Тем более что Попов постоянно рекомендовал себя как экономиста-теоретика и специалиста по управлению. Третий момент касается области идеологии:
«…я теперь с гордостью говорю, что я — коммунист. Ибо возрождаются славные традиции московских большевиков» (с. 146). Напомним, что публикация относилась к 1988 г., а переиздание соответствующей статьи в книге — к 1989 году. Когда подавляющее большинство членов компартии уже прекрасно понимали, что идейный догмат КПСС целиком и полностью несостоятелен.
Книга Попова просто нашпигована цитатами из сочинений Ленина и ссылками на его авторитет. При этом нет ни одной ссылки на экономические работы других авторов. Следует подчеркнуть, что обращение Г. Попова к работам Ленина вовсе невозможно представить, как вынужденное, как необходимое для того, чтобы публикация состоялась. Их слишком много, они подчас совершенно неуместны и всегда абсолютно некритичны.
Нравственные нормы всегда остаются в зоне внимания чиновников и тех, кто озвучивает их блестящие и перспективные планы. Не прошел мимо нравственных проблем и Г. Попов («Эти четыре года», с. 292): «В религии есть вневременные, вечные заповеди: не убивать, не воровать и т. д. Свою положительную роль в развитии человечества христианский кодекс нравственности сыграл, да и сейчас играет. Но марксизм показал недостаточность нравственного подхода. Будь он верен, то только мерами нравственного воспитания можно было бы изменить общество, без революции… Дело в том, что сами нравственные отношения определены экономикой». Какая должна быть нравственность в экономике, руководимой ворами? Никакой. Там только «понятия» воровской шайки.
Все, конечно, не без греха. Но для чего вся эта добровольная гнусность, которую нет душевных сил даже скрыть? Например, так: «На Ученом совете мы лишали ученой степени парня только за то, что он уезжает в Израиль. Я председатель этого совета. Что мог сделать? Заявить протест? В той системе были свои законы» («АиФ», № 14, 1992).
Книга «Эти четыре года» позволяет раскрыть некоторые подробности биографии нашего «героя». В частности, становится ясным, что организация, посадившая Попова в депутатское кресло, Ассоциация молодых руководителей предприятий, была совершенно номенклатурным образованием. По словам самого Попова, эта Ассоциация помогала комсомолу готовить смену для кормчих социалистической экономики. На деле, как известно, «творчество молодежи» вылилось в перераспределение собственности еще до возникновения каких-либо регламентирующих правил и законов о приватизации. Не отсюда ли пошла волна комсомольцев-бизнесменов, удачно пустивших в оборот свои капиталы, обходя на старте маломощных конкурентов? Спасибо за слово истины Гавриилу Попову, который публично не уставал ругать аппаратные махинации с народной собственностью.
В 1987 году, когда каждый партийный подлец пинал Ельцина за его «экстремистские» выходки (в общем-то, весьма осторожные), Г. Попов писал в «Московских новостях»: «…самое необходимое сегодня — единство всех сил, мобилизация всех возможностей для решения основных задач. Ясно, однако, что понимание этой необходимости, имеющееся у руководящего ядра партии, не стало еще всеобщим убеждением. В противном случае, не было бы попытки Б. Ельцина противопоставить Пленуму ЦК свою „особую позицию“. „…Когда выясняется, что нужны годы тяжелой работы, нужны глубокие знания, нужно умение работать в условиях демократии — тогда кое у кого появляются панические настроения, возникают авантюристические рекомендации, начинаются запугивания всяческими издержками…“. „Нам истерические порывы не нужны“ — писал Ленин, предостерегая от такого рода рецептов преодоления трудностей… Именно поэтому я одобряю решение МГК партии» (решение об отстранении Ельцина от поста первого секретаря МГК, — A. C.).
А всего через 4 года тот же заступник номенклатурного дела на митинге потребовал присвоить звание Героя Советского Союза тому же Б. Ельцину.
В платформе кандидата в депутаты СССР (1989 г.) Гавриила Попова было все, от чего он отрекся позднее, что предал и чем охмурил доверчивых избирателей. Плоть от плоти номенклатуры, засевшей на хорошо оплачиваемых околонаучных и преподавательских постах, Г. Попов 21 марта 1989 года прошел в народные депутаты по чисто номенклатурному каналу — через пленум Союза научных и инженерных обществ СССР.
Вот что обещал он, желая казаться таким честным и искренним:
«Социалистической собственности — хозяев. Внедрить повсеместную аренду, акционерные общества, кооперативы, индивидуальные предприятия. Защитить кооперативы и арендаторов от непрерывных попыток центра превратить их из опасного конкурента в спасательный круг для бюрократических производственных организаций.
Землю тем, кто ее обрабатывает. Развитие долгосрочной семейной или личной фермерской аренды, сохранение только рентабельных колхозов и совхозов.
Доходы — по труду. Снятие всех ограничений на размер заработков, совмещений и т. д. Единственный регулятор — прогрессивный налог на доходы.
Республикам и регионам — экономическую самостоятельность. Распределить владение государственной собственностью между центром, республиками (краями, областями) и местными Советами. Каждый из этих трех владельцев будет выступать арендодателем республики, и регионы получат доход в соответствии с итогами труда своих жителей.
Вместо централизма административного — централизм экономический. Сосредоточение центра на решении ключевых для всей страны проблем, важнейших научно-технических программ, ограничение его воздействия на производство экономическими рычагами. Экономическая ответственность центра за принятые решения.
Цены регулирует рынок. Основная масса цен — итог развития рынка, а не усилий органов ценообразования. Разработка антимонополистического законодательства для предотвращения завышения цен. Немедленное введение конвертируемости рубля для предприятий и населения».
Программа Г. Попова была ложью неумелой и явной. Но разглядеть эту ложь было некому. Ведь эту программу никто не выбирал. Номенклатура просто делегировала своего представителя в орган власти с сомнительной судьбой. Где уж тут следить за логикой! Поэтому в программе Г. Попова содержится сборная солянка из либеральных рыночных и социалистических деклараций:
«Стабильность государственных розничных цен. Сохранить в руках государства госзаказы только на гарантируемую часть предметов первой необходимости, торговля ими по твердым госценам. Никакого повышения госцен на молоко и мясо. Лучше пока пойти по пути введения карточек.
Государство печатает деньги — оно должно отвечать за них. Корректировать все твердые выплаты государства трудящимся ежегодно с учетом индекса цен за прошлый год.
Пенсионер должен жить нормально. Исчислить индекс цен к 1960 году и повысить с учетом его все пенсии в стране, ежегодно корректировать пенсии по индексу цен.
Рост эффективности — не за счет людей. Выплачивать один год всем уволенным по сокращению штатов прежнюю зарплату за счет государства. Трудоустройство — обязанность государства.
Воспитание ребенка — основной труд в обществе. Платить женщинам, имеющим детей до 10-летнего возраста, ежемесячную государственную зарплату».
В социальной сфере мы видим те же обещания, которые впоследствии появились в программе блока «Демроссия». И точно так же не были выполнены. Более того, Попов сделал все возможное для разрушения тех социальных гарантий, которые декларировал в своей правильной по форме, но лживой по содержанию программе. Как это было сделано, мы расскажем несколько позднее. А пока нас интересуют именно слова.
Вот Попов говорит о предотвращении монополизма. Но знакомые