Читать интересную книгу Петр Великий - Вольдемар Балязин

«Я приставлен над вами от Бога, и моя должность, чтобы недостойному не дать, а у достойного не отнять. Служи верою и правдою, то в начале Бог, а при нем и я тебя не оставим, и тогда ты будешь иметь во мне отца».

Петр I об Иване Грозном

В 1722 году Петр сказал своему будущему зятю – герцогу Голштинскому Карлу Фридриху, впоследствии ставшем мужем его дочери Анны: «Сей государь (Иван Грозный. – В. Б.) есть мой предшественник и образец; я всегда представлял его себе образцом моего правления в гражданских и воинских делах, но не успел еще в том столь далеко, как он. Глупцы только, коим не известны обстоятельства его времени, свойства его народа и великие его заслуги, называют его мучителем».

Хитрость мастера Бориса Шабликина

В том месте, где Фонтанка впадает в залив, Петр I построил каменный двухэтажный дом и устроил в нем фабрику чулок, лент и позументов. Для обучения этому ремеслу русских работников царь выписал из-за границы мастеров. Каждую субботу Петр призывал к себе работников и рассматривал образцы сделанных ими изделий.

Особо отличил царь Бориса Федоровича Шабликина, чьи ленты, шнуры, тесьма и позументы были сделаны лучше, чем у других. Однажды Шабликин сказал царю, что мог бы все делать сам с начала до конца, но мастер таит от них самое главное: как делать основу. И изготавливает ее, запершись у себя в комнате.

– А ты постарайся, Борис, да разузнай, как это делается, – сказал Петр Шабликину.

Борис Федорович поселился на втором этаже, заняв комнату над комнатой мастера, в которой тот тайно от всех делал основу. Затем провертел в полу маленькую дырочку – в самом углу – и проследил весь процесс приготовления основы от начала до конца. А в очередной раз, придя к Петру, рассказал ему обо всем. Петр велел поставить ему в одной из комнат дворца все необходимое, и когда Шабликин сделал прекрасные ленты, шнуры и позументы, приказал уволить мастера, назначив на его место Шабликина.

Начало «учения разным художествам»

Как только вышел указ Петра I, по которому московским дворянским детям нужно было записываться в Навигационную школу, находившуюся в Сухаревой башне, для обучения мореходству, то родители тут же стали записывать детей в Заиконоспасский монастырь, в Славяно-греко-латинскую академию. Узнав про это, Петр велел всех из академии забрать и перевезти в Петербург, но уже не для учебы, а для битья свай на Мойке, где строились амбары под склады пеньки.

Граф и генерал-адмирал Федор Апраксин, зная, когда царь поедет по берегу Мойки, пришел к этим молодым дворянам, снял мундир и Андреевскую ленту, повесил их на шест и, взяв в руки колотушку, стал, как и недоросли, бить сваи.

Петр, проезжая, увидел это, остановился и спросил:

– Федор Матвеевич! Ты генерал-адмирал и кавалер, для чего ты бьешь сваи?

– Бьют моих внучатых племянников, государь, – ответил Апраксин. – А я какое перед ними в родстве имею пре имущество? А пожалованная от Вашего Величества кавалерия висит на шесте, и я ей бесчестия не принес.

И через сутки Петр написал указ о посылке недорослей за границу «для учения разным художествам».

«За непослушание везде бьют»

Восемнадцатилетний недоросль-дворянин долго избегал службы, но наконец был взят в солдаты и попал рядовым в Ингерманландский пехотный полк. Там оказался он под началом бывшего своего крепостного, взятого на службу раньше его и уже дослужившегося до сержанта. Бывший барин отказался подчиняться своему бывшему крепостному и, когда однажды не явился в строй, сержант побил его палкой.

Дворянин написал о произошедшем письмо домой и просил мать свою защитить его от произвола сержанта. Мать приехала в Петербург и подала Петру жалобу на раба своего Ваньку, который побил барина.

Петр велел доставить к нему и солдата, и сержанта и в присутствии жалобщицы стал спрашивать:

– За что ты бил сына сей старухи?

– За непослушание, государь, – ответил сержант, – я приказывал ему быть к ученью в четвертом часу, а он не пришел. Я велел привести его силой и наказал, как ослушника.

– Да покажи-ка, как ты его бил, – попросил Петр и сержант еще несколько раз ударил дворянина палкой, приговаривая: «Не ослушайся! Не ослушайся!»

Мать, увидя все это, завыла в голос. А Петр сказал:

– Видишь, какой Ванька-то твой озорник, даже и при мне дерется и не унимается. Отойди-ка ты от него, дабы и тебе самой от него не досталось, ведь за непослушание везде бьют.

Солдат и царь в кабаке и на смотре

Оделся как-то Петр I в солдатский мундир да и зашел в кабак. Видит: сидит за столом печальный солдат.

– Что с тобой, братец? – спрашивает царь.

– Друг у меня помер, – отвечает солдат.

Пожалел его Петр и вопреки обычаю велел целовальнику подать две чарки водки.

Выпили царь с солдатом, и захотел солдат отблагодарить своего благодетеля. А денег у него не было, и заложил он у кабатчика за два штофа водки свой казенный тесак.

Петр его и спрашивает:

– Что же ты наделал, дурья голова? А ну как государев смотр, что тогда?

– Эка невидаль – царь! Да что, его и надуть нельзя?

С тем они и распрощались, а на утро царь приехал в тот полк, в котором служил его вчерашний сотрапезник.

– Выстроить полк! – приказал Петр.

Полк выстроили, и царь тут же признал солдата. А признав, велел ему: «Руби голову соседу слева!»

Знал Петр, что рубить-то голову солдату будет нечем.

А у пропойцы-солдата тесак был, да только деревянный, сделанный вечером наспех, из лучины.

– Ваше императорское величество! – взмолился солдат, – за что невинно душа пропадет?

– Руби, я тебе приказываю! – повторил Петр.

– Выполняю царский приказ! – прокричал солдат. – Только молю царя небесного помочь мне. Царь небесный! Ты выше царя земного! Сотвори чудо! Не дай погибнуть невинной душе! Преврати железный тесак в деревянный!

И с тем вытащил из ножен лучину.

Петр рассмеялся и одарил солдата серебряным рублем.

Предание о Петре и трех подрядчиках

В царствование Петра Великого трое подрядчиков объявили свои условия Адмиралтейств-коллегии.

Один предложил услуги за гривенник с рубля, второй – за пятак, а третий объявил, что будет трудиться бесплатно, из усердия и ревности к государю.

Узнав об этом, Петр учинил резолюцию: «Отдать подряд тому, кто требует за труды по гривне с рубля. Другому – отказать, понеже пяти копеек ради не из чего трудиться, а третьего, аки плута, отдать на два месяца на галеру, сказав ему, что государь побогаче его».

«Вот вам патриарх!»

После смерти последнего русского патриарха Адриана (1636-1700) патриарший престол долго оставался пустым, пока наконец в 1721 году не был учрежден Совет по управлению делами церкви, названный по аналогии с правительствующим Сенатом правительствующим Синодом, а с 1726 года к его названию было прибавлено еще и слово «Святейший».

Сначала при заседаниях в Синоде председательствовал сам Петр, а с 1722 года была учреждена должность главы Синода – обер-прокурор.

Однако еще до ее учреждения многие иерархи считали, что кроме Синода должен быть и патриарх, и в одно из первых заседаний подали Петру прошение о поставлении нового патриарха.

Петр, прочитав прошение, левой рукой ударил себя в грудь, а правой обнажил охотничий нож, который всегда носил при себе и, ударив им по столу, вскрикнул:

– Вот вам патриарх!

И вслед за тем выбежал из залы, где происходило заседание Синода.

Знакомство Петра с Антиохом Кантемиром

Антиох Дмитриевич Кантемир (1708-1744), сын молдавского господаря и греческой княгини, русский поэт, просветитель и дипломат, с детства поражал окружающих своими недюжинными способностями. Рассказывают, что однажды, в 1721 году, когда 13-летний Антиох крутился перед зеркалом, любуясь на новенький, с иголочки, зеленый Преображенский мундир, дверь внезапно распахнулась и перепуганный батюшкин камердинер не сказал – выдохнул: «Царь!»

Батюшка мгновенно сорвался со стула, но царь уже стоял на пороге, почти касаясь головой деревянной притолоки. На нем был такой же мундир, что и у Антиоха, и мальчик почему-то обрадовался этому.

– Ну, здравствуй, князь Дмитрий! – ласково проговорил царь и весело поглядел на Антиоха. – Никак это сын твой, Дмитрий Константинович?

Батюшка, покраснев, ответствовал:

– Сын, государь.

– Стало быть, в дому у тебя живет мой однополчанин, – сказал царь и тут же повернулся к Антиоху:

– А отчего же ты не в полку?

Антиох понял, что государь шутит, но и на шутку его следовало дать ответ прямой и серьезный.

– В домашнем отпуску по малолетству, Ваше Величество.

– Отпуск недорослям, к полкам приписанным, дается для постижения наук, а в них горазд ли ты? – спросил царь, и уже никакой шутливости в тоне его не было.

– Обучен языкам латинскому, греческому, молдавскому, русскому, немецкому и шведскому, а также математике, географии, гистории. Только не смею судить, гораздо ли, – отчеканил Антиох, как и подобало рядовому лейб-гвардии перед шефом полка.