дорого: озлобленная душа просто откажется подчиняться, вытянув из резерва мага все подчистую. Поэтому я принимаю опасное решение вернуть ее изнанке навсегда. Ставя клеймо не возвращаемой. Упокоенной. Окончательно умершей. Тело становится просто пустым вместилищем, лежащим в капсуле стазиса. Теперь никто и никогда не сможет достать этого человека. А я гашу свечи, собираю вещи и покидаю смотровую, погружая ее во мрак. Такой же, какой сейчас царствует в моей душе...
Возвращаюсь домой и, не раздеваясь, иду в душ. Там сбрасываю одежду, в голове только одно желание: сжечь ее, никогда больше не притрагиваться. Что я натворила? Какое право имела так поступать с пусть и виновным, но все-таки человеком? Хотела почувствовать себя Творцом? И как ощущения? Почему так гадко на душе? Почему настолько мерзко, что хочется смыть всю грязь изнутри? Хотела всесильности? Так получи же за нее мощный откат, дурочка.
Вода горячая, она обжигает, но я не чувствую боли и дискомфорта от медленно краснеющей кожи. Я подставляю струям лицо, волосы, плечи, желая сделаться чистой, будто не мучила сегодня человека из простого спортивного интереса. Смотрю на порезанное запястье, но там, как и днем ранее, на ладони, только алеет след от старого пореза - опять постарался Тео. Мне кажется, что его сила не приживется во мне, и активировать защитные реакции организма все равно придется непосредственно некроманту...
Когда, наконец, чувствительность возвращается, я вскрикиваю, ощущая, что начинаю зажариваться под огненными потоками воды, и мгновенно поворачиваю краны в значение минимума. Стою в кабинке, не в силах открыть дверь, и постепенно понимаю, что лицо мокрое уже не от мытья, а от непроизвольно скатывающихся слез. И тут меня накрывает жутчайшей истерикой. Не в силах справиться с ней, медленно сползаю по стенке душа, продолжая рыдать и тихонечко выть, потому что ни на что другое сил точно не останется. Ощущаю себя до ужаса жалкой, но в этом есть своя прелесть, потому что стыд с существа снимает не душ, а именно очищающие слезы. В какой-то степени я даже этому рада...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});