Читать интересную книгу Хроника белого террора в России. Репрессии и самосуды (1917–1920 гг.) - Илья Ратьковский

В середине июля 1918 г. казаки атамана А. Г. Шкуро заняли станицу Боргустанскую в Ставрополье. Согласно воспоминаниям И. М. Соболева, в станице был казнены (повешены) большевики З. И. Зинченко, М. Е. Соболев (отец мемуариста). Согласно другим свидетельствам, «белогвардейцы арестовали Григорьева, Баранова, Чеснокова, братьев Саликовых и порубили их у «разделанной» дороги недалеко от речки Дарья. Братья Петраковы были убиты в их доме, заколочены в ящики и вывезены из станицы. Старика Божко избили за то, что его сын Григорий ушел в Красную гвардию. От побоев он умер. Сапожника без ног убили только за то, что он был иногородним. Жену Григорьева бандиты избили, истоптали лошадьми, и только благодаря уходу она выжила. Вся семья потом скрывалась… Под командой Хмары белогвардейцы подвергли дикой расправе население села Михайловского, основанного в 1846 г. (200 дворов, 530 чел.), только за то, что они иногородние, мужики. Дома, надворные постройки были разобраны и перевезены в Боргустанскую, в личное пользование Хмары, Сороки и др. Остальное сожжено, разрушено. Жители, кто мог, спасались бегством в Кисловодск и село Побегайловку Минераловодского района»[507].

В середине июля 1918 г. в Самаре происходит выступление 3-го полка Народной армии. «Два пьяных офицера арестовали солдата 3-го полка Нар. Армии, приняв его за красноармейца, и заставили его идти за собою, пригрозив, что, если он скажет хоть слово, его пристрелят, как собаку. Проходя мимо казармы 3-го полка, арестованный крикнул группе солдат: «тов., меня ведут расстреливать». Солдаты тотчас, бросившись к нему, освободили его, арестовав офицеров. Вокруг собрался весь полк, возмущенные солдаты хотели покончить с офицерами самосудом, но дежурный по полку офицер приказал отвести их в штаб. Солдаты собрали митинг для обсуждения возмутительного насилия, но вскоре прибыли чехи с артиллерией и пулеметами и окружили казармы. Народоармейцы вооружились, рассыпались в цепь и приготовились к отпору. Обе стороны пролежали таким образом, цепь против цепи, до 12 часов ночи, когда чехов отозвали. Артиллерия, поставленная вблизи казарм, готовилась к обстрелу.

Солдаты, выслав разведку, сняли цепь и выставили охранение. Утром ген. Потапов увез арестованных офицеров, а командир полка помешал солдатам задержать их. Затем полк вновь был окружен чехами, кавалерией и пулеметной командой, и несколько сот солдат было арестовано. Военно-полевой суд приговорил 2 «зачинщиков» к казни, приведенной в исполнение на следующий день»[508].

Характерно, что, несмотря на эти меры, а возможно благодаря им, 3-й полк Народной армии продолжал оставаться крайне ненадежной в политическом отношении частью. Так, в конце июля 1918 г. значительная часть полка вынесла решение не носить погон и снять их. Только массовые аресты и, как утверждалось, дальнейшее «исчезновение» ряда из арестованных из тюрем, временно остудили солдат[509]. Однако в начале августа в ответ на указанные аресты, после митинга, представители полка взяли штурмом гауптвахту, освободив всех арестованных. Только после перестрелки с приехавшим вместе с пулеметами и орудиями чешским отрядом 3-й полк капитулировал. Последовали новые аресты[510].

15 июля 1918 г. чешский военный отряд под командованием С. Чечека захватил Кузнецк. После захвата Кузнецка начались реквизиции в близлежащих деревнях. В Павловке чехословаками для большего успеха реквизий был расстрелян сопротивлявшийся ее проведению Сергей Гомоюнов. 21 июля 1918 г. в Павловке были арестованы милиционеры Н. Шаронов, Дмитрий и Михаил Чекмаревы, партийный активист Павел Волков и жена местного коммуниста А. И. Гусева – Дуся. Ночью они были расстреляны в овраге, а жителям было рассказано, что их отправили в Хвалынск. Скорая попытка отбить Павловку красноармейским отрядом оказалась безрезультативной. Красный отряд был разбит, а трое его членов попали в плен и позднее были также расстреляны[511].

В самом Кузнецке перед походом на Сызрань чешскими легионерами были взяты в качестве заложников председатель Военно-революционного комитета А. Вагапов и саратовские большевики Мойжес и Рихтер, приехавшие в Кузнецк для оказания помощи местной партийной организации. В пути следования к Сызрани они были расстреляны[512].

15 июля 1918 г. войска под командованием генерала И. Г. Эрдели во время Второго Кубанского похода взяли под контроль станицы Переяславскую и Новокорсунскую. В станице Новокорсунской белоказаки повесили 4-х членов местного Революционного комитета, в том числе и двух казаков, а затем еще шесть активистов. Около 20 заложников, взятых в станице, расстреляли позднее в станице Елизаветинской[513]. При этом генерал Эрдели находил время заносить записи в свой дневник и пересылать записи из него своей возлюбленной. Очевидно, что он был уверен в правильности своих действий, когда писал ей: «Как бы я хотел, чтобы… ты мною гордилась, хвалила меня. Ты мой самый строгий судья»[514].

15 июля 1918 г. отрядом учредиловской Народной армии подполковника Ф. Е. Махина взят Хвалынск. Город станет одним из центров мест заключения. Ввиду переполненности тюрьмы в Хвалынске будет организована плавучая тюрьма[515].

18 июля 1918 г. белыми войсками занят город Мелекесс Самарской губернии (с 1972 г. Димитровград). Среди расстрелянных был военком В. Н. Парадизов. Многочисленные расстрелы, признанные белочехами, произошли на Черном озере и Лесной горке. Впоследствии многочисленным репрессиям подверглись рабочие города. Так, в Мелекессе были расстреляны 20 рабочих-грузчиков[516]. При этом расстрелы членов этого союза продолжались и в дальнейшем. По данным П. Г. Попова, до переворота в союзе насчитывалось 75 грузчиков, «…из них только 21 остался в живых, остальные погибли от рук белогвардейцев»[517]. Эти данные присутствуют и в более раннем исследовании В. Троцкого, согласно которому помимо 20 расстрелянных в городе грузчиков, по слухам, еще 15 грузчиков, направленных в Сибирь, были также расстреляны, а еще 18 грузчиков пропало без вести[518]. Также П. Г. Поповым упоминались самосудные расстрелы арестованных в Мелекессе при перемещении их в тюрьму Самары[519].

19 июля 1918 г. на станции Иннокентьевской, рядом с Иркутском (сейчас в черте города) повешен бывший комиссар по судебным делам Е. Шпачек. Во время публичной казни в железнодорожной роще он срывался с дерева два раза и был казнен только с третьей попытки[520].

21 июля 1918 г. войсками генерала А. Г. Шкуро взят город Ставрополь. Перед занятием города атаман Шкуро выдвинул ультиматум: «…или сдайте город, или я вас всех вместе с городом превращу в пыль»[521].

В городе на площади, впоследствии в советский период носящей имя жертвы, будет повешен начальник Ставропольского гарнизона Д. С. Ашихин. Следует отметить, что повешены были все обнаруженные в городе советские руководители, по белым воспоминаниям, «застрявшие в городе для какого-то особо темного дела»[522]. В те же дни от руки провокатора в станице Невинномысской погиб председатель Ставропольского комитета РКП(б) М. Г. Морозов. Также был убит военный специалист, бывший полковник Васильев[523]. В боях под Ставрополем погибнет отец известного советского танкиста, Героя Советского Союза генерал-майора В. А. Копцова, после занятия города будет повешена его мать[524].

«В это же время началось и то страшное зло гражданской войны – жестокая месть, которая залила кровью Россию. Придя в свои станицы и в города, белые нашли горы трупов своих родных и единомышленников, от уцелевших слышали рассказы о совершенных красными зверствах, мужья находили своих жен зверски убитыми с вырезанными грудями и т. п. Началась месть – трудно было добиться пленного для допроса или захваченного комиссара, чтобы получить от него сведения. Если их не убивали при захвате, то почти всегда кончали по дороге в штаб. Удержать толпу не было никакой возможности, и белые наделали зверств не меньше, чем красные. Место жестоких казней красными в Ставрополе (двор юнкерского училища), где валялась масса трупов, было залито кровью белыми в ответ и тоже без всякого разбора, а самочинно ночью кто-то кого-то схватил, привел на плац и зарубил, прикончить это можно было только тем, что на плац поставить караул из особенно верных людей, но конечно, эти убийства под видом казни переносились в более удобные места и в них был виновен и командный состав»[525].

22 июля 1918 г. войсками В. О. Каппеля захвачен Симбирск. В городе произошли массовые расстрелы. Комендант города подпоручик Воробьев в официальных донесениях писал о 500 арестованных в первые дни после занятия Симбирска, при этом упоминая об отсутствии точных цифр расстрелянных[526]. Между тем свидетельства расстрелов приводились в публикациях тех лет. «Вестник Комуча» признавал 28 июля 1918 г.: «Пойманные в городе красноармейцы в большинстве случаев расстреливались»[527]. Самарская «Вечерняя заря» писала, что в Симбирске «расстрелы производились без всякого стеснения тут же на улицах, без следствия и суда, и трупы расстрелянных валялись на улице несколько дней». Очевидно, что в свете этих сообщений можно говорить о массовых расправах в городе. Так, П. Г. Поповым приводились данные о почти 400 жертвах расправ на улицах и площадях Симбирска[528]. Эти же цифры приводил позднее и другой известный советский историк В. В. Гармиза[529]. Писатель-сибиряк С. Г. Скиталец (С. Г. Петров) в своем известном автобиографическом романе «Дом Черновых» также оставил красноречивое свидетельство этих дней.