рассеянно провёл рукой по бороде.
– Бывалые охотники поговаривают, что существует некий клан, члены которого не захватывают замки, не участвуют в боях на арене, а только кочуют по Эллирии. Их немного. Около десятка. И все – отъявленные головорезы. Короче говоря, этакий клан убийц, м-да… – Гном презрительно плюнул. – Валят всех направо и налево. Говорят, они завалили Духа льда. Такого стихийного змея-элементаля. И теперь все ходят в доспехах и при оружии из его останков.
Айон внимательно слушал, хмурясь всё больше. Кадмус посмотрел на него, а затем дёрнул головой.
– Но всё это слухи. Скорее всего, те два парня всего лишь члены враждующих кланов.
Дракс недоверчиво покачал головой, но спорить не стал.
Пока он размышлял о таинственном лучнике и его стрелах, путники прибыли к катакомбам. Они слезли с повозки и подошли к высоченным колоннам, за которыми блестело небольшое озерцо.
– Э, э. Кадмус!
– М, м?
– А вход правда под водой?
– Ага, – ответил бородач, кряхтя и снимая кольчугу. – Придётся плыть.
– А доспехи?
– Сними, свяжи и камень прицепи. Сами вниз доплывут.
Дракс уже хотел начать раздеваться, как его кто-то окликнул. Он обернулся и увидел всадника в сверкающем латном доспехе. Его конь тяжело дышал и, похоже, был рад короткой передышке. Айон посмотрел в лицо человеку и приподнял бровь.
– Вы что, не в курсе? – удивлённо спросил воин. – Катакомбы закрыты. Вход запечатан.
Айон обернулся на Кадмуса. Тот пожал плечами.
– Но почему?
– Шхарт, – хмуро бросил латник, разворачивая коня и крикнув «Ха!», пришпорил бока, помчавшись на восток.
– Дела… Поохотились, – протянул дворф.
– Причём тут Шхарт?
Кадмус почесал макушку.
– Ну как сказать… Он же древний и обозлённый бог. Долгое время сидел тихо, набираясь сил и увеличивая мощь тиранов. Хоть и не все они разделяют его взгляды. Всем известно, что он жаждет поработить другие расы и других богов. А в этих катакомбах очень много самоцветов. Получив их, Шхарт бы стал намного сильнее любого другого бога. Хотя он и сейчас, по слухам, резко усилился непонятно как. Жрецы других богов говорят, что начали чувствовать его эманации, что ли. Вот, наверно, поэтому вход и запечатали. И скорее всего, это сделали Амат и Лауна. Двойная печать света должна выдержать. Но верится с трудом…
Айон задумчиво ковырнул древко лука. Мимо прошёл здоровенный тиран, на ходу снимая кожаный жилет.
– Там закрыто, – предупредил Кадмус.
– Да знаю, – буркнул здоровяк. – Нырял уже, а снаряжение забрать обратно забыл.
Дворф сочувственно пошевелил усами, а затем вдруг резко разложил свои пожитки и начал быстро что-то мастерить и нашёптывать. Он взял бочку, приделал к ней молоток и долото, как руки, потом наверх присобачил ведро. Всю эту конструкцию снабдил одним маленьким колёсиком снизу. После Кадмус отошёл и пробормотал, стуча основанием молота по железной пластине, что-то на родном языке.
Бочка дёрнулась, вскочила и подкатилась к хозяину.
– Однако… – прокомментировал дракс.
Кадмус подмигнул другу и шепнул бочке пару слов. Развалюха, весело бренча железками, покатила прямиком к тирану, готовящемуся к погружению. Тот, завидев пресловутую бочку, грохочащую в его сторону, начал пятиться, а когда первый раз получил молотком, и вовсе стал улепётывать от воинственной канделябры. Дворф тем временем без лишних слов занырнул в озеро.
Когда тиран с бочкой скрылись из виду, дракс от нечего делать начал жевать кусок вяленого мяса, ожидая друга.
Кадмус показался из воды минут через десять. Он жадно вдыхал воздух и кряхтел от натуги.
Выбравшись на берег, дворф поволок свою грохочущую ношу к повозке и начал туда её затаскивать. Айон молча помог, осуждающе глядя на него. Ведь трофеи оказались чужим снаряжением.
Закончив погрузку, Кадмус уселся на место кучера, спешно прикурил трубку и взял вожжи.
– Валим.
* * *
– Что это сейчас было? – спросил я сам себя, когда наваждение пропало.
Локация сохранила свой вид практически неизменно, за исключением нескольких деревьев и кустарников. Но никаких дворфов и драксов не было. Следов от повозки тоже.
– Наверно, это часть сюжета какого-нибудь второстепенного квеста, – неуверенно пробубнил я под нос, переходя на бег в направлении города Анха.
Глава 16
Этот город боится меня…
Джокер
Стало темнеть. Пейзажи менялись. Когда кончился лес, ему на смену выскочило пшеничное поле с высокими золотистыми колосьями, сквозь которые я и бежал. Они мягко касались лица и будто отступали, хотя по логике должны были нещадно хлестать, ибо скорость я развил приличную.
Интересно действовало ускорение. Когда моя нога наступала на землю, перед самым отталкиванием от неё почва вздымалась, словно маленький трамплин. Из-за этого шаги получались чуть ли не четырёхметровые. Так действовала чудесная пассивка.
Пару раз, пока тянулось поле, я попадал в зону действия агрессии каких-то мобов-чучел. Но они даже не успевали меня ударить, а стрелять мне не хотелось. Вернее, пальнуть-то я не прочь, но вот прерывать действие ускорения не желал.
Неожиданно скорость упала, нога провалилась, я потерял равновесие и плюхнулся в какую-то грязь. Рожей.
Открыта локация:
Мёртвая Топь.
Вы получили достижение!
«Любопытный»
(Откройте 5 локаций)
В реале нога точно переломилась бы от такой нагрузки. А рот бы наполнился вышеупомянутой грязью.
Я встал… Хотя нет. Я восстал! И обомлел.
Ну и ну… Какой там девиз у дома Грейджоев в «Игре Престолов»? Что мертво, умереть не может? Так вот, глядя на открывшуюся локацию, с уверенностью заявляю, что может! И не раз.
Мне доводилось бывать на болоте в реале. Собирать клюкву, аккуратно шагать по натоптанной тропе. Любоваться распустившимися кувшинками и слушать важное кваканье десятков жаб. Там огромное количество комаров, мошек и прочих надоедливых представителей мира насекомых. А также всякие болотные птички и крысы.
Однако никакого сходства с реальным болотом у этой безобразной топи не было.
Огромная чёрная клякса. Ни единой травинки, ни намёка на живое существо. Одни лишь обугленные, торчащие из грязи на метр остатки стволов деревьев. И тишина… Абсолютная. Такая, что слышно биение собственного сердца. Даже ветер пропал. Над самой кромкой трясины плавала лёгкая дымка, а небо затянутось тёмно-серыми плотными тучами, напрочь закрывая солнце.
Я невольно поёжился.
Вот она, настоящая жуть. Никаких признаков жизни. Даже вновь обретённой каким-нибудь некромантским способом. Нет ветра, нет движения. Кроме прозрачной белой пелены каких-то испарений. Локация тянулась очень далеко во всех направлениях. Обход займёт слишком много времени.
Хорошо хоть, Титанчик кружится рядом. А то было бы совсем блевотно.
Безопасный путь, казалось, легко угадывался. Вот она, извилистая дорожка, заботливо вымощенная щебёнкой.
Я осторожно приблизился к ней и носком правой ноги аккуратно попробовал поверхность. Щебёнка колыхнулась. Ясно. Развод